«…Неожиданно, резким рывком, Гамлет бросает Лаэрта на себя и вырывает острую шпагу из его рук. Находясь в центре сцены, он круговым движением всем — зрительному залу, придворным, королю, королеве — показывает ее (шпагу без наконечника), уличая Лаэрта в злодействе».
Именно так, Аркадий Борисович Немировский предлагает трактовать один из самых драматичных моментов сцены поединка Гамлета и Лаэрта. А чтобы зрители не упустили ни одной детали, добавлена уточняющая ремарка: «Чтобы было ясно, что оружие тупое, на концах шпаги и даги должны быть круглые наконечники диаметром 2—3 сантиметра».
Соответственно, к моменту «уличения в злодействе», Лаэрт снял наконечник со своей шпаги. Его отсутствие и демонстрирует «зрительному залу, придворным, королю, королеве» Гамлет.
Действительно, ключевая роль наконечников в поединке Гамлета и Лаэрта, кажется, очевидной.
Однако, возникает два вопроса. Первый незначительный, но дискомфортный. Я, например, с детства не понимал, почему Гамлет, во второй половине боя, не увидел обнаженное острие рапиры противника? В особенности, если до того его прикрывал шарик диаметром 2 – 3 см?
И второй вопрос. Откуда нам вообще известно про эти наконечники? Ведь Шекспир сам ничего о них не пишет. И ремарки, позволяющей предположить что Лаэрт, в какой-то момент, свинтил наконечник со своей рапиры в тексте тоже нет.
Попробуем разобраться. И начнем со второго вопроса: откуда нам известно про наконечники?
Да, две рапиры появляются в пьесе без всяких пояснений относительно их конструкции. По крайней мере, на первый взгляд. В соответствующей ремарке сказано лишь: «Входят король, королева, Лаэрт и вельможи; Озрик и другие приближенные с рапирами и рукавицами» (перевод Лозинского).
В оригинале «…foils, & c».
Ключевое слово именно foils. А ведь незадолго до поединка, Озрик, рассказывая Гамлету о фехтовальном мастерстве Лаэрта, использует совсем другой термин. Он заявляет, что Лаэрт не имеет себе равных в поединке на оружии. «Какое его оружие?» уточняет Гамлет. И получает однозначный ответ: «Рапира и кинжал».
HAMLET
What's his weapon?
OSRIC
Rapier and dagger.
Заметим также, что именно рапиры, Лаэрт поставил в заклад на свою победу, против шести берберийских коней, выставленных королем на победу Гамлета. Об этом Гамлету также сообщает Озрик: «six French rapiers and poniards».
Интересно, что спустя пару абзацев, Гамлет называет эти шесть французских рапир словом sword(меч). Буквально он говорит «six French swords». Тут, кажется, намечается третий вопрос, относительно разницы между мечами и рапирами, но об этом чуть позже.
Так вот, как только речь заходит о предстоящем состязании, Гамлет перестает путать рапиры и мечи, отчетливо заявляя «let the foils be brought» (пусть принесут «foils»)
Налицо два разных термина («rapier» и «foil») применительно, казалось бы, к одному виду оружия. Однако именно тут и скрываются пресловутые наконечники. Дело в том, что во времена Шекспира в повсеместное обращение входят тренировочные рапиры с характерными заклепками вместо острия. Эти заклепки, называемые «botão»(исп. кнопка), как правило, обертывали лоскутом кожи. Такой лоскут назывался иногда «башмак» или «тапок» (порт. sapatilha) При этом, между кнопкой и лоскутом мог размещаться наполнитель. К примеру – овечья шерсть. Такая конструкция, в сочетании с более гибким, чем боевой, клинком, позволяла максимально снизить смягчить уколы во время тренировок и показательных турниров. Во французском языке это оружие получило название «Fleuret» (из-за сходства наконечника с бутоном цветка) а в английском – «foil» (фольга), в более широком смысле – лоскут, тот самый «башмак», которым и обматывали стальную пуговку на кончике клинка. Возможно, вместо лоскута кожи иногда использовали тонко раскованную металлическую пластину, собственно, фольгу в нашем понимании.
То есть Озрик принес не «рапиры и рукавицы» а именно тренировочные рапиры, foils, кончики которых завернуты в кожаные предохранители.
Кстати, именно конструкция foil (при условии, что защитный лоскут сделан из кожи) отвечает на наш первый вопрос: почему никто, включая Гамлета, не заметил, что у Лаэрта не защищенная наконечником, а боевая рапира. Ведь именно кожаный лоскут «бутона» позволяет надежно скрыть остро отточенное и отравленное острие. При этом овечья шерсть, размещенная между острием и лоскутом кожи, вполне могла впитать в себя необходимую порцию яда, на который и возлагал свои надежды коварный король.
Отметим, что большинство переводчиков пренебрегают этим моментом. Например, в версии Лозинского, Гамлет, непосредственно перед боем произносит «подайте нам рапиры». В первоисточнике же ясно сказано: «Give us the foils».
Итак, начинается поединок на оружии, которое выглядит как тренировочное, но у одного из бойцов таковым не является.
Интересно, что двойное значение термина «foil» (тренировочная рапира или фольга) оказался для Гамлета очень кстати. Перед самым боем, уже с оружием в руке, он начинает отчаянно каламбурить в фирменном «гамлетовском» стиле (что, к сожалению, заметно только англоязычным читателям).
I'll be your foil, Laertes: in mine ignorance
Your skill shall, like a star i'm the darkest night,
Stick fiery off indeed.
И здесь Лозинский ничуть не ошибается в контексте, предлагая переводить foil именно как фольгу – то есть блестящую пластинку тонкого металла:
Моя неловкость вам послужит фольгой,
Чтоб мастерство, как в сумраке звезда,
Блеснуло ярче.
Итак, спортивное оружие Лаэрта (как и Гамлета, конечно), является типичным foil. Правда, ровно до тех пор, как Гамлет обнаруживает обман. С этого момента foil Лаэрта перестает быть таковым.
Различные переводы поясняют это: «Отравлена и с голым острием» (Пастернак); «Наточен и отравлен» (Лозинский).
Сам же Шекспир, поступает, на мой взгляд, изящнее своих переводчиков. Он просто перестал использовать термин foil и вместо этого назвал оружие Лаэрта… инструментом!
The treacherous instrument is in thy hand,
Unbated and envenom'd
Инструмент, который является боевой рапирой, закамуфлированной под безобидный foil.
Итак, foil, instrument, rapier… А еще и sword, о котором мы упомянули вначале.
Тут надо заметить, что термин «sword» (меч), в английском языке имеет отношение к прямому длинноклинковому оружию вообще. Во всяком случае, к тому, которое имеет два лезвия. Этим же термином Шекспир с легкостью обозначает и античный гладиус Антония в «Антонии и Клеопатре», и современные ему рапиры.
Примеров тут множество.
Вот упомянутый Антоний в «Антонии и Клеопатре» восклицает: «She has robb'd me of my sword» («Она отняла у меня меч»).
Вот Бенволио из «Ромео и Джульетты» увещевает слуг: «Put up your swords» («Поднимите ваши мечи»).
Вот Отелло усмиряет солдат: «Keep up your bright swords, for the dew will rust them» («Придержите-ка свои яркие мечи, ибо роса заржавеет на них»).
В переводе Лозинского «Вложите в ножны светлые мечи!». Буквально, впрочем, «яркие», «блестящие». Эпитет «яркие» лишний раз дает нам понять, что мечи дерущихся остро отточены, поскольку в те времена существовали понятия «белого» то есть острого и отполированного оружия и «черного», то есть тупого, тренировочного. Последнее красили черной краской для защиты от ржавчины и такому оружию утренняя роса была бы не страшна.
Но вернемся к гамлетовским rapier и foil.
Наиболее интересной для нашего небольшого наблюдения представляется пьеса «Много шума из ничего». Для начала, там несколько раз упоминается sword.
Во Клавдио заявляет: «…my hand meant nothing to my sword» («…Моя рука ничего не значит для моего меча»)
Вот Бенедикт догадывается о чувствах Беатриче: «By my sword, Beatrice, thou lovest me!» («Клянусь моим мечом Беатриче ты любишь меня!»)
А главное, здесь же мы вновь находим упомянутый ранее foil: «And yours as blunt as the fencer's foils, which hit, but hurt not»!
Это Маргарет дразнит сеньора фехтовальщика (именно так Бенедикт впервые представлен в пьесе), говоря о его не слишком остроумных шутках. Дразнит, и одновременно раскрывает нам смысл слова foil. Щепкина-Куперник переводит этот пассаж следующим образом:
А твоя-тупая, как рапира фехтовальщика, которая бьет,
но не ранит.
Переводя «fencer's foils» как «рапира фехтовальщика» Татьяна Львовна совершенно права. Ведь именно ренессансные рапиры, снабженные наконечником с «фольгой», получили это название.
А шутка Маргарет, хоть и произносится вскользь, имеет особое значение для всех современных фехтовальщиков. Потому что есть мнение, что именно здесь понятие «foil», применительно к тренировочному оружию с наконечником, встречается впервые в истории.
А еще 300 лет спустя, одновременно с началом становления современного фехтовального спорта, название foil закрепилось за спортивной рапирой.