Приятно бежать, легко, по прохладному вечеру. Так до подъезда своего можно быстро добраться, но что-то остановило его у единственного фонаря, висящего над дверью, ведущей в летнее кафе, по неясной причине открытое в такое позднее время.
Что это было?
- Горько, горько... — повторными волнами шум голосов на манер древнегреческого хора?
Радостный визг женских и мужских голосов?
Предчувствие неизбежного?
Нежная музыка знакомой песни?
Ощущение тонкой грусти среди необузданного веселья?
Окошко, тускло светящееся в тьме?
Совсем не праздничный пряничный домик встал перед ним и не избушка на курьих ножках, даже не модный железобетонный кубик с армированным стеклом, а обыкновенная деревянная хибара, крашенная зеленой краской с невнятным названием на вывеске, изрядно потертой безжалостными годами.
Что заставило его остановиться?
Скорее всего кривая ухмылка самодовольной судьбы на черную пятницу, скрытая призрачным светом самодовольно круглой полной луны.
От нее не спрячешься и не сбежишь.
Гулко ухнул в ночной пустоте потревоженный чем-то филин.
Не спится птице. Жрать хочется.
У, черт! - что-то твердое, по ощущению из металла, с силой врезалось в его слегка запотевший лоб.
Только остановился, а уже мишень.
- Больно же!
Разобраться в природе ударного предмета ему не хватило времени. События полетели и понеслись стремглав и под гармошку.
Сначала раздался громкий звон вдребезги расколоченного стекла. Не так-то просто разбить такую большую стекляшку, но кто-то справился.
Постарался на славу.
Прекрасным призраком, легко пройдя в явившийся проем, на него набросилась женщина в белом. Сама румяная и возбужденная. Слабенькая половина, наполненная неимоверной силой. Явно чего-то желает, но только не хлеба. Торопится в легком разбеге к ошеломленному мужчине.
Пойми ее.
- Ты теперь мой!
Несколько неожиданно, даже для тертого калача. Полное отсутствие девичьего стыда.
- Дорогая, попозже...
- Сейчас или никогда.
- Сказано же - позже.
Не растерялся Николай, не до этого. Он по природе своей очень шустрый. Изящным пируэтом влево избежал прикосновений тянувшихся к шее холеных девичьих рук, вслед за которыми шли влажные губы ярко-карминового оттенка, стыдливо прикрытые флером фаты.
Далее сказалось действие проказливой инерции.
Она такая.
Незадачливая невеста слегка промахнулась и промчалась мимо, попутно источая прихотливый фимиам дорогих прибалтийских духов. В объятия угодила, но не в те, что желала, ненароком попав в охват молоденькой ели.
Похоже, что ее разборчивый вкус не оценил любезного поцелуя колючих и пыльных иголок. Из-под дерева послышалось обиженное сопение, наподобие хрюканья ежика, обнаружившего нечаянно в саду мисочку со свежим молоком.
Ежики умеют порадоваться.
Интригующий наивной простотой напев, но слушать некогда. Хотелось бы, но не получается. Хоть и бесшумно, но резво час пробил продолжать практику уклонения. Пришлось уворачиваться вправо от большого серьезного кулака, нацеленного в чисто бритую челюсть. Молодой здоровяк между делом задал ему риторический вопрос.
Очень вовремя, самое главное.
- Ты куда дел мою дорогую жену?
Какую, какую? - хотелось поспрашивать, но это не на сейчас.
В излишнем процессе игры словами нападающий промазал и, естественно, полетел обниматься с солидным задумчивым дубом. Тот, вроде, не возражал, дружески боднув толстой веткой нежданного приятеля в элегантный нос с солидной горбинкой.
- Ой. Не надо.
- В добрый путь, дорогой.
Наскоро импровизированный шаловливый аттракцион явно понравился зрителям. Некоторые соблазнились принять участие в непредвиденном развлечении. Проверить решили на сноровку и резвость припозднившегося гостя. Все краше, проще и надежней, чем «штрафную» испить ему предлагать. Он же может и отказаться. Лучше сразу поставить его на место.
Пришлось крутиться.
Следом за молодыми, таким же макаром, в близкое путешествие по природному ландшафту лаконично последовали: первым свидетель в модном велюровом голубом костюме и галстуке-бабочке, а следом за ним, чуть по другому маршруту, свидетельница в сногсшибательной розовой мини-юбке и таких же сногсшибательных розовых миниатюрных трусиках.
- Ох!
- Ах!
Он к елке подался, а она к вековому дубу. Деревья, сегодня пользующиеся заслуженной популярностью.
Инерция работала не покладая рук.
Не по порядку вышло, но срослось по делу, - умилительное сюсюканье и звуки легких, но долгих поцелуев взасос лишь подтвердили истину, что зачастую слепой случай способен правильно расставить все на свои позиции.
Случайные пары увлеклись уединением и расслабленностью нравов, на тоненькой грани меж настоящей дружбой и прелестью амурных дел.
Двадцатый век вам, не хухры-мухры. Все так расплывчато и непостоянно.
- Дорогая моя.
- Дорогой.
- Миленькая.
- Любимый.
Все так суетно. Все второпях. Торопятся люди невесть куда.
- Вы там не очень-то...
- Не учи нас, ученых.
- А оно мне надо?
Да он и не привык завидовать, когда другим неплохо живется. Своих проблем выше крыши. Ему бы оглядеться, прицелиться к дальнейшему продолжению банкета, тем более, что до выхода на сцену старшего поколения наступила небольшая пауза.
Очень своевременно.
Баянист, встряхнув головой, устало растянул меха инструмента и, скользнув пальцами по перламутровым кнопкам, затянул задорную плясовую, полетевшую над парком из настежь открытой двери. На музыкальный призыв никто не поддался. Никакого воодушевления к приглашению попрыгать гуляющая компания не проявила.
Наверное от серьезной еды потяжелели. Кряхтят потихоньку, пот со лбов носовыми платочками утирают, выбираясь на свежий воздух, а между делом переговариваются.
- Вот в наши дни...
Женщины в маленькие зеркала поглядывают и причесываются, не забывая подкрасить жаркие губы. Потихоньку вздыхают, как с сожалением.
- Было время...
Можно передохнуть под воспоминания седой старины и немного позаниматься собой.
- Зеркальце не одолжите?
Ничего страшного. Хорошо, что умудрился без серьезных травм выкрутиться, но ко лбу, первое дело, медный пятак приложить. Рецепт из народной медицины с кровоподтеками бороться, а синяк на видном месте его вовсе не устраивал. Лишние вопросы в трудовом коллективе, а что не придумай в ответ на них, все одно никто не поверит.
Он полез в нагрудный карман рубашки, перебирая по размеру мелочь, а в нем невзначай нащупал нечто странное, с дырочкой, словно маленькая баранка завалялась.
Колечко.
Тяжелое на руке, похоже старинное, золотое обручальное кольцо. Слишком широкое по советским стандартам. Прогулялось от лба в кармашек.
Это оно удачно отскочило, что не пришлось искать на асфальте. Симпатично смотрится на первый взгляд. Под тусклым фонарным светом смутно видится внутренняя полустертая надпись — Мила.
Людмила?
Имя невесты?
Семейная реликвия?
В любом случае надо ждать, пока новобрачная под свет из кустов доберется, чтобы отдать ей в руки необходимый свадебный атрибут. С традициями лучше не привередничать. Лишь бы из туфли пить не попыталась уговорить, а то заметно, что девушка эта упорная на всю головушку рыженького оттенка после окраски незатейливой хной.
Модный окрас. Умеет себя преподнести красотка.
- Как вы их здорово! - это отец жениха, в состоянии весьма солидного подшофе, подошел познакомится со случайным виновником свадебного переполоха. — Я уже на потасовку и не надеялся.
- Вы не поверите, но я тоже никак не мог предположить.
- Да разве это драка — подтянулся папаша со стороны невесты, весьма недовольный вегетарианским характером столкновений. — Ни драматургии тебе, ни милиции, ни женских обмороков с валерьянкой и нашатырным спиртом под нос.
Знаток.
- Пятнадцати суток не хватает для полного счастья?
Мужчины, видно вспомнив былые дни, по-быстрому угомонились. Двинулись в сторону обильно накрытого стола, оставив после себя отголосок.
- Стенка на стенку... Три ночи, три дня...
Свадебный раут продолжила женская часть торжества. Светская беседа пошла в лиричных тонах милосердия без особых прикрас и излишней жалости.
- Свадьба без мордобития, — это брак, - авторитетно молвила чья-то мама, мадам средних лет в бордовом костюме, доброжелательно глядящая на всех мужчин одновременно, не забывая при этом про собственный показ в ракурсе, наиболее приемлемом для ее пышной фигуры.
Вторая мама, одетая в шикарное шифоновое платье с глубоким декольте, мудро и сосредоточенно молчала. Она активно жевала, благосклонно поглядывая оком карего цвета на ловкого, хоть и незваного кавалера. Синий глаз при этом излучал чистоту и непорочность помыслов. Обещание всего и немедленно, но надо здорово постараться непонятно зачем и для чего.
Некоторые так умеют.
Тут не сбежишь, не попрощавшись.
- Мне, кажется, пора...
- Обижаете...
Пришлось задержаться, тем более что девушка, изображающая невесту, не спешила выпутываться из зарослей и голубоватых рук предприимчивого кавалера.
Музыкальный талант тем временем выбрался на улицу и, лихо топнув об землю ногой, обутой в сапог хромовой кожи, завел на гармошке нечто ритмичное и латиноамериканское, одновременно тихонько мурлыча нечто в седые усы.
Талант.
Совсем непонятно, но до дрожжи.
- Потанцуем? - потянула его женщина с разноцветными глазами.
- Я только пою — уклонился он от навязчивого внимания. - В вечернее время не в голосе.
Потихоньку слегка прояснилось, подробным многоголосием собеседников, что скоропалительное торжество затеял выпускник, торопящийся к месту службы по окончанию училища. Вдвоем веселей, решил, приобретая мыло и зубную пасту для комплектации дежурного чемоданчика.
Быстрая невеста, по уже сложившейся у нее привычке, слету влюбилась и с таким раскладом поначалу вполне согласилась, а дальше все по накатанному пошло.
Так бывает, что крутятся люди, вертятся, а потом соображать начинают. Иногда через много лет. Как сложится, как повезет.
Эта красавица времени зря не теряла и перед общепринятым вальсом молодоженов до нее доехало, что полярные холода, к которым она так стремится, это не южный берег теплого моря. Там ледяными коктейлями не побалуешься.
Там холодно.
Очень.
Это терпимо в приличной норковой шубе, и экзотичных унтах, но зачем жених под юбку свидетельницы лапой тянется? Что он там позабыл? Ей, конечно, для подруги не жалко, но...
Что это за «но» размышлять желание не приходило, а посему прикинула она варианты дальнейшей счастливой семейной жизни и задумала разом покончить с легким сложившимся недоразумением.
Обложила окружающее ее пространство не очень цензурными словами и мощным броском вышвырнула в разбитое ей самой пустой бутылкой из-под шампанского окошко свое обручальное колечко. Словно в омут с головой кинулась, не забыв прихватить со стола бутерброд с икрой.
- Нет желания и не надо — недовольно буркнул из дубовой рощицы молодой муж, с трудом оторвавшийся на долю секунды от очень настойчивых губ девушки в мятом мини.
- Какой наглец — возмутилась для порядка не очень расстроенная таким поворотом дела новобрачная, по-хозяйски протягивая вспотевшую ладошку за утерянным было кольцом, а обещал...
Перечисление многочисленных обещаний грозило затянуться и Николай надумал, вернув хозяйке потерю, потихонечку смыться.
По-английски называется.
- До свидания. Рад был... Шерше ля фам...
- Не отпустим. Просим к столу — приглянулся он дамочке.
- Да у меня жена и маленькие дети к ужину меня дожидаются.
- Тогда все ясно.
Безотказно сработала уловка. Семья, это серьезно. Особенно во время свадьбы.
Не покушайся.
Можно линять по-тихому, не разводя турусов и экивоков.
Не тут-то было. Рок упорно не желал отпускать его по добру, поздорову. Взялся за него по-свойски. Чем он так ему приглянулся? Нечто скользкое неожиданно вырвало землю из-под уставших за день ног.
- Больно же — чертыхнулся он, неудачно ощупав земную твердь точкой тела, обычно не называемой в приличном обществе.
Угораздило в самый неподходящий момент. Он так проголодался.
- Под ноги смотреть надо — это непонятно откуда взявшаяся красотка в светленькой водолазке под горлышко и аккуратненькой клетчатой юбочке шестиклинке, длиной чуть ниже колен, почему-то обшитой по низу бахромой, решила жизни его поучить.
Хиппует что ли?
- Что это за дрянь? - мужчина брезгливо покрутил в руке размочаленный желтый лоскут, непонятной субстанции, ранее валявшийся на тротуаре.
- Что непонятного?
- Какая скользкая штуковина.
- Банан называется. Хочешь? - девушка подала ему чудной предмет, напоминающий потерявший иллюзии доброй охоты бумеранг из музея очень древней истории цивилизаций.
- Его кидают или в волосах носят?
- Обычно едят.
- Тьфу — он откусил на пробу кончик диковины.
- Вот глупый. Надо так — красавица элегантно продемонстрировала процесс снятия кожуры с невиданной им ранее еды.
- Забавно. Шкурку, значит, надо сдергивать?
- Как знаешь. Что расселся-то посреди дороги?
- А нельзя? Она же общая. Кто хочет, тот и сидеть может, себе на здоровье.
- Ты случаем надписи на кольце не заметил?
Заметно, что девушке любопытно, но старается вида не подавать.
- Случайно заметил. Имя написано — Мила. Не ты такая будешь?
- Ну что ты. Вставай - она схватила его за воротник рубашки и потянула вверх внезапно сильной рукой.
Он постарался вскочить и охнул.
- Хвост что-ли отбил?
- Ты о чем?
- Я об рудиментарном отростке, а ты о чем подумал?
- Да и я о том-же.
Удивительно, но красотка не ошиблась. Николай уже, чуток поерзав, успел поставить диагноз своему позвоночнику. При большом везении - вывих копчика. Такое понять для него не сложно, массажистом работал.
Тяжело было для воспитанника детского дома, но сумел постараться и закончить медицинское училище, отучившись на фельдшера, а заодно и курсы лечебного массажа освоил.
Старался.
Очень ему пригодился спортивный талант. Спортсменов уважают, почитают и по соревнованиям катают. Сначала за учебное заведение бегал, а потом, в армии, за полк. Служба его далеко занесла, в жаркие края, но он выдюжил. Закалка не подвела.
После армии сразу на четыре работы устроился по неполной ставке. Денег желал заработать побольше. Жизнь спешил устраивать, натерпелся.
При неуклонно растущем уровне жизни, население всерьез о здоровье начало задумываться. Можно было и подрабатывать потихоньку, особо себя не афишируя. Добрая молва сама тебя найдет.
Особенно сильные руки и врожденная скромность с умение язык держать за зубами ценились начальством, их женами и любовницами. Было где разгуляться первоклассному массажисту. Стремительно и неуклонно росло благосостояние отдельно взятого медицинского работника.
Все нормально идет в скромной жизни, но копчик вывихнут однозначно.
- Угадала — он с искренним удивлением присмотрелся к девушке.
А она ничего. Приятно посмотреть. Все при ней.
- Врешь ты все. Нет у тебя никакой жены.
- Ты откуда взялась такая догадливая?
- Откуда надо. По глазам правду от вранья отличать умею.
- А от меня, что требуется?
- Абсолютно ничего на данный момент. Это тебе к бабушке моей надо тебе прокатиться.
- Это еще зачем?
- Она с подобной мелочью на раз справляется.
- Вот это да. Секретом владеет?
- И тебя научит. Скажешь, что от меня. Лучшая для нее рекомендация.
- Как зовут тебя, лада? - загляделся мужчина на ладную фигурку.
- И этот туда же — рассмеялась глубоким грудным тоном красотка, смахнув невзначай ладошкой нескромный пристальный взор мужчины с высокой груди.
- Да я не о том.
- Обидно даже. Я просто засмотрелась, как ты героя-любовника изображал, уводя от жениха невесту.
- Могу и тебя увести, - внезапно расхрабрился он на ровном месте.
- Да куда тебе, болезному. Сначала к бабульке, а у нее и обо мне выведаешь, если не передумаешь.
- А если серьезно?
- Ты слишком, - она чуть запнулась, подбирая слово, - почтенный для меня.
- Шутишь?
- Не обижайся. Бабушка тебе все объяснит, если захочет.
- Не миновать, я смотрю, мне твою деревеньку.
- Вот и кати. Называется... Там знахарку спросишь. Ее все знают.
Он ее поблагодарить собрался за помощь, но бодрый звук разбитой посуды под бравурный марш из кафе отвлек на секунду, а как повернулся в сторону девушки, то ее и след успел остудиться. Только из темноты, заглушенное медленной мелодией от баяниста, чуть слышное пожелание донеслось ароматом цветущего яблоневого сада.
- Кота возьми.
- Какого кота?
Такого зверя в его хозяйстве отроду не было и не предвиделось. Начудила, ясное дело, девушка, а славно вспомнить, как нечто воздушное и мимолетное, приятное странной и непонятной ему внеземной чистотой.
Может быть это любовь?
О такой и помечтать лестно одинокими вечерами, но суровый оклик ночного дежурного быстро вернул его в реальную жизнь.
Тот бдительность, оторвавшись от чтения газеты, решил проявить.
- Что несешь?
- Да это банан.
- Чего? Попрошу не выражаться. Я при исполнении...
Пришлось продемонстрировать, как чистить эту непривычную пищу положено, а заодно и съели по кусочку.
Ему не понравилось.
Постовой тоже в восторг не обратился. Вытер липкие руки об носовой платок.
- Не мое.
Остатки в мусорную урну выбросили, крепко пожав друг другу руки и пожелав спокойной ночи.
- Ну, будь здоров, дружище.
- И тебе не кашлять, служивый.
За серьезной мужской беседой потускнел и ускользнул дивный девичий образ, но слова ее о коте, которого нет, запомнились.
Есть над чем задуматься. Симпатичная, но странная девица, вызывающего поведения.
- Поживем — увидим — это Николай сам себя утешил, потихоньку ковыляя по улице непривычно тяжелым от болезненных ощущений в спине, медленным шагом.
