Если убрать в сторону политику, то по менталитету поляки являются почти полным аналогом русских, несмотря на то, что католики. Причем, их худшие качества, как и у нас, полностью вытекают из лучших. Поляки весьма общительны и открыты к иностранцам; они, в большинстве своем, добрые и не лицемерные; у них такой же культ военного героизма и превозмогания несмотря ни на что; они так же немного стесняются своей бедности по сравнению с Западной Европой; и так же видят свою страну великой державой. Польша – щедрая душа, однако.
Ее история начиналась так утром к зданию горбанка подошел танк: польские земли едва-едва вылезали из феодальной раздробленности, как из степи пришла монгольская орда. Всадники Батыя лихо отутюжили главные города и их окрестности, разбили местное феодальное ополчение в решительной битве, но вскоре удалились прочь, чтобы заняться своими делами.
Местные лидеры решили призвать на помощь западный военный опыт, понастроили каменных замков, закупили арбалетов и сформировали в войске побольше тяжелой конницы. Когда к ним вернулись уже ордынские армии, это не помогло одержать победу, но и вассальных отношений установлено не было. В середине 14-о века Казимир III, пожалуй, самый способный король из династии Пястов, для восстановления разрушенных городов пригласил к себе людей со всего света: немцев, венгров, чехов, армян, даже евреев и татар. Всем им давали налоговые льготы и внутреннее самоуправление.
Польша стала самой толерантной и самой многонациональной страной христианского мира, а ведь едва закончилась эпоха средневековья. Результат не заставил себя ждать: экономика росла, как на дрожжах, расцвели науки и искусство, появились собственные Платоны, Невтоны, Ломоносовы и всякие Коперники. Межнациональные отношения от этого только окрепли.
Но когда из-за русского наступления пришлось помогать Литве, с которой Польша имела общего короля и считалась союзной, аристократическая элита отказалась воевать бесплатно и потребовала передать Украину в состав Польского королевства. Москвичей отбили, шляхта облизнулась и сказала: «Ага!»
К тому времени из-за преобладающей польской культуры большинство литовского и русского дворянства было полонизировано, а те, кто сохраняли русский язык и православную веру все равно смотрели на запад, ибо Россия времен Грозного и позднее не знала европейского просвещения и действительно представляла из себя царство мрака.
Ополяченные польские и малороссийские помещики решили, что обратить в свою веру простой люд не составит проблемы, но неожиданно восточные славяне оказались куда упорней в своих убеждениях. А дальше бывшие магнаты с одной стороны и украинские казаки с другой стали планомерно раскачивать лодку. Одни закручивали гайки все крепче и крепче, другие требовали все больше прав и привилегий. Ситуация обострялась тем, что за всем внимательно следила Россия, готовая вмешаться в любой удобный момент.
В конце концов хрупкое равновесие рухнуло, началась Хмельнитчина. Главным оппонентом мятежников на тот момент был магнат Ярема Вишневецкий, перешедший католичество из православия в зрелом возрасте. Князь начал подсаживать бунтующих холопов на колья, чтобы те могли потрогать небо руками. Украинцы начали собственные расправы и грабежи.
Пускай за десять лет до этого православная шляхта и казаки стояли за своего католического короля, после этого они стали сторонниками самостийности. Закручивание гаек с благими намерениями не привело ни к чему хорошему. А ведь как неплохо все начиналось!