- Эти болваны даже не догадываются, кто руководит революцией. Ося, мы заслужили похвалу.
Высокий человек средних лет, с черными, как смоль, волосами и бородкой сидел в подвале и не торопливо вел со своим товарищем беседу.
- Без малого двадцать лет назад, когда ты отказался устроить социалистическую революцию в Испании только из-за призрачной надежды революции в Руси, я думал, что ты дурак, Лёва. А ты, чёрт побери, гений.
Лев Емелин усмехнулся.
- Я не верю в возможность построения социализма в отдельно взятой стране. Нельзя отрицать то, что страна, раскинувшаяся на три континента - идеальный плацдарм для мировой социалистической революции.
- Да, ты много об этом говорил. Но удержим ли мы власть на всех трёх континентах? В Азии и Америке, как видишь, всё спокойно.
- Эх, Ося, старый наивный романтик революции! Не захотят добровольно - мы на штыках принесём им счастье.
- Лёва, я не уверен в успехе. Казаки и гвардейцы куда более опытны, чем наши солдаты. Да, у нас авиация, но какой от неё прок? Снарядов у нас до боли мало, а без них вся артиллерия - металлолом. Как мы будем пополнять запасы? Рабочие в своей основе верны империи, вон, всю продукцию спрятали от нас так, что не найти. Что делать будем, когда запасы иссякнут, солдаты устанут от борьбы и начнут дезертировать, а крестьянские бунты будут подавлены?
- А что бы сделал ты?
- Бежал бы в Абиссинию с Эритрерией. В состав Руси не входит и поэтому за часть империи не считается, но находится под её протекторатом. Там есть где развернуться после поражения, не смотря на тамошний отвратительный климат.
- Если считать и Абиссинию, то скоро в наших руках окажется империя на четырех континентах. Тебя волнуют казаки и гвардейские, но сейчас ты поймёшь, что зря.
- Давай, Лёва, флаг тебе в руки.
- Пошли.
Товарищи вышли из подвала. Пройдя мимо раненых и прислушиваясь к близкому свисту пуль, они подошли к ящикам, накрытых брезентом. Лев сбросил брезент и взору его другу предстал симбиоз мотоцикла и пулемёта.
- Последняя модель, прямо из Британии. Что хорошо в империализме, так это оружие.
- Это чудо техники ты направишь против казаков и гвардейцев?
- Нет, Ося, только против гвардейцев. С казаками разговор отдельный. Дай мне палку.
Осип поднял с земли палку. Емелин достал из кармана белый платок и намотал его на палку.
- Не понимаю, Лёва. Твой план в том, что бы расстрелять из пулеметов всех гвардейцев, а потом сдаться на милость казакам? Лёва, в какую авантюру ты решил ввязаться?
- Гвардия состоит из отпрысков самых богатых, знатных и влиятельных семей Руси. Эти изнеженные сибариты не хотят воевать, защищать своего царя и свой строй. Те, кто хотят, идут в армию, во флот, а эти? Их дело - охрана Фамилии, другим они не смогут и не захотят воевать. Сюда, на этот прорыв направили три элитных гвардейских полка...
- Успенский, Симеоновский и Боголюбский... - вспомнил Ося, всё ещё не поднимая, куда клонит Лев.
- Верно. И лишь единицы плечом к плечу держат оборону с казаками. Остальные отсиживаются в тылу, во главе со своим общим командиром принцем Кириллом. Когда гвардия попадёт под перекрестный огонь нескольких мотопулеметов, то начнёт хаотичные метания в поисках спасения, чём ещё более усугубят ситуацию, в которую я их ввергну. Но казаки - другое дело. Это военное сословие, их с молоком матери учат даже ценой собственной жизни оберегать трон от всяких посягательств, не ставя под сомнение политику своего императора. Казаки - слепое оружие в плохих руках. За своего повелителя они порвут пасть даже родной матери. Одного свинца будет мало для этих цепных псов.
- И что ты предлагаешь?
Емелин недобро улыбнулся.
- Смотри внимательно, друг мой. Не забывай, что я посещал театральный кружок.
Взяв в свободную руку рупор, Лев подал знак стоявшим неподалеку у чего-то накрытого солдатам, после чего подошёл к баррикадам и отдал приказ прекратить огонь.
Когда с другой стороны баррикады затихли выстрелы, Емелин поднялся на неё.
- Вы наверняка думаете, что я забрался сюда для того, что бы предложил вам выгодные условия сдачи, хе-хе. Наивные... ублюдки. Мы вам ненавидим! Ненавидим за то, что вы не даёте простому народу продохнуть. Каждого из вас мы убьем, женщин ваших обесчестим, а детей превратим в рабов. Но так просто вы не отделаетесь. Мы сотрем вас из истории, любое упоминание о казаках будет уничтожено. Само слово "казак" будет забыто. Что? Вы спрашиваете, зачем я залез на баррикаду? - Емелин развёл руками - Просто тяну время.
Баррикада взорвалась под мощным огнём артиллерии. Емелин ловко сделал сальто назад и приземлился среди своих, отбросив рупор и флаг.
Ося хлопнул товарища по плечу.
- А мощно ты придумал: из бомб их расстрелять. Нога там, рука здесь, а голова вообще в Караганде.
- Я назвал это "огонь Сатаны". А теперь по машинам! Зайдём с флангов и покажем гвардейцам и лично принцу Кириллу, где раки зимуют, что значит народная месть!
Отряд из шести человек во главе с Емелиным оседлал мотопулеметы и поехал в обход через подворотни и тёмные переулки.
Но лагерь гвардейцев был пуст. Ветер носил обрывкы газет, кое-где остались забытые палатки.
- Засада? - предположил Ося.
- Что бы гвардейцы сидели тихо? Да ты фантазёр. - ответил Емелин и слез с мотопулемета. - Они ушли и, судя по всему, ушли совсем недавно.
- В погоню?
- Ося, притормози. Я хочу понять, что они задумали.
***
Кирилл вышел из палатки и позвал своего адъютанта. Когда адъютант подбежал, великий князь вместе с ним вернулся в палатку.
- Кира, ты в порядке? - обеспокоился адъютант..- Скрежет со своим воплем "измена" всех сильно взволновал.
- Ах, граф Бордовский, мой верный граф... - покачал головой Кирилл. - Медлить больше нельзя - Павел Васильевич вот-вот будет во дворце. Сам знаешь, кто предупреждён - тот вооружен. И будем мы сидеть в холодных казематах, в ожидании казни.
- Живыми не дадимся.
Кирилл улыбнулся.
- Я в тебе не сомневался. Поднимай все три полка, а затем зайди за мной. Да и Слыша с Сухариным прихвати.
Когда граф вышел, великий князь повернулся к зеркалу и принялся обрабатывать рану спиртом.
- Ах, Павел Васильевич! - вздохнул Кирилл. - Знали ли вы двадцать лет назад, что обезобразите лицо своего воспитанника?
Вскоре великий князь обратился с речью к выстроенным гвардейским полкам, сидя на великолепном белом аргамаке.
- Гвардейцы! С тяжёлым сердцем сообщаю вам, что человек, воспитавший меня, оказался предателем. Там, в палатке, он предложил мне участие в заговоре против империи, собираясь убить нашего императора и всю его семью. Я попытался остановить его, но, как видно по моему лицу, не удачно. Мы обязаны немедленно выступить во дворец и спасти государя, он нуждается в нас. Вперёд друзья, во имя Христа, императора, и народа!
Гвардейцы ответили троекратным "ура", после чего отряд двинулся в путь.
Но далеко уйти они не успели - их остановили грохот артиллерии. Кирилл насторожился и остановил коня. Вслед за ним остановились и другие.
- Слышите? Чую, генералу Сычу нужна помощь. Полковник Круд! - обратился великий князь к командующему Боголюбским полком. - Дальше мы пойдём без вас. Я прошу, что бы ваш полк помог генералу Сычу. Раздавите гадину!
Полковник Вильгельм Круд отдал честь, после чего развернул свой полк. Остальной отряд продолжил свой путь.
- Как думаешь, хватит ли у них сил для обороны? - шёпотом обратился Кирилл к графу Бордовскому.
- Кира, против двух полков сил у них точно не хватит. - так же шёпотом ответил адъютант. - А если Госсовет откажется присягать вам, то можно я расстреляю парочку его членов, что бы другим неповадно было?
- Нужно, мой верный граф, нужно. Не сдерживай своё звериное нутро, если речь идёт о наших врагах.
На лице адъютанта растянулся хищный оскал.
- Пора окрасить город в красный цвет?
- Да, самое время.