Кто на самом деле скрывается за образом русской Джоконды?
Сюжет
Молодая женщина проезжает в открытом экипаже по Невскому проспекту у павильонов Аничкова дворца. Справа за её спиной виднеется Александринский театр. Костюм женщины — по последнему слову моды 1880-х годов: бархатная шляпка «Франциск» с подвитым страусиным пером, пальто фасона «Скобелев» темного бархата, подбитое соболем, тонкие перчатки, выполненные из шведской (то есть вывенутой, наподобие замши) кожи.
Такая тенденциозность наряда была вызывающей и даже неприличной в то время. Аристократия постепенно беднела и уже не могла позволить себе столь рьяно следовать моде. Напротив, в высшем свете было принято намеренно отставать от новых веяний в одежде. Подчеркнутую модность могли позволить себе дамы полусвета: куртизанки и содержанки.
Критик Стасов и вовсе назвал ее кокоткой в коляске. Дело в том, что в то время почтенная дама не разъезжала одна. Так делали либо проститутки, либо женщины, стремившиеся к эмансипации и бросавшие обществу вызов своим демонстративно независимым поведением. Так же, например, вела себя Анна Каренина у Толстого.
Контекст
Перед выставкой передвижников, на которой публика должна была познакомиться с «Неизвестной», художник был крайне взволнован. Даже ушел с вернисажа. А когда вернулся, то был встречен восторженной толпой. Крамского подхватили и понесли на руках. И каждый пытал — кто изображен на картине?
Таинственное молчание живописца породило массу легенд. По одной из версий, Крамской написал «Неизвестную» со своей дочери Софьи. По другой, — это некая крестьянка Матрёна Саввишна, которую вопреки воле матери взял в жены дворянин Бестужев. Якобы Крамской познакомился с ней в Петербурге и был очарован. Еще одна гипотеза говорит, что это Екатерина Долгорукова, любовница Александра II, от которой у императора родилось четверо детей.
Ни одна гипотеза не выдерживает проверки. Не осталось никаких дневниковых записей Крамского или писем, где бы четко называлось имя музы.
Судьба художника
Иван Крамской пришел в живопись из фотографического дела. В Воронежской губернии людей со знанием дела, которые могли бы обучать Ивана рисованию, не было.
В 19 лет он переехал из Воронежской губернии в Петербург, где после года все той же фотошопной работы поступил в Академию художеств. Там он познакомился с единомышленниками, которые впоследствии составят товарищество передвижников. А пока 14 студентов устроили бунт, потребовав разрешить им самим выбирать сюжеты, а не писать мифологические полотна.
Позднее именно Крамской был идеологом «Товарищества передвижных художественных выставок». Он продвигал идеи общественной роли художника и его ответственности, настаивал на необходимости реализма на полотнах.