О том, что она толстая, Тайка узнала рано. Тогда, когда девочки еще не задумываются о том, как они выглядят. Разве в 7 лет ты думаешь о фигуре? В 7 лет заботы другие: суп из листьев одуванчиков сварить, Мишке плюшевому рубашку постирать, стих хорошо прочитать Деду Морозу...
Тайка бы и не знала о своем недостатке, да ей помогли. Когда девочке исполнилось семь лет, подружка Юлька прислала ей поздравительную открытку. Веселые разноцветные шарики на ярко-синем фоне - это прочно вошло в Тайкино сознание и осталось в девчоночьем мозгу символом беспардонности. На обратной стороне открытки корявым детским почерком, с буквами "Я" и "В" задом наперед, без "Ь" в словах было написано "Тася пАздравляю тИбя з днём рАждения ЖИлаю быть поменше и потонше". Тайка не знала, сама ли этот текст придумала Юлька, или родители подсказали, но ей было очень больно.
Повалившись на подушку, Тайка горько плакала и спрашивала у не знающей ответа мамы: "Как я могу стать пооо-ууу--меньшеее-ееее?"
Говорят, что родителей не выбирают. А друзей, думаете, всегда выбирают? Из кого должна была выбрать себе в друзья полугодовалая Тайка? На их улице с покосившимися деревянными домишками детей одного возраста было всего трое: Тайка, Юлька и Генка. Так и дружили. Втроем. Грузили большой Генкин грузовик, катали друг друга по немощеной дороге в Тайкиной детской коляске, в которой сухонькая бабушка Аня обычно возила дрова, делали уколы игрушкам настоящими шприцами, которые отдавала Юлькина мама. Никто не думал о том, что Генка и Тайка - толстяки, а Юлька - доходяга. Это была добрая детская дружба, которую они потом вспоминали с большим теплом.
Юлькина семья была совсем не похожа на Тайкину. Коренастые, мускулистые и подтянутые, Юлькины папа и мама занимались спортом. Они были некрасивыми, с плохой дикцией и от них всегда пахло луком. Юлькиных родителей Тайка почему-то не очень любила и немного даже опасалась. Как-то подруга ей принесла значок "Спартак" и гордо сказала, что папа ее спартаковец. Про "спартаковцев, смелых бойцов" Тайка знала из песни про юного барабанщика и никак не могла понять, при чем здесь этот неприятный дядя Коля. Спартаковцы- они ж герои. А дядя Коля по пьянке себя за спину рыболовным крючком поймал. Герой, спина с дырой!
Если на улице была плохая погода, то играли чаще у Юльки. Их дом был самым красивым и самым большим на улице, и для детей всегда находилась пустая комната. Чтобы попасть внутрь их дома, правда, нужно было, зажав нос, проскочить через огромную веранду с окнами ромбиком, на которой в больших тазах кисли моченые яблоки. Однако Тайка любила этот добротный и гостеприимный дом. Старинные напольные часы с боем и фортепиано ее завораживали.
А еще Тайка очень любила добрую Юлькину бабушку-хохлушку.
Бабушка Мара была огромной, с большой грудью под простеньким ситцевым халатом, подпоясанным застиранным передником, и с мощными отекшими ногами. Ноги болели, баба Мара, как звала ее Юлька, летом каждый день ходила в лес, садидась у муравейника, ставила свои оплывшие ноги в домик из хвои, потревожив жильцов, а жильцы, вступая в бой с ногами, кусали их. Это было лечение муравьиной кислотой, так рассказывала Тайке бабАня.
Бабушка Мара в перерывах между походом к муравьям, сбором урожая и его заготовками вылавливала девчонок и Генку и начинала всех кормить. Она поливала черный хлеб постным маслом, сдабривала крупной солью и подавала детям. Затем непременно выдавались крупные красные луковицы. Тайка мотала головой, ее тошнило от лука, а бабушка Мара смеялась. Юлька же хватала луковицу обеими руками и с удовольствием вонзала в нее свои мелкие белые зубки. Генка, как и все толстяки, ел со смаком, медленно шевеля своими всегда розовыми щеками.
Из таинственной комнаты, называемой родительской спальней, выходила Юлькина мама, тетя Лида, и в очередной раз выговаривала Тайке, что надо есть лук и черный хлеб, а не печенье со сгущенкой, чтоб не быть такой толстой. Тайка тогда еще не понимала, что на это нужно обижаться. Тайка думала, что тетя Лида глупа, так как сгущенка намного вкуснее лука.
Тайка жила с мамой, папой и бабушкой Аней, папиной мамой. Домик был хоть и ладненький, но очень маленький. "Передом зайти - задом выйти", - говорила шутя Тайкина мама. Гостиная (бабушка по деревенской привычке называла ее горницей), она же спальня, метров 15 от силы, еле-еле вмещала в себя родительскую кровать, диванчик, тумбочку с телевизором, небольшой стол, который накрывали, если приходили гости. Обычно вся семья обитала здесь, и только на ночь Тайка с бабушкой уходили в малюсенькую кухню, где в закутке за печкой стояла их кровать с сеткой и металлическими шариками на углах.
Тайкина мама работала на хлебозаводе. Возвращаясь с вечерней смены, она непременно приносила дочке гостинец: кулечек орешков кешью или завернутые в промасленную бумажку штуки три печенья "Юбилейного", сделанного "исключительно на сливочном масле". Тайка любила эти моменты. Мама садилась на кровать, доставала гостинцы и Тайка, медленно, растягивая удовольствие от орешков, которые не продавались ни в магазинах, ни на рынке, ела, прижавшись к маме. Мама была уютной и мягкой.
Тайкина мама поздно вышла замуж за папу и после родов сильно растолстела, считая, что замужней женщине такое не то, чтобы позволительно, а даже полагается. Мама, пережившая войну и голодные послевоенные годы, никогда не задумывалась о фигуре. Ни о своей, ни о, тем более, Тайкиной. Ребенок должен быть здоровым и счастливым. Раз есть возможность, то пусть ест вволю и то, что хочет. А Тайка хотела только вкусненькое. В детском саду она больше всего любила полдники, на которых часто давали булочку со сгущенкой, и ужины с творожной запеканкой. Обеды Тайка ненавидела. Суп для нее был пыткой. Добрая воспитательница Евгения Петровна Тайку любила и понимала. Но когда на смене была Светлана Викторовна, Тайка готова была стать невидимой. Светлана Викторовна была злой. Наверное, что-то в жизни этой женщины не сложилось: то ли семья, то ли выбор профессии, но детей она ненавидела. И больше всех она ненавидела эту хорошенькую пышку, не уважающую суп. Однажды, находясь сильно не в духе, Светлана Викторовна стала насильно кормить Тайку рассольником. То ли склизкий огурец, то ли далеко засунутая в рот ребенку ложка вызвали рвоту. Светлана Викторовна испугалась и с этого момента стала тише воды ниже травы. А Тайка с этого момента суп больше не ела никогда.
Тайка была счастлива и с друзьями, и в своей семье, и ее никогда бы не заботил вопрос ее внешнего вида, если бы только не та открытка от Юльки...
Почему? Это вопрос она задавала себе часто, даже будучи взрослой. Может, это не сама Юлька, а так Юлькины родители заботились о Тайке? А, может, просто завидовали: они оставались жить в своем ветхом домишке, в то время, как Тайкина семья получила трехкомнатную квартиру и уехала жить в центр? Зависть очень часто движет людьми. Не достигшие чего-то, люди ищут, чем бы унизить того, кто этого достиг. Что двигало взрослыми людьми, которые, опуская в почтовый ящик эту открытку, даже не задумались о девочке, которая будет рыдать при ее получении?
_____________________________________________________________
Понравилось? Поставьте лайк, это так легко и не стоит ровным счетом ничего!
Хотите продолжения - подпишитесь на канал!