Судьба забросила меня в эту сферу совершенно неожиданно и стремительно. Сказать, что я всю жизнь мечтала быть героиней мыльного сериала на центральном канале, нет, конечно. Но провидение божье решило все за меня. Жизнь женщины без полной семьи разделяется на до рождения ребенка и после, если в этой женщине во всем природном объеме просыпается материнский инстинкт.
Моей первой клиенткой стала юная особа, удачно ухватившая себе, известного по тем временам в обществе господина, чиновника, старше ее на двадцать лет. По горячим следам родила ребенка, хотя дети от первого брака, которых мне довелось видеть, были практически ее ровесниками.
-Ты счастлива? - задавала я вопрос.
После некоторого задумчивого молчания она все-таки отвечала, размешивая какую-то смесь на молоке для ребенка.
- Ну да, конечно я счастлива. У меня семья, дом.
Что-то в этих словах не сходилось. Знаю, когда ты счастлив, то и спрашивать не надо. Глаза горят, эмоции бушуют, дышишь полной грудью. А здесь странно, интонация фразы: «сходил за хлебом? – Сходил».
Счастливая жизнь моей клиентки начиналась в полдень. Она неспешно тянулась в ванную, спускалась в гостиную, наливала чай (кофе портит кожу) и погружалась на несколько часов в телефон. Иногда смеялась. Муж в силу своей занятости бывал дома редко. За ребенком смотрел престарелый дедушка, занимавший нижнюю комнату для гостей, добрый и веселый высоченный старик, иногда затягивавший какую-нибудь старинную песню громогласно на весь дом, как труба.
Баночки, скляночки, кремы и всевозможные тюбики составляли интерьер всех полок ванной комнаты. Со временем я поняла, что многие из них абсолютно не нужны, это просто дань некой богемной моде.
Однажды я застала молодую хозяйку, сидящей на огромном диване в зале, в совершенно удрученном состоянии, но по-прежнему с телефонной трубкой в руках.
- Что случилось? - спросила я.
Последовало длительное молчание, после чего она медленно прошла на кухню делать мне кофе (мой цвет лица по сей день остается удовлетворительным) и заговорила, пододвигая мне вазочку с сушками:
- Ты как-то спросила, счастлива ли я…Ты знаешь, я думала об этом. Мы очень любим друг друга, я благодарна ему во всем, но счастливой назвать себя не могу, потому что он пьет. Он постоянно пьет! Вчера он прилетел из Петербурга ночным самолетом, не сообщая ничего и не выходя на связь. А узнала я об этом в два часа ночи, когда он тарабанил в закрытые ворота, испугав меня и упав прямо у входа в дом. Я не знаю, что с этим делать. Это я виновата, я не могу его убедить.
Прошел, наверное, год. Я стала замечать на стенах комнат и на разных комодиках иконы, свечи на подоконниках. Не придавала значения, дело хорошее. Часто мы с хозяйкой дома не встречались вовсе, она все чаще стала куда-то уезжать, доверяя мне хозяйство целиком. И, как-то, она вернулась раньше, вся встревоженная, глаза смотрели сквозь предметы.
Что-то случилось? – спросила я, выходя из комнаты в коридор.
Она присела на ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж и стала рассказывать:
- Представляешь, я познакомилась с одним батюшкой. Он такой мудрый, славный, даже не могу объяснить. Я ездила к нему и поделилась своей проблемой. Он мне рассказал о разных чудесах, которые творит бог.
- Я так рада, - сказала я, внимательно ее слушая.
- Да, и он просил, чтобы мы с мужем приехали вместе, они поговорят, и все будет хорошо. А пока он мне дал разные молитвы, и я должна неустанно их читать.
В какой-то из морозных дней довелось встретиться с хозяином дома. Помню, был он раньше веселым, озорным даже, все норовил отпустить шуточку. А тут смотрю, серьезный такой, даже не вдумчивый, а прямо отсутствующий. Человек, погруженный в себя. И проблеск прежней радости появился только тогда, когда он решил поделиться со мной:
- Мы завтра едем к батюшке! Мы скоро будем венчаться! Представляешь!
Как же это чудесно, подумала тогда я, в наше время так радоваться миру и кадилу – редкость.
А потом и началось: батюшка да батюшка. Батюшка сказал это, батюшка не благословил на то. «Будем новую машину покупать, надо спросить у батюшки». Вконец рассорившись, пожилой дедушка съехал из гостевой комнаты, не смог больше доказывать «молодым», что в те времена, когда писали лики святых, не было фотографии и оригиналы их не сохранились.
Молитвы утром, днем и вечером. Кругом слово божье, так грешно, так праведно. Джинсы и футболки поменяны на бесформенные юбки-колокола и балахоны.
- У вас все в порядке? – как-то осторожно спросила я.
- Ты бы сама съездила к батюшке, пообщалась с ним, - был мне ответ.
Хм…а что, я поехала. Стоял август. Преодолев неблизкую дорогу в монастырь, оказалась на подворье. Кругом сосны, стройка, шум и гам рабочих, строителей новых храмов. Правее от центральной площади в отдалении справа, небольшой рубленый димишко с тропкой, поросшей пожухшей метровой крапивой. Пробравшись по дорожке к домику, изжалив ноги, встретила небольшого роста седого дедка.
- Сюда не положено вам, - спокойно сказал он.
- Я батюшку ищу, - ответила я, не смущаясь, расчесывая ногу.
- Что вы хотели?
- Поговорить просто.
Он подозвал. Взял за руку, стал расспрашивать. Но чувства благоговения почему-то у меня это не вызвало, хотя в свое время прониклась к матушке Олимпиаде в Троице-Сергиевой лавре. Она была такая пышная, вкусно пахла, многое сказочно рассказывала. И мне очень нравилось, наверное, потому что я была ребенком.
А здесь, совершенно ничего, может, из-за нарастающего крапивного зуда и обнаруживших нас комаров. В общем, впечатления на меня, грешную, этот старик не произвел никакого абсолютно. Но что я в нем заметила, то острый мышиный взгляд, взгляд затеявшего плохой поступок подростка.
Мы распрощались. Вечером позвонила своей клиентке, поделиться впечатлением. Реакция ее была – молчание и неохотные, из вежливости междометья.
Распрощались со мной немного некрасиво, просто не оплатили труд. Ну что ж, как говорится, бог судия. Потом узнала, уже позже, что прежних друзей у них теперь нет, что они совершенно помешались на религии, не путайте с верой, узнала, что батюшка этот – бывший преступник, очистившийся от грехов, что не мешает ему собирать в свое стадо богатых овец и цедить их деньги. А что до господина…так он и сейчас пьет.