Дмитрий Меренков
Поэт, стремясь увековечить стремительный бег времени, сказал: «Одна зоря сменить другую спешит…»
В Индии принято любоваться зорями, и утренней, и вечерней. Это, своего рода, культ. Иностранцу трудно понять местного жителя, который покупает тур, трясется в автобусе 80 километров от Бомбея до предгорий чтобы попасть в определенную долину в определенное время — к закату.
Старенькие автобусы, а их там собирается десятка два, вытряхивают пассажиров, и они устремляются к смотровой площадке, в течение пятнадцати минут наблюдают заход солнца и загружаются в дорогу домой.
А утром на набережной Бомбея - Марин Драйв - картина иная. Со стороны моря ограждение - цепь, прикрепленная к столбикам из кирпича высотой больше метра. И на каждом столбике сидит индус в позе лотоса, лицом к разгорающейся заре.
Восток — это не Запад. Хотя время от зари до зари одинаковое и за это время случается многое.
Еще вчера вечером автор только созерцал вертолет КА-28, стоя рядом с ним в ангаре базы ВМФ Индии. Затем был дружеский ужин с тостами и «шилом» —так наши вертолетчики называли спирт. И были мужские разговоры о работе, о предстоящих полетах, и автор проявил понимание невозможности летать без связи с Базой на английском языке. И того, что осуществлять связь "на языке" некому. Кроме...Только вчера вечером автор был произведен в ранг «Летающих переводчиков», и вот утром стоит он перед дверью в кабину КА-28 (хорошо еще — перед правой, для помощника командира, а не левой…). Отступать некуда.
В Отечественную танкиста высокого роста спросили, как он помещается в танке. Ответил притчей: — У деда пчелы были, как волы. А как они в улей влезают?
Ответил дед:
— Пищат, но лезут.
И Переводчик полез. В правую дверь.
Следует отметить, инструктаж был. В Контрольной Башне метеоролог рассказал о направлении ветра и дал курс на взлет— супротив. Руководитель полетов запретил пролетать над дворцом губернатора, вдоль береговой полосы, и наказал держать высоту не менее 260 метров.
Лётчики — это особый народ. И шутки у них особенные. Как выяснилось позднее, ограничения были вполне оправданными.
Местные вертолетчики (ВМФ Индии) практиковали атаки пляжей со стороны моря. На предельно малых высотах боевые машины скрытно приближались к берегу и проносились над отдыхающими, оставляя неизгладимые впечатления и перевернутые лежаки.
Фактор внезапности исключался, если пошутить хотелось в полете «Берег-Корабль». В этом случае вертолет просто летел на высоте 20—30 метров. Эффект был тот же — струя воздуха из-под лопастей гарантировано переворачивала лежаки. Как и во всех воздушных флотах мира, наказания шутников не останавливали.
Летчик Саша (невозможно называть его Александр по причине исключительного природного обаяния) после инструктажа заявил, что мечта Переводчика разыскать с воздуха пляж нудистов, высказанная накануне, становится трудноосуществимой: — с 260 метров не разглядеть скромных купальников, да и искать нужно, летя вдоль берега. Условились вернуться к "мечте" позднее, разобравшись в особенностях ограничений. Кресло второго пилота оказалось удобным. Кабина поражала обилием различных индикаторов, кнопок и ручек.
Обзор был отличным.
Пристегнулись поясными ремнями, это прибавило уверенности и Переводчик привычно почувствовал себя пассажиром.
Ненадолго. Саша предложил запросить разрешение на взлет. Народу часто кажется, что для переводчика хватает знания иностранного языка. Это необходимо, но недостаточно.
Примечание. Коллега с хорошим финским маялся в Хельсинки с нашими делегациями, переводя, после официальной части, в сауне, анекдоты. Финны не смеялись нашим рассказчикам, и, наоборот. А его обвиняли в плохом переводе, пока старшие толмачи не посоветовали выучить по три анекдота на каждом языке. Их и рассказывать. Переводчики лучше других слышат глупости тех, кого переводят, слышат их первыми, вынуждены сглаживать.
Но данная ситуация была иной. Переводчику нужно было говорить самому. Его запрос на взлет в переводе на русский звучал примерно, так:
— Контрольная Башня, это Тестер 1, я собираюсь летать. Я уже приготовился!
Тем не менее, Башня ответила: — Тестер 1, летать разрешаю.
Летный русско-английский (международный) разговорник богат краткими, емкими выражениями. Например – сигнал бедствия звучит: "Мэй Дэй", в переводе — если хотите, "Майский день". Попробуйте, догадайтесь, что весенний денек — это призыв о помощи, может, чьи-то последние слова.
Потом вертолет побежал и почему-то остановился. Летчик, объяснил, что мы выехали с рулежной дорожки на взлетную полосу. Переводчик опять попросился полетать и получил разрешение.
У нас с Сашей были на головах удобные шлемы, но нужно было переключаться на внутреннюю связь, а Переводчик: то обращался к Саше на английском, то к Диспетчеру-на русском.
Внезапно двигатели, продолжая реветь, начали присвистывать и прицокивать. Этот характерный для вертолетов звук не забываем. Каждый раз, с того памятного дня, заставляет вглядываться в небо.
Машина оторвалась от бетонки и повисла в атмосфере Земли, затем возникла бортовая качка. Этот маневр последней проверки перед полетом называется «качать яйца». Ничего общего с куриными и другими яйцами не имеет, но кто мог это знать?
Полетный план предусматривал выход в заданный квадрат над океаном и проверку некоторых систем. Вертолет весом 11 700 кг (неполная заправка керосином) легко набрал 300 м и пошел в сторону моря. Переводчику приходилось летать на разных типах самолетов, но даже Ан-2 не давал такого ощущения полета. Внизу мелькали городские строения, казавшиеся чистенькими и ухоженными (это в Индии то!).
Показалась бухта, в центре которой, борт к борту, стояли земляки — 4 кораблика. Эти рыболовы были заказаны в России, обогнули половину земного шара. Пока они путешествовали, индус-бизнесмен отказался от покупки. Команды на последние деньги улетели домой, оставив кораблики и одного из капитанов со старпомом судиться с бизнесменом. Подобное случалось с нашими нуворишами от бизнеса довольно часто.
Но вот внизу поплыло зеленое море-плантации кокосовых пальм, затем промелькнула полоска, шириной метров 20, желтого песка пляжей и, наконец, океан. Зеленоватые волны тормошили пляжный песок белыми гребешками, горизонт таял в дымке.
Ощущение простора доминировало даже над чувством радости от собственной храбрости и летной пригодности, Саша поглядывал в сторону Переводчика и лицо его было настолько спокойным, что понизило восторг Переводчика до уровня осознания происходящего. Берег давно пропал из виду (задняя полусфера из кабины не просматривается). В мире остались только небо, волны и вертолет КА-28.
В Отечественную наши летчики морской авиации, в сложных ситуациях, уходили в море. Немцы за ними не гнались — боялись потерять Берег. Ориентироваться над океаном не сложнее, чем над морем. Но и не проще. Только по приборам.
А после ремонта задача стоит проверить, можно ли им доверять. Такая игра.
Уходили в океан в этом вылете далеко. Нужно было дойти до глубины метров 70, а дно там пологое. Программа испытаний предусматривала спуск и погружение гидро — акустической станции (ГАС) на глубину более 50 м.
На этой глубине расположен звукоотражающий слой, искажающий картинку сонара. Если вражеская лодка глубже 50-ти, а ГАС нет, то отметки на экране гидролокатора не увидишь.
Для опускания ГАС вертолет зависает на высоте 25 м, второй пилот высовывается из кабины и контролирует вертикальность кабель -троса, на котором висит ГАС.
КА-28 висел как вкопанный. Автоматика гасила влияние ветра, но Переводчик заметил неровную, с ошметками, поверхность кабель -троса. Саша быстро намотал его на лебедку и решил возвращаться на базу. Переводчик вышел в эфир и сообщил Башне об окончании испытаний и запросил разрешение вернуться домой. Диспетчер была очень мила и позволила вернуться.
Обратный путь пролетел за разговорами незаметно. Сюрприз ждал при касании бетонки, после чего вертолет резво побежал по взлетке и на вираже круто свернул на рулежку.
Выдохнув, Переводчик понял, что его ждет еще много сюрпризов, а летчик объяснил, что это была посадка «по -самолетному».
Зарулили к ангару, вылезли из кабины и закурили. Ощущение твердой земли было не слабее ощущения простора.
А летчик уже ругал встречающих специалистов за неотремонтированный кабель-трос. Прикрепленные к нашим спецам офицеры ВМФ поздравили теперь реально уже Летающего Переводчика (без кавычек) и поинтересовались, что не так. Очень расстроились, узнав о неисправности кабель -троса, поскольку заменить его было нечем.
Для Переводчика это был повод задуматься о качестве ремонта техники, на которой он согласился летать, но он этот голос разума не услышал -такие были времена, такие люди.
Так же не пришло в голову отказаться от полетов Летчику Саше, хотя он гораздо лучше представлял возможные последствия такого ремонта. Такие люди.
А кабель -трос отремонтировали в полевых условиях. Наверняка, впервые в мире.
Из книги "Командировка в прошлое".
https://ridero.ru/books/widget/komandirovka_v_proshloe/
