Объяснение того, как такая сложная вещь, как сознание, может возникать из серого желеобразного комка ткани в голове, возможно, является величайшей научной задачей нашего времени. Мозг - чрезвычайно сложный орган , состоящий из почти 100 миллиардов клеток, известных как нейроны, каждая из которых связана с 10 000 другими, что дает около десяти триллионов нервных связей.
Мы добились значительного прогресса в понимании активности мозга и того, как она влияет на поведение человека. Но пока никому не удалось объяснить, как все это приводит к появлению чувств, эмоций и переживаний. Как передача электрических и химических сигналов между нейронами вызывает чувство боли или ощущение красного?
Существует растущее подозрение , что обычные научные методы никогда не смогут ответить на эти вопросы. К счастью, есть альтернативный подход, который в конечном итоге может раскрыть тайну.
На протяжении большей части 20-го века существовало большое табу на исследование таинственного внутреннего мира сознания - это не считалось подходящей темой для «серьезной науки». Вещи сильно изменились, и теперь существует широкое согласие в том, что проблема сознания является серьезной научной проблемой. Но многие исследователи сознания недооценивают глубину проблемы, полагая, что нам просто нужно продолжить изучение физических структур мозга, чтобы выяснить, как они производят сознание.
Однако проблема сознания радикально отличается от любой другой научной проблемы. Одна из причин заключается в том, что сознание не наблюдаемо. Вы не можете заглянуть в чью-то голову и увидеть его чувства и переживания. Если бы мы просто исходили из того, что мы можем наблюдать с точки зрения третьего лица, у нас вообще не было бы оснований для постулирования сознания.
Конечно, ученые привыкли иметь дело с ненаблюдаемым. Электроны, например, слишком малы, чтобы их можно было увидеть. Но ученые постулируют ненаблюдаемые сущности, чтобы объяснить то, что мы наблюдаем, например, молнии или следы пара в облачных камерах. Но в уникальном случае сознания то, что нужно объяснить, невозможно наблюдать. Мы знаем, что сознание существует не через эксперименты, а благодаря нашему непосредственному осознанию наших чувств и переживаний.
Так как же наука может это объяснить? Когда мы имеем дело с данными наблюдения, мы можем проводить эксперименты, чтобы проверить, соответствует ли то, что мы наблюдаем, тому, что предсказывает теория. Но когда мы имеем дело с ненаблюдаемыми данными сознания, эта методология не работает. Лучшее, что могут сделать ученые, - это сопоставить ненаблюдаемый опыт с наблюдаемыми процессами, полагаясь на свои отчеты о своем личном сознательном опыте.
С помощью этого метода мы можем установить, например, что невидимое чувство голода коррелирует с видимой активностью в гипоталамусе мозга. Но накопление таких корреляций не составляет теории сознания. В конечном итоге мы хотим объяснить, почему сознательный опыт коррелирует с активностью мозга. Почему такая активность гипоталамуса сопровождается чувством голода?
Фактически, мы не должны удивляться тому, что наш стандартный научный метод изо всех сил пытается справиться с сознанием. Как я исследую в своей новой книге «Ошибка Галилея: основы новой науки о сознании», современная наука была специально разработана для исключения сознания.
До «отца современной науки» Галилео Галилея ученые считали, что физический мир наполнен качествами, такими как цвета и запахи. Но Галилей хотел чисто количественной науки о физическом мире, и поэтому он предположил, что эти качества на самом деле присутствуют не в физическом мире, а в сознании, которое, как он утверждал, находится вне области науки.
Это мировоззрение и по сей день составляет основу науки. И пока мы работаем в его рамках, лучшее, что мы можем сделать, - это установить корреляции между количественными процессами мозга, которые мы видим, и качественным опытом, который мы не можем, без возможности объяснить, почему они идут вместе.
Разум есть материя
Я считаю, что есть путь вперед, подход, основанный на работах философа Бертрана Рассела и ученого Артура Эддингтона 1920-х годов . Их отправной точкой было то, что физическая наука на самом деле не говорит нам, что такое материя.
Это может показаться странным, но оказывается, что физика ограничивается рассказом нам о поведении материи. Например, материя имеет массу и заряд, свойства, которые полностью характеризуются с точки зрения поведения - притяжения, отталкивания и сопротивления ускорению. Физика ничего не говорит нам о том, что философы любят называть «внутренней природой материи», о том, как материя есть сама по себе.
Получается, что в нашем научном мировоззрении есть огромная дыра - физика оставляет нас в неведении относительно того, что такое материя на самом деле. Предложение Рассела и Эддингтона заключалось в том, чтобы заполнить эту дыру сознанием.
Результатом является своего рода « панпсихизм » - древнее представление о сознании как фундаментальной и повсеместной особенности физического мира. Но «новая волна» панпсихизма лишена мистических коннотаций предыдущих форм взглядов. Есть только материя - ничего духовного или сверхъестественного - но материю можно описать с двух точек зрения. Физическая наука описывает материю «извне» с точки зрения ее поведения, но материя «изнутри» состоит из форм сознания.
Это означает, что разум - это материя, и что даже элементарные частицы проявляют невероятно простые формы сознания. Прежде чем списывать это со счетов, подумайте об этом. Сознание может быть разным по сложности . У нас есть веские основания полагать, что сознательные переживания лошади намного менее сложны, чем переживания человека, и что сознательные переживания кролика менее сложны, чем переживания лошади. По мере того, как организмы становятся проще, может наступить момент, когда сознание внезапно отключается - но также возможно, что оно просто исчезает, но никогда не исчезает полностью, что означает, что даже электрон имеет крошечный элемент сознания.
Панпсихизм предлагает нам простой и элегантный способ интеграции сознания в наше научное мировоззрение. Строго говоря, это невозможно проверить; ненаблюдаемая природа сознания влечет за собой, что любая теория сознания, выходящая за рамки простых корреляций, строго говоря, не поддается проверке. Но я считаю, что это может быть оправдано путем вывода лучшего объяснения: панпсихизм - это простейшая теория того, как сознание вписывается в нашу научную историю.
В то время как наш нынешний научный подход вообще не предлагает теории - только корреляции - традиционная альтернатива утверждению, что сознание находится в душе, приводит к расточительной картине природы, в которой разум и тело различны. Панпсихизм избегает обеих этих крайностей, и именно поэтому некоторые из наших ведущих нейробиологов теперь принимают его как лучшую основу для построения науки о сознании.
Я оптимистично настроен в том, что однажды у нас будет наука о сознании, но это будет не наука в том виде, в каком мы ее знаем сегодня. Требуется не что иное, как революция, и она уже в пути.