Оглавление
- Я в детстве каникулы проводила у бабушки в деревне. Маленькая пока была - время на улице и на речке с ребятишками проводила, а как постарше стала - много читала, и оборудовала я себе, как бабушка говорила, "избу-читальню" на сеновале над сараем. Сарай был высокий, сеновал, соответственно, тоже, так что вся улица у меня была как на ладони. Я уж и не помню , как я там себе лежбище оборудовала. Наверное, кто-то из взрослых помогал. Из четырёх чурок и старой двери я себе топчан соорудила, старый детский столик поставила . С утра запасусь водой,помидорами-огурцами с хлебом, и наверх. Помню, в одно лето всего Фенимора Купера перечитала. У меня там тенисто было, в солнечный день меня снаружи и не видно было. А я между чтением и перекусами наблюдала сверху за жизнью соседей. Одно лето в этом смысле очень, знаете ли, занимательным было. На противоположной стороне улицы , напротив бабушки, жили две ... ну скажем, пожилые дамы. Одну Василиной звали, а вторую Анной. Василина кругленькая такая, уютная, всё лицо в морщинках, и все морщинки улыбаются. Идёт по улице - шляпка на голове кружевная, прямо феечка из американских мультиков. А Анна сухая такая, с неподвижным лицом, волосы чёрные, брови густо чёрным высоко на лбу нарисованы. Характеры у них соответствовали внешности. Василина добрая была, и детям и зверятам радовалась, а Анна желчная, заносчивая, не улыбнётся никогда. Поговаривали про неё, что грешит она колдовством. Явно, конечно, не пакостила, но грядки у соседей по соседству с ней частенько "болеть" начинали и "пропадали" .
- И вот как-то в начале лета увидела я , что Анна с Василиной повздорили. Начало-то разговора я не слушала, с чего сыр-бор начался, не знаю.Только слышу, что Василина Анну вроде уговаривает, а та прямо что тот чайник закипает, слово за слово - на крик перешла. Махнула рукой Василина да и домой ушла. А Анна ещё долго всё и всех костерила. А назавтра сижу я у себя в читальне и вижу, что Анна на крыльцо вышла, в руках у неё солонка. А огород Василины в аккурат у крыльца Анны. И грядка у неё там огуречная. Огурчики бравые сидят, усы уже запустили. Смотрю, Анна насыпает соли себе на ладонь, пошептала что-то и движением древнего сеятеля бросает эту соль в огород к Василине. Оглянулась, не видал ли кто, и в дом ушла. Назавтра огурчики у Василины полегли. За день ни одного живого не осталось. Попричитала над ними Василина, погоревала, а что делать. Прибрала грядку, подрыхлила её и смотрю - что-то посеяла. И не только на грядку, вдоль всего забора посеяла. Сеет, что-то приговаривает, а сама на огород Анны поглядывает. Мне поначалу-то непонятно было, что она там понасеяла, ну а уж когда подрастать и зацветать стали - стало понятно: васильки. И что интересно, по мере того, как васильки поднимались, потихоньку падали растения на огороде у Анны. К тому времени, как они зацвели, у Анны уже пол-огорода "пропало". А Анна-то злится , но молчит. Понимает ведь, что своё же зло к ней и вернулось. А потом ещё интереснее было. Василина настригла цветущих васильков, высушила их на солнышке, перетёрла в пыль и в миске на улице на ночь оставила. А мне всё это так интересно было, что я точно запомнила: луна в ту ночь полная была. А утром взяла она эту пыль, обошла весь участок, посыпала по всей границе. А особо старательно калитку обсыпала. И на столбики, и на защёлку, и на козырёк сверху, и на ручку снаружи и изнутри. И вот дня через три смотрю я - Анна к Василине идёт, пирог несёт на тарелочке. Может, мириться пошла, а может и задумала что, не знаю. Да только не прошла она дальше калитки. Только она за ручку ухватиться- а её будто током ударило, отскочила, рукой трясёт. Попробовала ещё раз- та же история. Плюнула она, выругалась вполголоса и восвояси направилась. Больше в тот год ничего интересного не наблюдалось с моей крыши. А на следующий год бабушка сказала, что Анна зимой болела сильно, а потом уехала.
- Удивительный цветочек эти васильки. Сила оберега в них издревле. Хотя , тоже, знаете, смотря в чьи руки попадут...