«Любовь случается. Ее нужно просто пережить»

Я влюбилась в него сразу. С первого взгляда. Влюбилась в пронзительно синие глаза и светлые колечки волос. Влюбилась в облако его белоснежного свитера с высоким воротом, от которого невозможно было отвести глаз. Просто посмотрела и влюбилась.

Так бывает только в шестнадцать

Ум, рациональность, а кому повезет и здравый смысл, придут потом, намного позже. Да и то не ко всем. В шестнадцать лет синих глаз и белого свитера достаточно.

Завораживал даже не сам мальчик, а вся картинка в целом. На фоне полутемного и монументального в своем объеме и пустоте лекционного зала, на фоне осенне-вечернего моросящего мрака Ленинского проспекта за окном, он в своем свитере-облаке выглядел настоящим ангелом. Очень не хватало свечения вокруг золотых кудряшек.

В зале больше никого не было.

Все ещё очарованная увиденным, я на секунду задержалась у двери, тихо спустилась по ступеням и медленно прошла по ряду, выбирая место. На один ряд выше и чуть наискосок. Идеально. Не близко и не далеко. Я его вижу, а он меня нет.

Тут ангел обернулся. Прищурился, удивляя ещё и длинными ресницами:

— Сережа, — просто сказал он. И чуть привстав, протянул мне руку.

Георгий Чернядьев [фотограф]

Сердце ухнуло вниз и ударилось о дощатый пол. Я медленно откинула назад длинные волосы, внимательно посмотрела на повисшую в воздухе руку и, как будто, решившись, ответила:

— Таня, — и вложила в его руку свою.

— Люблю рано приходить.

— Я тоже.

В коридоре послышался шум и голоса. В зал ввалились ребята из нашей группы…

Урок математики

Владислав Михайлович вел высшую математику. Как всегда увлекательно. Как всегда в голосе. Но я не слушала. Я смотрела на Сережу. Откуда он появился? Мы занимаемся уже больше месяца. Как легко отвечает на вопросы. Умный. Как часто поправляет светлые волосы, падающие на лоб. Как быстро пишет.

Я подтолкнула ручку к самому краю стола и метким щелчком направила ее к нему под ноги. Сережа быстро нагнулся, легко нашел и аккуратно положил ручку прямо передо мной. Улыбнулся.

— Спасибо, — прошептала я, наблюдая, как он всматривается в записи на доске, не пропустил ли чего-то важного.

Мне стало стыдно. Моя тетрадь была пуста.

Рядом со мной сидел другой Сережа — Серега. Серега был «митьком»*, напевал странные песни низким голосом и рисовал в тетрадке квадратных мужиков в тельняшках. Мы дружили.

Серега как всегда опоздал. Тяжело рухнув рядом со мной, и сотрясся весь ряд, неловко извинился: «Пардон». Без церемоний взял мою тетрадь и, обнаружив в ней аккуратно записанную дату и абсолютно чистый лист, с интересом посмотрел на меня и белый свитер. Толкнул локтем, показав глазами удивление. Я пожала плечами.

В течение следующих тридцати минут оба Сергея честно сражались с математикой. А я думала, что зря надела именно эти ботинки, они немного жмут и долго гулять в них неудобно. Мысли спорили. Одно полушарие твердило, что гулять меня пока ещё никто не звал. Второе мечтательно надеялось: ну, а вдруг…

В конце второй пары я набралась смелости и попросила у Сережи ластик. Получила ластик. И снова удивила соседа: стирать мне было абсолютно нечего. Даже моя тетрадка до сих пор лежала рядом с ним. Ластик я вернула. Поводы для общения закончились.

Резкий звонок прервал тишину и мои мысли

Все вокруг сразу пришло в движение.

— Серега, — это «митек», перегнувшись через меня, тянул руку, знакомился c новеньким. — Покурим?

Я выходила из зала последней. Поймала на прощание серьезный, осуждающий взгляд Владислава Михайловича и виновато улыбнулась — «больше так не буду, честно».

Вся группа уже разбрелась в две стороны: буфет и курилка. По длинному пустынному коридору я прошла в угловую аудиторию. Следующая пара — литература. Через минуту в дверях появился Серега и начал яростно пробираться между криво стоящими столами и стульями:

— Твоя. Случайно взял, — протянул мне тетрадь по математике и снова с грохотом плюхнулся рядом.

— Дай и свою тоже, я лекцию перепишу, — попросила я.

Снова прозвенел звонок

Группа набилась в маленькую бледно-бежевую неуютную аудиторию. Мария Вениаминовна, наш преподаватель, как всегда пыталась перекричать гул голосов. Она сама не сильно любила литературу, и мы дружно и молчаливо объединившись, отвечали ей тем же.

Сережи среди собравшихся не было…

Георгий Чернядьев [фотограф]

Мам, давай поговорим про Анашкина

Тем же вечером, забыв про неудобные ботинки, я летела домой, чтобы рассказать маме про новенького — Сережу Анашкина. Сидя на пятиметровой кухне, я длинно и подробно рассказывала про свитер, кудряшки, про поднятую ручку… А когда уставшая после работы мама, наконец, спросила, чем все закончилось, я выпалила:

— Я попросила у него ластик!

Мама посмотрела на меня озадаченно. С тех пор, на много-много лет, в нашей семье появилось выражение «поговорить про Анашкина», как синоним «поговорить ни о чем».

Сережу я больше никогда не видела.

* * *

На следующий день, рано утром я села за стол, положила перед собой две тетрадки по математике и приготовилась переписывать лекцию.

Моя тетрадка была как-то странно сложена, я повертела ее в руках, сама собой открылась последняя страница, прямо посередине которой твердой рукой «митька» был нарисован квадратный мужик в тельняшке, а ниже красовалась аккуратная надпись: «Любовь случается. Ее нужно просто пережить».

Привет вам, дорогие мои одногруппники. Люблю вас! Вечерняя подготовительная школа, МИСиС, 1990-1991 год.

Понравился рассказ? Подписывайтесь на канал, завтра напишу ещё ;)