Продолжаем доставать из архива разные интересные заметки Часовитина Дмитрия. Сегодня познакомимся с рыцарями, что были далеки от стереотипного идеала благородства и благочестия.
Материалы публикуются с разрешения автора в рамках проекта XIII century.
...Читая "Книгу благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика" Жана де Жуанвиля, можно встретить такое, казалось бы, проходное замечание. Дескать, по дороге в свой первый Крестовый Поход, король Людовик (очевидно, чтобы два раза не ходить, ну и на память благодарным подданным перед отъездом) осадил, взял и даже немножко разрушил замок Рош-де-Глен, что на Роне, хозяин которого, по имени Роже, любил в свободное время грабить паломников и купцов. На самом деле, он просто требовал пошлину за проход по его землям (и немножко по водам) - но, во-первых, убивал тех, кто платить не хотел, и во-вторых, беззастенчиво требовал пошлины в том числе и со служителей культа, очевидно являясь сторонником идей равенства и социальной справедливости.
Примерно таковы были многие и многие господа рыцари, которых историки недипломатично именуют рыцарями-разбойниками. И несмотря на то, что народная молва приписывала сим товарищам определенное благородство, на самом деле большинство из них, конечно же, было начисто лишено такой мешающей в жизни черты. По нынешним меркам это были чистые "отморозки", не признававшие законов ни божеских, ни человеческих. Вот один характерный примерчик.
XII век. В замке Ла Рош Гюйон живет сын основателя рода де ла Рош, названный в честь отца - Ги, давшего свое имя также и замку. Надо сказать, что строение сие в то время вовсе не считалось одним из красивейших замков Франции - наоборот, это было на редкость мрачное укрепление, целиком вырубленное в скалах. Современники поговаривали, что в его подвалах находился спуск в Ад. Под стать замку были и его хозяева. Ги-старший в 1097 году, позарившись на английское серебро, сдал англичанам свой замок, запирающий дорогу по правому берегу Сены - отвесная скала начинается всего в паре сотен метров от воды. И ничего ему за это не было.
Ги-младший же к описываемому времени хотя и вошел в права владельца замка, но ничем, кроме богобоязненности, себя не проявил - то ли в силу возраста, то ли хватало заработанного честным трудом папеньки. Но был у него зять-нормандец по имени Гийом, женатый на его сестре. Тут надо сказать, что нормандцы были людьми своеобразными, чего стоит один гражданин из нормандской дружины на византийской службе в Италии, просто ради смеха убивший ударом кулака лошадь греческого посла. Нет, византийцу тут же подарили нового коня, но, как это принято говорить, "осадочек остался", да. Или вот Гийом Батард, сдиравший кожу с живых горожан, которые имели неосторожность его обозвать нехорошим словом. И город этот он тоже сжег.
Так вот, наш нормандец, судя по всему, был рыцарем храбрым и амбициозным, но безземельным. Очевидно, что роль miles domesticus, хоть и у родственника, но заштатного в общем-то замковладельца, его категорически не устраивала. А что делает благородный рыцарь, если на его пути к успеху стоит какой-то малахольный? Точно, вот именно это он и сделал. Однажды воскресным вечером, когда вся семья Ги-младшего с домочадцами стояли на мессе, наш герой тоже явился в скальную церковь замка во главе небольшой кучки сторонников. Нормандец был при полном вооружении - в обере и при мече, но без шлема. На него никто не обратил внимания, настолько все были увлечены молитвой - и, как выяснилось через несколько минут, зря. Недолго помолившись, Гийом-нормандец бросился с мечом в руках на Ги-младшего и зарубил собственного шурина. Говорят, блаженная улыбка молящегося навечно застыла на лице Ги-младшего, да будет земля ему пухом. Жену хозяина замка, пытавшуюся своим телом закрыть уже мертвого мужа, постигла та же судьба. Детей хозяина, которых нашли, нормандец сотоварищи тоже разумеется поубивали, "из гнид вырастают вши", и все такое. Что интересно, сестрица невинноубиенного Ги, судя по всему, была совершенно не против такого развития событий: куда интереснее быть хозяйкой, чем приживалкой, очевидно же.
После завершения расправы с семейством, Гийом предложил людям Ги перейти ему в услужение, как к новому хозяину замка, для порядку пригрозив страшными карами. К чести слуг, большинство из них послало нормандца в весьма известном направлении - никому не хотелось связываться с таким отморозком, тем более, что изуродованные тела хозяина и хозяйки бешеный нормандец повесил на стене, надо думать, исключительно в эстетических целях. Тем не менее, в скором времени Гийом вполне набрал себе и воинов, и домочадцев. В общем, все складывалось как нельзя удачнее.
Тем временем весть о произошедшем дошла до соседей. Благородные деяния доблестного нормандца впечатлили даже видавших виды вексенских баронов, и было решено бесчестного мерзавца незамедлительно покарать. Были собраны войска, и небольшая, но очень злая армия отправилась объяснять Гийому его неправоту. Доброхоты, естественно, тут же донесли обо всем происходящем королю, который высочайше позволил вломить нормандцу, и даже обещал свою помощь в случае чего.
В общем, авангард вексенской армии встал под стенами Ла Рош Гюйон. Лезть на рожон не хотелось никому, потому авангард спокойно дожидался основных сил. Нормандец, углядев в окошко компанию пришедших поздравить его с новым приобретением, впечатлился доброжелательностью соседей, и принял решение договариваться по-хорошему. Вексенскому командованию, в общем, воевать за имущество какого-то Ги - вон он, кстати, на стене висит, птички уж доели почти - тоже особо не уперлось, потому инициатива нормандца была воспринята доброжелательно. Сошлись на том, что нормандец вернет захваченный замок, но взамен получит землю от кого-либо из пришедших с поздравлениями баронов и принесет ему оммаж. В общем, все оставались довольны - но тут подошли основные силы. И то ли во главе отрядов стоял редкостный правдоруб, то ли люди обиделись, что их обнесли при заключении мира - но злополучный замок был сходу осажден вместе с как раз приносившими клятву рыцарями авангарда. Осаждающие, помимо обзывательств нехорошими словами, также предлагали "предателям" добровольно сдать нормандца и покаяться самим. Что ответили осажденные, осталось неизвестным, но превосходящие силы осаждавших ворвались в замок, рубя направо и налево. Многие "переговорщики" в тот день лишились рук и ног, многих утыкали стрелами или сбросили из окон на копья солдат в замковом дворе. Самому же Гийому-нормандцу вырезали сердце - с формулировкой "за бессердечность", как убийце господина - и водрузили это сердце на кол на перекрестке, в назидание прочим. Тела же его и некоторых особо выдающихся сподвижников были привязаны к плетням и брошены в Сену по течению, дабы уплыли в сторону Руана: нам мол чужого не надо, своего такого девать некуда.
Читать еще: