Евгений Читинский
Начало книги здесь
Предыдущая глава тут. Гл.66
Глава шестьдесят седьмая
Вечер 23 июня 1941 года. Вася и доярка
В деревне Заречка отряд встретил небольшой заслон того же 20-го мотоциклетного полка. После проверки документов у лейтенанта Старновского младший сержант сказал:
- Располагайтесь на ночевку в пустом коровнике, а завтра с утра подъедут представители отряда заграждения.
- В коровнике? – переспросил лейтенант.
- Временно! А завтра будет видно, кого куда!
- А мы там поместимся?
- Рекомендую вам и части ваших бойцов разместиться во втором коровнике, там какие-то колхозники пока разместились. У них десяток коров. Они там молоком снабжают военно-полевой госпиталь, который в 3-4 километрах отсюда располагается. Оттуда потом всех раненых постепенно в Драгичин увозят. Так что там и для вас молочко найдется!
- Ладно, спасибо за совет!
Разместив основную часть отряда в просторном, длинном, рубленом коровнике с маленькими окнами, Старновский со своими «родными» бойцами пошел во второй коровник, возле которого на веревках сушилось какое-то постиранное белье.
- Смотрите, вон юбки сушатся! – первым воскликнул как всегда неугомонный Солнцев.
- Да ты не радуйся, контуженный! Это не про тебя! - это уже оживился красавец Орловский, который тоже потихоньку стал приходить в себя после подрыва танка. Уж на его-то атлетическую фигуру любая женщина клюнет! Ну если и не клюнет, и не плюнет, то посмотрит с интересом – точно! Да и другие солдаты оживились, загомонили!
Лейтенант Старновский тоже улыбнулся. Ведь ежели сейчас эту красивую, цветастую большую юбку нацепить на палку заместо флага, то не то что эти бойцы пойдут за ним в атаку на немцев, а вся Красная Армия! Александр еще раз улыбнулся про себя. Это хорошо, что солдаты оживились, а то бредут понуро, опустив головы!
Но каково же было его удивление, когда он в коровнике, помимо коров, обнаружил еще и старого знакомого - сторожа из совхоза «Новая Заря».
- Михалыч! Здорово! – они пожали друг другу руки. Было видно, что старик дюже обрадовался.
- Здравствуйте, товарищ лейтенант! А я гляжу, вроде красный офицер знакомый! Смотрю, да это же наш Александр Сергеевич! Я запомнил! Вас как великого Пушкина звать! Александр Сергеевич! Какими судьбами? Побили немцев? Или вас побили?
- Побили немцев! Мы у них сожгли пять танков, пять бронетранспортеров, один броневик, ну и самих немцев положили около двух сотен! Но потом пришлось отступить! Пушку у нас подбили! Но мост мы сожгли!
- Вот, слышала, Ляксевна, какие герои к нам пожаловали! Орлы!
- Только вот какие-то пощипанные твои орлы! – румяная молодка в повязанном по-крестьянски белом платочке поставила ведро молока на большой длинный стол. – Желающие попробовать молочко есть?
Все оживленно загудели, доставая свои кружки из солдатских ранцев.
Солнцев, как всегда, подбежал первым с самой большой кружкой.
- А вас как звать, величать?
- Елизавета! Елизавета Алексеевна.
- А меня Василий!
Молодая женщина посмотрела на него и с иронией вывела:
- Ну ты, герой, а поменьше-то кружки не нашлось?
- Да вы, гражданочка, не представляете, какой перед вами герой. Я ведь вчерась как по немецким минометчикам-то из своего трофейного пулемёта-то, ка-а-ак шибанул! А они, между прочим, по моим боевым товарищам стреляли! Минами, заметьте!
- Герой! – всё так же насмешливо повторил доярка. – А дальше-то что?
- А дальше немец меня шибанул! - тут Василий глубоко и трагически вздохнул, а затем сделал большой глоток молока.
- Герой! – теперь молодка сказала это уважительным голосом и даже с сочувствием на него поглядела. - И куда же тебя шибануло-то?
- По лбу, только не пулей, а стволом пулемета, в него пуля попала! Он как крутанулся вокруг ветки, на которую я его стволом-то и поставил! Если бы я ствол вверх не поднял бы, то пуля бы точнёхонько в лоб и попала бы! – Солнцев отер рукавом молоко с губ и голосом прозревшего грешника добавил: - Теперь я понял смысл жизни!
Солдаты, стоявшие в очереди, не удержались и стали делать различные замечания и выпады:
- Теперь он у нас как святой стал!
- Святой Василий! Теперь к нему на козе не подъедешь!
- Знатно, видать, его приложило!
- А вы, девушка, всегда рыжим верите?
Однако Солнцев, оказавшись в центре внимания, только еще больше приосанился и ответил:
- Радуйтесь, что можете сегодня говорить, есть и пить! Цените, друзья, каждый миг жизни! Здесь и сейчас!
- Да его же и второй раз долбануло, гранатой! Дважды контуженный, что с него взять-то?
- Вот живучий, черт рыжий!
Солнцев, как истинный оратор, поднял правую руку с кружкой:
- И тут я своих товарищей выручал, немцы в тыл к ним заходили. И в тот миг я уже распрощался с жизнью, но судьба была ко мне безжалостна и вернула в круг этих недалеких субъектов! Видите, уважаемая Елизавета Алексеевна, какие они неблагодарные. А это, между прочим, не лучший вариант для такой красивой девушки, как вы!
Доярка от комплемента даже слегка зарделась самую малость и кокетливо ответила:
- А ты, Вася, стало быть, вариант?
- Да получше некоторых!
Но тут остряки и насели:
- А ты, стало быть, подходящий вариянт? А сам-то супротив Ляксевны не смотришься, на полголовы ниже, да и в плечах она тебя шире! Гы-гы, – изобразил смех чернявый красноармеец.
Он явно намекал на габариты фигуристой во всех местах доярки.
Остальные его поддержали:
- Верно, не смотришься!
- Не, не герой!
- Ты рыжий, а она красавица! – тут уже чернявый намекал на русые волосы, заплетенные в большую тугую косу, и голубые глаза Елизаветы.
Но Солнцев не сдавался:
- Зато моя кружка поболее твоей! А ты со своей мензуркой лучше вообще в очередь не становись!
Остальные солдаты загоготали, как гуси:
- Вот отбрил, так отбрил!
- В большую кружку, как и в большое пузо, больше влезет, да еще на дармовщинку!
- Так я не про это!
- Так и я про это!
Солдаты продолжали зубоскалить.
Доярка скривилась:
- Фи! И откуда у вас такие разговоры с намеками?
Вася вообще приободрился:
- Я ведь еще и петь умею!
Девушка, налив очередному бойцу молока, отмахнулась от рыжего, как от назойливой мухи:
- Да отстань ты, герой! Вас как ни послушаешь, так вы все герои!
Тут настала очередь верзилы Орловского. Увидев его, Елизавета сразу расцвела и заулыбалась:
- Вот кому надо две нормы давать! А то у нас народишко-то в последнее время совсем измельчал. Кто ж Родину-то защищать будет? А таких богатырей оберегать надо! Кормить усиленно!
Орловский молча стал пить молоко. Все уставились на него, скажет чего или так, промолчит?
- А ты чего молчишь? – доярка второй раз зачерпнула молока и налила добавку. – Тебя хоть как звать-то?
- Петр!
- Так не молчи, про подвиги свои расскажи что-нибудь! – Елизавета стала наливать уже другому.
- А что рассказывать, хотел немцев гранатой зашибить, так разбежались! – это ефрейтор про рукопашный бой рассказал.
Елизавете утвердительно произнесла:
- Я и говорю, против такого богатыря никто не устоит! На таких защитников Родины - вот вся надежда и осталась!
Тут настала очередь Старновского, он тоже скромно стоял в очереди и с интересом слушал, как солдаты подтрунивали друг над другом. Но и он не удержался и сказал:
- Ефрейтор Орловский еще и танк гранатой подбил. Не успел тот удрать!
Все заулыбались.
Чернявый, чтобы насолить рыжему, крикнул:
- Не всё то золото, что блестит и песни поёт! – намекая на Солнцева.
Но Вася даже не обратил внимания на его колкость, а с видом познавшего суть времен старца произнес:
- Товарищи! Друзья мои боевые! Через тяжелые бои нам пришлось пройти. Жизнь, конечно, ценить нужно, и радоваться тому, сколько нам судьба отмерила. Но нужно помнить и тех, кто погиб, защищая Родину! Давайте вспомним их и помолчим хотя бы минутку!
- Во чешет, как наш политрук в роте! – начал было чернявый, но кто-то дал ему подзатыльник и тот обиженно засопел.
Даже доярка перестала шлепать черпаком по ведру с молоком, а чисто по-бабьи стала промакивать глаза уголочками платка, глядя на изможденные лица бойцов, которые на миг вдруг стали суровыми и сосредоточенными. Она поняла, через что им пришлось пройти и откуда они пришли!
Продолжение тут. Гл.68