Александр Лукашенко публично объявил, что он больше не будет президентом после того, как в Белоруссии будет принята новая конституция. Он пообещал, что когда конституция поменяется, он уже больше не станет выдвигаться на пост главы государства.
Впрочем, как любит сейчас рассказывать Лукашенко журналистам, он может потерять власть и по положениям нынешней конституции: “Президента Беларуси можно отстранить от власти. Это реально”.
Но Лукашенко тут же добавляет, что это может сделать только белорусский народ, через прописанную в конституции процедуру импичмента. Правда, эта процедура, как она сформулирована, практически нереальна в условиях Белоруссии.
Впрочем, красивые слова Лукашенко о грядущих переменах, о сменяемости власти тут же дополняются не менее решительными заявлениями, которые свидетельствует о том, что Лукашенко не собирается на самом деле отдавать власть. Достаточно вспомнить хотя бы такой пассаж из одного из его выступлений: “Хочу сказать вам по-мужски, чтобы у нас не было некой недосказанности. Меня часто упрекают в том, что “власть он не отдаст”. И правильно упрекают”.
В общем, уходить с поста президента батьке явно не хочется – об этом свидетельствуют и его слова в минуты откровений, и его действия. Когда после выборов в августе начались массовые акции протеста с требованием ухода Лукашенко, он в ответ приказал разгонять демонстрации. По его указаниям милиция и внутренние войска стали применять слезоточивый газ, резиновые пули – и подавление протестов стало приобретать все более жестокие формы.
За 26 лет Лукашенко слишком привык к власти, к ее возможностям, привилегиям и внешним атрибутам. Например, у него есть даже специальные чемоданчик – примерно как ядерные чемоданчики у лидеров мировых держав.
У белорусского президента, понятно чемоданчик видом попроще. Внешне он напоминает набор слесарных инструментов - но все равно это символ верховной власти: в чемоданчике находится спецаппаратура для обеспечения правительственной связи. И эта спецаппаратура сопровождает президента во всех поездках – чемоданчик носят в его свите, “как у больших”.
Лукашенко привык считать себя этаким отцом и покровителем белорусов, он активно строил образ решительного и самостоятельного лидера. Как заявлял Лукашенко, он не под кого не ляжет и не перед кем не заискивает – по его выражению, “почему он должен быть у своего народа какой-то мочалкой”.
На образ сильного лидера было призвано играть и публичное увлечение белорусского президента спортом. Особенно в последние годы ему полюбились лыжи. Лукашенко решил бегать на них не только зимой, но и летом - и в июле стал традиционно возглавлять процессию руководящих чиновников на лыжах на улицах Минска. При виде этих сцен мне вспоминалось начало песни:
Я стою на асфальте,
Ноги в лыжи обуты…
Лукашенко любил говорить о своей спортивной закалке и крепком здоровье, которое позволит ему править еще многие годы. Как он любил говорить, он еще нормально бегает, зачем ему приемник. Но сейчас на фоне непрекращающихся протестов батьке приходится через силу произносить и совсем другие слова – о том что он может уйти, и что он будет готов сделать это. Однако оппозиция считает, что это именно одни только слова, и Лукашенко будет цепляться за власть до последнего.
А сторонники Лукашенко – в Беларуси есть и такие – заявляют, что он не должен пугать народ заявлениями о возможной отставке, что ему следует оставаться у власти и дальше. Они образно называют его “фигурой, полной жизненных соков”.
