Что, если бы февральской революции не было
Февральская революция 1917 г. положила конец многовековой монархии, дав начало Республике. Республика, правда, протянула чуть более полугода.
Могло ли такое быть?
Маловероятно. Избежать потрясений было сложно. Для этого, скорее всего, пришлось бы выйти из войны, на что Россия никак не могла пойти. Причем не мог этого сделать не только Николай II, но и Дума. Ведь Временное правительство, осознавая тяжесть положения, от своих обязательств перед союзниками так и не отказалось. Что же касается монархии, то спасти ее, по всей вероятности, было уже никак нельзя. Или, во всяком случае, нельзя было спасти Николая от отречения. С самой же династией все обстояло сложнее. Революция, конечно, могла бы случиться не в феврале, а, скажем, в апреле, но она все равно случилась бы. Последней каплей стало хлебное восстание в Петрограде, но оно не возникло стихийно. Подобные события не происходят в процветающем и спокойном государстве. Корни проблемы залегали достаточно глубоко, а революцией в России запахло еще в 1915-м году.
Сохранение монархии
Февральская революция не была бы революцией, если бы дело закончилось просто отречением Николая II, который от прав на престол отказался не только за себя, но и за цесаревича Алексея. Впрочем, несчастный 12-летний мальчик, тяжелобольной гемофилией, вряд ли мог быть рассматриваем в качестве приемника власти. Он не мог взвалить на себя бремя лидерства в столь сложный для страны момент. Николай отрекался в пользу брата — Великого князя Михаила Александровича, единственного, кроме самого Николая, живого сына Александра III. Михаила Александровича некоторые горячие головы именуют Михаилом II, ибо, формально, он царствовал в России около суток, до того момента, как отрекся сам.
В конце концов, свои претензии на престол могли бы заявить и наиболее активные лидеры великокняжеской оппозиции — это внуки Николая I Николай Михайлович, Николай Николаевич и Георгий Михайлович. Вот и представьте себе, что в марте 1917-го на российский престол восходит новый Император. Здесь даже не важно, как было бы его имя, Павел II, Кирилл I, Борис II или Николай III. Важно, что самое появление нового монарха сильно улучшило бы положение Империи. И вот почему. Общество склонно верить в лучшее и фактор надежды может снять обострение. С новым государем надежды, несомненно, связывались бы и, при определенном уме, решимости и везении, монарх мог бы этим воспользоваться. Консолидировать общество и проскрипеть до конца войны, ведь Германия уже тоже шла по швам. Оставалось потерпеть всего лишь полтора года.
Фактор Ленина
Февральскую революцию Ленин встретил проигравшим все изгнанником, сидевшим в Швейцарии. Свержение монархии дало ему шанс на реванш. Он вернулся, и возвращение это оказалось триумфальным. Временное правительство далеко не сразу поняло, что для него Ленин представляет куда более серьезную угрозу, чем для Николая II. Потому что в глазах общества и, особенно, народа, Николай был легитимным монархом, а Временное правительство — незнамо чем. Больше того, Ленин, похоже, даже не рассматривал возможности возвращения в Россию при монархии. Судя по всему, он смирился с тем, что этот колосс ему не свалить. Вполне вероятно, он и не вернулся бы, если бы за отречением Николая последовала бы смена правителя, а не государственного режима. Вот и имели бы мы сейчас не вождя и учителя трудящихся всего мира, чье тело лежит в Мавзолее на главной площади Москвы, а философа левого толка, продолжателя идей Маркса, похороненного где-то в Швейцарии.
Итоги
Теперь возьмем наиболее благоприятный расклад. В марте 1917-го Россия получила нового монарха. Этот новый монарх оказался достаточно прозорлив и умен для того, чтобы объединить вокруг себя разрозненные политические силы и проскрипеть до конца ноября восемнадцатого года. Терпеть пришлось бы всерьез. Возможно, дошло бы до серьезного вторжения германской армии на территорию России. Экономика страны была бы разрушена. Но. Россия получила бы довольно большие преимущества по итогам Версальской мирной конференции.
Преимущества эти включали бы в себя контрибуцию. Кроме того, Россия могла бы рассчитывать на помощь союзников в восстановлении экономики. И такую помощь могли бы оказать не только Великобритания и Франция, но и США, вступившие в войну на ее последних этапах и имевшие большие экономические возможности. И самое главное. Если бы новому монарху удалось бы консолидировать вокруг себя все политические силы, то успешное окончание войны возвело бы его в ранг национального героя. И этот монарх не стал бы мириться с оппозицией из парламента. Скорее всего, он использовал бы все свое влияние для того, чтобы восстановить монархию образца начала ХХ-го века. Отыграть все то, что было потеряно после революции 1905-го года. Никакой Конституции, никакого парламента. Абсолютизм, как во все времена, православие, самодержавие, народность. А для недовольных всегда есть ссылки и, конечно, эмиграция.