Карибский кризис начался с того, что Хрущев, узнав о находившейся в Турции, близ границы СССР, базе американских ракет, решил восстановить стратегический баланс, разместив ядерное оружие на Кубе.
Переброска войск началась в конце июля 1962 года и проводилась в глубокой секретности. Первые признаки беспокойства американцы стали проявлять в конце сентября, в связи с чем советское правительство послало в Карибское море четыре субмарины, именуемыми на флоте «буками»: Б-4, Б-36, Б-59 и Б-190. В автономном режиме субмарины могли находиться до 90 суток. Боезапас составлял 22 торпеды на 10 торпедных аппаратов, самое главное – каждая подлодка была оснащена атомной торпедой мощностью 20 килотонн (мощность бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, была равна 40 килотоннам).
Ожидая появления советских субмарин, Кеннеди приказал любой ценой заставить их всплыть, а при противодействии уничтожить.
26 октября патрульное судно «Орион» обнаружило Б-130, которой пришлось всплыть из-за поломки всех трех дизелей, вызванной заводским браком. Моряки, однако, сумели произвести ремонт, после чего субмарина под командованием Николая Шумкова нырнула под воду.
27 октября из-за расхода электроэнергии в окружении 11 американских судов всплыла Б-59. Освещенные прожекторами советские моряки занимались зарядкой аккумуляторов. Но делать вид, что ничего необычного не происходит, стало невозможно, когда самолеты начали поливать зону вокруг субмарины из пулеметов. Капитан Валентин Савицкий приказал зарядить атомную торпеду и приготовиться к атаке. Однако находившийся на борту начальник штаба бригады Василий Архипов настоял на отмене приказа (позже на исторической конференции по Карибскому кризису американские участники назовут его «парнем, который спас мир»).
Батареи между тем зарядились, и, выбрав удачный момент, субмарина ушла под воду, причём невероятным образом: американцы потеряли ее из виду, увлекшись ловлей и изучением выброшенного с «бука» привального бруса (конструкция, устанавливаемая вдоль борта выше ватерлинии, страхующая судна при швартовке от ударов о пирс). На брус для привлечения внимания были прикреплены консервные банки, и пока американцы разбирались, Б-59 оторвалась от преследования.
30 октября Б-130 попалась вторично, опять-таки по причине сломавшихся дизелей. Всплывшая субмарина оказалась окружена четырьмя эсминцами, в сопровождении которых и направилась в надводном положении на встречу с буксиром «Памир». Советские моряки наладили ход на одном дизеле, собрав его из трех сломавшихся.
Утром 31 октября после 35-часового преследования всплыла Б-З6 Алексея Дубивко. Во время погони эсминец «Чарльз Сесил» сбил рамочную антенну с пеленгатора рубки, и, когда субмарина показалась на поверхности, американский капитан деликатно запросил, не требуется ли помощь. От помощи, разумеется, гордо отказались. 2 ноября, забив своим помехами частоту «Сесила», субмарина резко погрузилась на 200 метров и оторвалась от погони.
Разыскать Б-4 у янки так и не получилось. Капитан Рюрик Кетов каждый раз уходил, применяя какие-нибудь неожиданные маневры. Недаром на Северном флоте его прозвали «Осторожный».
14 ноября «буки» получили приказ возвращаться на базу. Если не считать поломавшейся Б-130, остальные субмарины смогли улизнуть, а одна из них так не разу и не была обнаружена.
Хорошо, что лишь такой игрой дело и ограничилось.
Существует неофициальная версия того, каким образом Б-59 смогла вторично оторваться от погони. Увидев, что она взяла курс домой, американцы выделили в сопровождение эсминец, шедший параллельно на расстоянии 20-25 метров. Однако, когда помощник капитана выбросил за борт бочонок с протухшей селедкой, янки на всякий случай резко отвернули в сторону, что и дало время, необходимое для погружения.
В итоге оба государства сделали шаг назад от опасной черты: СССР вывел ракеты с Кубы, США – из Турции.