Не думаю, что открою что-то принципиально новое, если замечу, что перед написанием любого материала нельзя читать официальные пресс-релизы. Ну если только совсем чуть-чуть, исключительно для «чтобы вспомнить кто был, и кто есть кто». Но не более того! Иначе начнёте писать тем же протокольным канцеляритом, которым в совершенстве владеют пресс-секретари официальных лиц. Но куда до них нам, простым парням от сохи (зачёркнуто) клавиатуры?
Так получилось, что в моей жизни случилось очень немного театров, где мне хорошо и где я всегда уверен в том, что чтобы не было показано на сцене, какие бы эксперименты не ставил режиссёр, это будет как минимум достойно есть. Ну или лучше.
Почему так? Как удаётся каждый раз удивлять, казалось бы, уже искушённую всеми искушениями публику? Талант? Усердие? Мотивация? Нужное вписать? Да, всё это без сомнения должно быть. Но есть ещё одна вещь, без которой настоящая магия невозможна.
Нужна бесконечная жажда этого чуда, нужен огонь в глазах и в сердце, нужно настоящее – повторяю, именно настоящее! – желание каждый раз сотворять невозможное и делать это так, чтобы зритель смеялся и плакал, забывая о том, что между ним и сценой «четвёртая стена» и прочие препятствия, видимые и невидимые.
Да, это реплика капитана Очевидность, но скажите мне, много ли актёров способны на такое преображение реальности? Нет, хороших актёров много, но сколько могут творить чудеса?
Когда сама жизнь кажется сумасшедшей, кто знает, где находится безумие? Возможно быть таким практичным, это и есть безумие. Похоронить мечты, это может быть безумием. Поиск сокровищ, где есть только мусор,... а также слишком большое здравомыслие могут быть безумием! И безумнее всего... видеть жизнь такой, какая она есть, а не такой, какая она должна быть!
Человек из Ламанчи, пастух Мусаиб, Учитель танцев и прочая, и прочая, и прочая, весь список созданных многоликим Владимиром Зельдиным персонажей займет несколько страниц формата А4 двенадцатым кеглем.
На днях его вспоминали в Театре Российской Армии, в котором Владимир Михайлович прослужил семьдесят лет. Мичуринскому литературно-музыкальному музею было передано несколько артефактов, связанных со сценической деятельностью Владимира Михайловича - гримировальный столик, кресло из набора мебели 1940-х годов, костюмы Владимира Зельдина из спектаклей «Учитель танцев», «Изобретательной возлюбленной» и «Стрекоза», а также платье Людмилы Татаровой из «Изобретательной возлюбленной». Мэр Мичуринска Максим Харников выразил благодарность руководству театра и сообщил, что в Мичуринске вскоре собираются открыть музей Владимира Зельдина в отдельном экспозиционном зале.
Я слушал эти красивые и правильные речи, но думал о другом. Только что на этой сцене выступали люди, работавшие вместе с Мастером, знавшие его лично, творившие вместе с ним те чудеса, о которых я говорил раньше. И что музеи и речи не столь важны (хотя тоже вещи полезные и нужные), что главная память всё равно остаётся здесь, на этой огромной сцене, где когда-то бушевали страсти и рождалась магия театра. И пусть эта сцена и её память остаётся с нами навсегда.
Я мог бы добавить ещё несколько фотографий и написать ещё несколько слов, но зачем? Иногда одна песня расскажет гораздо больше, чем тысячи и тысячи слов.