01.11.2011
Генна Сосонко
Эта фотография сделана на матче за мировое первенство Алехин - Эйве (1935). Надпись по-голландски: «Просим соблюдать абсолютную тишину». На табличке автографы обоих гроссмейстеров.
Перед фамилией Алехина можно заметить букву D. Эту букву (чаще аббревиатуру D-r) Алехин начал употреблять после 1925 года. В шахматных словарях и справочниках нередко указывается, что чемпион мира по шахматам был доктором права.
Александр Александрович закончил Поливановскую гимназию в Москве на Пречистенке, а в Петербурге престижное Училище Правоведения. В 1921 году он покинул советскую Россию и после двух лет странствий и почти непрерывной игры в турнирах поселился в Париже. Можно было сделать передышку, и Алехин решил часть времени посвятить защите докторской диссертации. Известна и тема диссертации: «Система тюремного заключения в Китае». Но защитил ли он ее действительно? После тщательных поисков в архивах Сорбонны ни официального сообщения об этом факте, ни самой диссертации обнаружено не было.
Вашему вниманию шахматные комплекты рекомендованные международной шахматной федераций ФИДЕ
Случай Алехина не единственный, когда докторское звание употреблялось знаменитыми шахматистами без формальных на то причин. Если называвший себя доктором Цукерторт даже не завершил медицинского образования, Зигберт Тарраш закончил медицинский факультет, что дало ему возможность работать врачом, но докторской диссертации он тоже никогда не защищал. Это не мешало и Цукерторту, и Таррашу, владевшим многими языками, быть высокообразованными и в высшей степени разносторонними людьми.
То же самое может быть сказано и об Александре Александровиче Алехине, и факт защиты или, вернее, незащиты им докторской диссертации не так важен, конечно. Ясно, что не только по способностям, общему развитию, знанию языков и фантастической памяти, русский шахматный гений далеко превосходил уровень среднего человека.
Макс Эйве был не только доктором, но и профессором.
Эйве стал профессором в 1964 году, хотя официальная церемония состоялась 11 февраля 1965-го. На фотографии он в черной профессорской тоге, шапочке и белом жабо. Процедура торжественно-официальная, но глаза у профессора озорные...
На церемонии в здании Высшей Экономической школы в Роттердаме, где Эйве преподавал методологию автоматической обработки информации, присутствовали и шахматисты. На снимке Бент Ларсен, голландский мастер Берри Витхауз и старый друг чемпиона мира Сало Флор, специально прилетевший по этому случаю из Москвы.
Сначала мне казалось, что на этой фотографии профессор Эйве пишет какие-то формулы на лекции по информатике. Приглядевшись, я заметил, что на самом деле это разбивка стран мира на зоны. Схема зональных шахматных турниров, число выходящих из каждой зоны. Эйве сказал однажды: «Идея зональных и межзональных турниров принадлежат мне, как и правила матчей на первенство мира. Не хочу сказать, что я так уж горжусь этим, знаю, что у системы немало критиков, но надо было ведь с чего-то начинать...»
Здесь сомневаться не приходится: это не лекция по информатике. «Гений порядка», как называли Эйве, пытался и в шахматах вывести какие-то закономерности. Почему Ботвинник равен двум помноженным друг на друга Найдорфам, а один Найдорф - полутора Алехиным (?), я не знаю.
12 сентября 1980 года в помещении Свободного Университета Амстердама было представлено очередное техническое новшество: телетекст. Запустить телетекст в действие было доверено специалисту по автоматической информатике, профессору, доктору Максу Эйве.
На фотографии Эйве нажимает на кнопку дистанционного управления, и на телевизионном экране появляется сводка последних новостей. Это было последнее официальное появление знаменитого голландца перед широкой аудиторией. Два месяца спустя его не стало.
Писал однажды, повторюсь: когда у Эйве спросили о самом счастливом моменте в его карьере, чемпион мира сказал: день, когда я стал профессором. Пусть это было в блиц-интервью по телевидению, все равно ответ Эйве произвел тогда фурор в шахматном мире: подумаешь – профессор, таких ведь десятки тысяч, а то и сотни... Он ведь был, пусть только два года, лучшим шахматистом в мире.
Я все время порывался спросить Профессора, как я называл Эйве, что он действительно думает о самом памятном событии в карьере. Но так и не решился.
* * *
Спасибо за уделённое время. Если понравилась публикация, не забудьте поставить лайк и подписаться на наш канал.