Сорок три года тому назад я начинал служить в Советской Армии, в Переславльской учебке, если конкретнее. Тогда, в ноябре семьдесят седьмого, в части разразилась эпидемия какой-то простудной заразы.Сначала болящих отправляли в санчасть, потом в ротах стали отгораживать место для сопливящих и температурящих, но в конце концов было принято решение организовать временный типа госпиталь в спортзале. Из нашего взвода отправили несколько человек для помощи в обустройстве этого медучреждения.
Народ подобрался довольно колоритный. Два Шуры - Большой и Маленький, Кононенко и Емельяненко. Шура Большой был ростом за два метра, ему даже полуторная порция в столовой полагалась, но тощий как весло. А Маленький был просто маленький. В казарме по вечерам, чтобы поднять дух загрустившего народа, маленький Шура надевал шинель Шуры большого и ходил в таком виде по расположению. Шинелка получалась в пол и было сзади похоже, что промеж кроватей гуляет памятник Дзержинскому. Когда он поворачивался, то тоже был похож на карликового Железного Феликса, однако отсутствие эспаньолки портило картину.
Еще среди нас был Вова Еремин, лютый ненавистник Шуры Большого. Трижды в день он злопыхательствовал насчет Шуриной полуторной порции, ругался на завтраке, матерился в обед и изрыгал проклятия после ужина. Дело в том, что Вове не хватало до заветных двух метров каких-то пары сантимов, а вот по весу он обгонял Шуру килограммов на двадцать если не больше. Но армейский лекс, как известно дура, поэтому полторы пайки Вовику не светило и это бередило его душу.
Кроме этих троих был среди нас этакий гибрид Тёркина и Швейка по имени Серега. Он из нашего взвода выглядел (а может и был) старше всех. Ну и еще было несколько менее колоритных личностей, в том числе и автор этих строк. Сержант привел нас на какой-то задрипанный склад, переговорив с прапором указал фронт работ - Берете это здесь и тащите туда - после чего вместе с прочими сержантами слинял в чипок. Мы таскали запчасти от кроватей в спортзал, другие служивые тащили какие-то матрасы, тумбочки и прочую хурду-мурду. Быстро темнело и скоро стало ясно, что все прочие сейчас работу закончат, а мы - увы! Уж слишком нас мало! Да и прапор начал гнать нас из склада, дескать вытаскивайте свои запчасти на улицу и уже оттуда носите в спортзал, а склад я закрою.
Ну вытащили, лежит это железо грудой, мы над ним стоим, курим, убздюхались уже все. Тут Серега нам объявляет, что он у прапора бушлат прихватизировал и этот бушлат нам демонстрирует. Ну что хороший бушлат, новый но нам-то какой от этого прок? Э, нет - говорит - сейчас увидите! Берет красненькую пачку Примы, отрывает от нее пару полосок и прилаживает их к погонам бушлата. Надевает бушлат, делает морду валенком и мы видим на месте салаги Сереги вполне себе сурового и страшного старшего сержанта. В полутьме хрен разглядишь, что вместо лычек Прима на погонах.
В общем Серега, пользуясь темнотой и тем, что в первые дни службы пуганый салага и ефрейтора боится, встал неподалеку от нас на дорожке и там отловил и припахал нам в помощь несколько таких же как мы салаг (на удивление много, надо сказать). А толпой-то мы быстро справились, еще и в чипок осталось время сгонять. Но такое, конечно, только в самые первые дни возможно было, если дальше по службе, то и чужого офицера могли в дорогу послать, коли он к посторонней работе хочет припахать, не то что сержанта.
А на следующий день я выпал из строя с обмороком и температурой под сорок и был отправлен в пресловутый спортзал.