На нашем подворье был бык, чёрного как смоль окраса. он был огромных размеров, раза в полтора больше своих сверстников трёхлеток.
Все домашние звали его-Машина, на которую он действительно был похож.
Бык ещё ни разу не запрягался в телегу. И вот однажды дед решил его"объездить".
Он запряг Машину в телегу и накинул на рога налыгачь (специальная воловья упряж из сыромятной кожи).
Машина вёл себя спокойно. Дед открыл ворота и вывел быка впряженного в телегу на улицу. Меня дед посадил в телегу на постеленный клок сена.
Запрыгнув в телегу дед скомандовал:
-Нооо! Пошёл, Машина.
Бык не реагировал. Он стоял как вкопанный.
Тогда дед вновь взял его за налыгачь и провёл метров десять.
Стоило ему запрыгнуть в телегу, как бык вновь останавливался.
И так повторялось несколько раз.
Очередной раз запрыгнув в телегу, дед со всей дури огрел Машину кнутом.
Бык повернул голову в сторону деда. Этот взгляд налитыми кровью глазами не предвещал ни чего хорошего.
Когда дед занёс кнут для второго удара, Машина неожиданно сорвался с места и помчался вдоль улицы. Телегу кидало в разные сторони и создавалось такое впечатление, что она вот, вот перевернётся и рассыплется на части.
Дед одной рукой держал меня, а другой держался сам за телегу. Когда домчались до выезда из села, Машина неожиданно повернул резко направо, так гоняли стадо на пастбище.
Телега едва не перевернулась, а бык помчался мимо оторвановки (так назывался небольшой кусок села, отделённый пустырём) в степь.
Сразу за селом были заросшие высокой травой, огромные ямы. Здесь когда то добывали глину для производства самана.
В одной из ям был вырыт колодец, из которого брали воду для изготовления того же самана.
Когда бык залетел в первую яму, телега ударилась колёсами о её дно и деда и меня подбросило высоко вверх, а приземлились мы уже в высокую, густую траву.
Удачное десантирование было как нельзя кстати. В следующий момент телега залетела в колодец и разлетелась на несколько частей.
Разъярённый бык, с развивающимися оглоблями умчался в степь.
Мы с дедом поднялись, отряхнулись и пошли в сторону дома.
Когда мы вошли в свою улицу, я увидел, как навстречу нам бежала мама.
Подбежав, она схватила меня и, ощупывая всего руками, спрашивала:
- Тебе ни где не больно, сынок? Ты не ушибся?
Потом, убедившись, что со мной всё в порядке, она повернулась к деду и, со страдальческим выражением лица, молвила:
-Тятя, ну вы же уже пожилой человек, а поступаете как ребёнок.
Дед не останавливаясь шёл в сторону дома.