Часть 2. Враги и союзники
Англичане и большевики: дружба по расчёту
Произошедшие в марте 1920 года события заложили основу развития отношений между сторонами. Белое Движение, после своего полного разгрома перестало существовать как реальная сила, и все престали воспринимать её всерьёз. В марте Великобритания предъявила Деникину ультиматум с требованием немедленно начать мирные переговоры с большевиками. Лондон, видя его поражения, ещё в феврале решился на беспрецедентный шаг – снятие экономической блокады с РСФСР. Англичане, располагая воинскими контингентами в Закавказье и в Персии, имели контроль над столь необходимой русским в Крыму нефти, что в свою очередь диктовало положение Великобритании по отношению к большевикам, угрожавшим Кавказу.
Ослабление и падение русских войск, большевистская пропаганда, сосредоточение в азиатских степях частей Туркестанского фронта РСФСР волновали англичан возможностью выхода большевиков на границы с Персией и Афганистаном, так как это привело к подъёму антибританских движений в колониях и контролируемых Лондоном странах. Опасаясь потерять британский контроль над оккупированными и коронными территориями, Керзон всё-таки хотел достичь какого-нибудь компромисса с Москвой.
Суть заключалась в том, что Лондон откажется от поддержки остатков белых войск в Сибири и в Крыму, а Москва взамен откажется от вмешательств в дела балтийских республик, Афганистана Персии и Турции. Таким образом, большевики оказались бы повязаны договорными обязательствами с Лондоном и не могли бы угрожать британскому присутствию на Востоке.
Сами же большевики ввиду полного разгрома белогвардейцев устремились на Кавказ к бакинской нефти. С захватом областей Юга России большевики начинали использовать их ресурсы – уголь, соль, хлеб, но им также остро требовалась нефть. Ленин в письмах Фрунзе настойчиво требует ускорить движение к нефти и её вывоз для использования. После победы над Деникиным и во время добивания остатков ВСЮР на Кавказе Ленин телеграфирует Орджоникидзе: «Взять Баку нам крайне, крайне необходимо! Все усилия направьте на это».
Англичане же, располагая двумя слабыми батальонами в Батуме, 19 апреля на конференции Антанты в Сан-Ремо решили усилить свои силы батальонами французов и итальянцев, рассчитывая сделать Батум свободным портом до окончательного соглашения между Грузией, Арменией и Азербайджаном.
Англичане не считали Батум русским городом на основании Брест-Литовского мирного договора, передавшего его туркам, и это давало им право решать судьбу города. Выдвижение большевиков на Кавказ напрямую ставило под угрозу интересы Лондона на Кавказе, на Чёрном море и в Персии, что обострило, начавшиеся было улучшаться после Копенгагенских соглашений англо-советские отношения. Правда, сама идея торговых переговоров всё ещё лоббировалась Ллойд-Джорджем в Сан-Ремо.
Великобритания ввиду краха Деникина отказалась от стратегии поддержки Белого Дела и перешла к попыткам переговоров и договоров с большевистским правительством. Ещё в феврале советская делегация подписала соглашение в Копенгагене с Великобританией по обмену военнопленными, и на конференции в Сан-Ремо Ллойд-Джордж начал активно пытаться заключить торговый договор с большевиками.
Развитие революционных событий в Германии и подготовка Польши к войне отвлекли силы большевистского руководства на Запад, дабы осуществить там свою заветную мечту – начать мировую революцию. 29 апреля правительство Пилсудского объявило войну РСФСР. Вот тут-то большевики поняли, какую ошибку они допустили в конце марта – начале апреля с Крымом, оставив в своих тылах опасный плацдарм непримиримых антисоветских сил.
В пуках большевиков была бакинская нефть и кубанский хлеб, придававшие им решимости для начала переговоров о торговле с англичанами и для окончательной расправы над Врангелем. В Лондоне 31 мая начались переговоры с торговой делегацией РСФСР. Предлагалось послать Литвинова, который бы заодно и обсудил вопрос переговоров, но высший совет Антанты в Сан-Ремо решил, что Литвинов займётся только пропагандой под маской торговых переговоров, ведь целью Великобритании было достижение только торгового соглашения.
25 мая в Лондон прибыла советская торговая делегация. Её возглавил Красин, который был охарактеризован Ллойд-Джорджем как «хороший бизнесмен, могущий принести нам пользу». Красин вёл переговоры, апеллируя к миру с Польшей и к необходимости восстановления инфраструктуры в РСФСР, обещал после решения данных вопросов поставить Великобритании 15 000 тонн зерна, а также подчёркивал усиление власти Советов и патриотический подъём в результате нападения Польши. Переговоры окончились ничем, но Лондон не вернулся к стратегии поддержки белогвардейцев.
Всё это происходило на фоне англо-французской борьбы за сферы влияния на Ближнем Востоке ввиду готовящегося подписания мирного договора с Османской Империей. Этим и воспользовался Врангель с целью найти себе союзников.
Курс на Францию
Основной тыловой базой армии Врангеля стал Константинополь, где совершались закупки всего необходимого. С размещением воинских контингентов Антанты на территории Османской Империи русские наладили сотрудничество с союзниками и военные поставки. Укрепление французского влияния в Черноморском регионе началось ещё с осени 1919 года, а активная фаза пришлась на март-апрель 1920 года. Французский министр Мильеран мог воспользоваться этим для давления на султана. Попытки восстановления французского влияния на Османскую империю настораживали Лондон, о чём с тревогой доносил де Робек. Эта борьба поставила на повестку дня французской дипломатии вопрос о поиске поддержки в переговорах с Лондоном.
Именно это стало одним из факторов франко-британских противоречий, которые использовал Кривошеин на переговорах, надеясь заставить Париж сыграть в пику Лондону. Также присутствие союзных сил Франции, начавшей дрейф в сторону Врангеля, стало удобным фактором для миссии Лукомского, который напрямую вёл переговоры, получал топливо и оружие и отправлял на зафрахтованных французских пароходах грузы воюющим русским солдатам. Сам Лукомский считал обязанностью Великих держав бороться с большевизмом во имя спасения самих же Великих держав, иначе могло возникнуть милитаризированное и ненавидящее Европу образование от Рейна до Китая – от которого их уже никто не спасёт.
Именно во Франции, с помощью ещё Императорского посла Маклакова, Врангель начал действовать руками другого, не менее известного Императорского министра – А.В. Кривошеина. Вызванный из Белграда Шатиловым, он отправился в Париж – давить на союзников-французов. В это время, 17 апреля, лорд Керзон отправил ноту наркоминделу Чичерину, где содержались требования амнистии ВСЮР. В это же время французское правительство послало телеграмму, в которой выразило поддержку армии Врангеля. Тем временем у большевиков начались совсем другие проблемы, которые отвлекли все их силы от Крыма, где осталась в качестве заслона лишь 13 армия.
Париж решил ослабить влияние Лондона на Востоке. Так как большевики вели войну с Польшей, союзницей Франции, то глава кабинета министров А. Мильеран решился поддержать Врангеля. 23 апреля генерал Манжен прислал Струве телеграмму в Париж: «Французское Правительство будет согласовывать свои действия с Правительством Великобритании, дабы поддержать генерала Врангеля, предоставляя ему всю необходимую материальную поддержку, пока он не получит от советов условий перемирия, обеспечивающих его армии соответствующее положение».
Просоветская позиция Ллойд-Джорджа в Сан-Ремо толкнула Мильерана и его «Национальный блок», настроенный антисоветски, на путь поддержки Врангеля. Поездка в Париж П.Б. Струве и его знакомство с Э. Пети, начальником канцелярии Мильрана, сыграло большую роль в признании Францией Врангеля de facto.
Кривошеин по старой дружбе написал Морису Палеологу, возглавлявшему министерство Иностранных дел, письмо с просьбой о помощи Врангелю, и Палеолог ответил: «Мой дорогой министр, я не преминул представить ваше письмо от 7 мая вниманию г. Председателя Совета министров, министра иностранных дел. Мне приятно дать вам заверение в том, что французское правительство признаёт значение области, ставшей последним убежищем русских патриотов, конечным прибежищем русского правопорядка и русской совести. Пока генерал Врангель не получит необходимых гарантий безопасности для его войска, мы приложим наши старания для того, чтобы оказать ему помощь продовольствием и снаряжением, чтобы позволить ему защищаться против нападений большевистских сил, и наш черноморский флот будет скоро продолжать противиться всякой высадке на крымском побережье. Наконец, если сопротивление не сможет продолжаться, мы примем участие в пределах максимальных возможностей в эвакуации полуострова».
Теперь Врангель начал получать от союзников снабжение в Крым. Англичане, несмотря на переговоры с Советами, всё ещё не выходили из игры, а Франция помогала ему как союзница воюющей с большевиками Польши. Итак, с апреля месяца Врангель получил от союзников денежную помощь в размере 14,5 млн франков через Де Робека, также был прислан пароход «Мальборо» с 18 000 пудами угля на борту и начаты поставки транспортов с бензином из Батума.
В отношении поддержки Врангеля Францией примечателен инцидент, случившийся с французской канонерской лодкой «La Skara» у Очакова. 3 мая «La Skara» производила наблюдение на рейде крепости Очаков, что вызвало огонь с советской стороны; удачным попаданием канонерская лодка была повреждена и выбросилась на мель. Экипаж был взят красноармейцами в плен и заключён в казематах крепости. 7 мая на рейде появилось 5 кораблей, в том числе дредноут, и французское командование выдвинуло коменданту Очакова ультиматум – отпустить пленных, угрожая открыть огонь, что возымело эффект. 9 мая экипаж «La Skara» был отпущен. Сам по себе этот эпизод иллюстрирует готовность Франции поддерживать нового союзника силой, и это вселяло во Врангеля надежды на успех задуманной стратегии.
Теперь наступало время сражений.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Взято с warhead.