Мы едем в Чувашку, я и Алексей. Чувашка это деревня на Юге Кемеровской области. Нас пригласила Чылтыс - исполнительница шорских песен, у нее в гостях Аржан – шаман из Алтая и еще какие-то немцы. Компания подобралась дай бог!
Я впервые в гостях у Чылтыс. Большой деревенский дом, никакая не юрта, не иглу и не вигвам. Шорцы живут так же как и большинство деревенских жителей нашей страны в обычном деревянном доме. Есть дворовые постройки, баня.
Нас встречает Чылтыс, проводит в дом. На ходу рассказывает, что вчера уехали японцы, пару дней назад австралийцы.
- Это мои дядя и тетя! Чылтыс нас знакомит. Обычные люди, загорелые натруженные руки, смуглые лица с неглубокими морщинками, обычный дом – стенка, телевизор, стол со стульями, ковры. И в голове гложет мысль, я не выдерживаю:
- А зачем к вам приезжают туристы?
- Посмотреть, как живут шорцы! Окунуться в нашу культуру, быт - отвечает Чылтыс.
- Да, у нас постоянно кто-то живет. Бывает и по русски-то не понимают, так по своему что-то говорят. Так мы с ним на пальцах общаемся, включается в разговор хозяйка дома.
Нас садят за стол. Пельмени, салаты, закуски, сало. Все как у нас в деревне. Мы с Алексеем вспоминаем, как нас угощали борщом на рубце с курдючным салом с лапшой и рисом в глубинке Горного Алтая, и незаметно смеемся, чтобы не обидеть хозяев.
За столом разговоры льются как ручей, легко и непринужденно. Мне интересно услышать про быт и обряды, и Чылтыс с родственниками охотно рассказывают.
Проходит немного времени и за стол садится Аржан, он знакомит нас с высоким не молодым человеком с седыми волосами прибранными в хвост и его подругой с малиновыми не то косами, не то дредами. Это Клаус и Ева. По-русски не говорят, только немецкий и английский. Как они проехали пол России?
Аржан не знает ни английского, ни немецкого, но с ними спокойно разговаривает. Он рассказал нам, что Клаус со своей подругой были на фестивале горлового пения в Монголии, потом приехали на праздник в Горный Алтай и вот теперь они здесь. Они музыканты, живут музыкой, пишут музыку, и говорят, даже популярны в своих кругах.
Ужин закончился, хозяйка убирала все со стола, а мы сидим и разговариваем на шорско-русско-англо-немецком языке, но вроде бы все понятно.
Клаус предлагает спеть. Все поддерживают. Я лихорадочно начинаю вспоминать песни, которые я знаю и могу спеть – только «Ой то не вечер». Но через пару мгновений понимаю, что это будут другие песни.
Клаус достал из своего рюкзака какую-то коробочку, достал из нее что-то вроде стеклянного шара на ножках и поставил его в центр стола. Мы молча смотрим на него, как будто ждем отмашки дирижера.
Голос Клауса зазвучал резко с хрипотцой, он запел горлом, запел так, как поют тибетские монахи – мощно с низкими вибрациями. Ева подхватывает пение. У нее совсем другой стиль – дует ветер, летят птицы, лает собака или лисица, ржут и скачут кони. Следом вступает Аржан, Алексей, Чылтыз и вот уже все поют горлом. Клаус протягивает руку к шару на столе и он вспыхивает тысячами цветных огоньков. Кто-то выключает свет в комнате и мы погружаемся в мир чистой энергии, исходящей от центра Земли, пронизывающей нас всех и устремляющейся далеко в Космос. Непроизвольно мы беремся за руки , образуя замкнутый круг, поток света усиливается и я понимаю, что сейчас я тоже буду петь, хотя не умею. Легкие наполняются воздухом, на выдохе торможу звук в горле и он начинает звучать, сначала робко, прерывисто, потом все сильнее и сильнее.
Мой голос слился с общим потоком, с звенящим голосом Аржана, со звуками природы Евы, с песней волчицы Чылтыз, с басом дунчена от Клауса. Все голоса слились в общий сильный мощный поток, который заполнил все уголки дома, а световой шар на столе был как открытый портал в другое измерение.
Сколько по времени длилась песня трудно сказать, времени не существовало, пространства не существовало, мы были здесь и везде одновременно, мы парили в пространстве и твердо стояли на земле, мы были каждый собой и всеми одновременно.
Песнь закончилась. Мы замолчали все одновременно. Моя душа медленно заполняет тело, сначала руки, потом ноги, грудь и живот, голову. Открываю глаза. В свете «волшебного» фонаря лица моих друзей, кто-то смахивает слезы с глаз, одухотворенные и счастливые лица. Мы несколько минут сидим в полной тишине. Не надо слов.
Мы опять пьем чай. Клаус и Ева сегодня уезжают, они едут в Улан-Уде, к бурятским шаманам и буддистскому ламе, собирать материал для своей музыки. Я отвожу их на вокзал. Всю дорогу мы разговариваем, разговариваем, как можем, у нас нет языкового барьера, мы люди мира. Короткое прощание на вокзале, возможны мы еще встретимся, где-нибудь, когда-нибудь.
Я возвращаюсь домой. Я научился петь, я научился петь горлом.
***
Еще рассказы