Приветствую.
В рассказе Э. Филлипса Оппенгейма "Две старые девы", первоклассный детектив Эрнстон Грант, заблудился на дорогах Девоншира.
Ваш выбор окажет влияние на развязку этой истории и приведет к одной из четырех концовок.
Э. Филлипс Оппенгейм.
"Две старые девы".
Эрнстон Грант, без сомнения, был первоклассным детективом.
Однако теперь, после долгих разъездов с картой и компасом по дорогам Девоншира, его успехи были более чем скромны. Даже Флип, его маленький белый терьер, и тот поглядывал на него укоризненно.
С унылым возгласом Грант остановил урчащую машину на вершине холма, наиотвратительнейшего из всех, какие, когда‑либо приходилось преодолевать его «Фольксвагену».
В растерянности он принялся оглядывать окрестности.
Всюду глазам открывалось одно и то же.
Там и тут тянулись обширные поляны, перемежаемые лесистыми лощинами невероятной глубины. Не было видно никаких признаков обрабатываемых земель, ничто не выдавало присутствия людей на этих бескрайних просторах.
На всем пути Гранту не повстречалось ни одной автомашины. Не было ни почтовых столбиков, ни деревень; ни навесов, ни укрытий. В избытке был только дождь и туман.
Грант, после того, как разжег свою трубку, не переставая, тихо ругался себе под нос.
— Где‑то здесь, а может и нет, — рассуждал вслух Грант, — должна быть деревня Нидд. Последний указатель в этой чертовой местности обещал шесть миль до нее. От него мы проехали по меньшей мере миль двенадцать, и не было ни одного поворота ни вправо, ни влево — похоже на то, что эта деревенька существует только на карте.
Его глаза напряженно всматривались в собиравшуюся темноту. Он подумал о дороге, по которой они с Флипом только что ехали, и мысль о возвращении заставила его содрогнуться.
Чудо свершилось в тот момент, когда Грант наклонился слегка вперед, всматриваясь в облака пара, окутавшие радиатор; чуть левее, вдалеке он увидел слабо поблескивающий огонек.
В ту же секунду Грант выскочил из машины, вскарабкался на камень и стал всматриваться туда, где блеснуло.
Вне всяких сомнений это был огонь; следовательно, вокруг него должен был стоять дом.
Он снова забрался в машину, завел мотор и проехал около сорока ярдов, когда уперся в какие‑то ворота. Дорога по другую сторону выглядела ужасающе, однако это была дорога.
Грант открыл ворота и проехал, с утроенным вниманием склонившись к рулевому колесу.
Все же, какой бы плохой ни была дорога, Грант продвигался вперед и уже миновал к радости своей, наполовину засеянное поле и еще одни воротца. От них дорога замысловатым штопором свивалась вниз, под горку, и наконец, знакомый огонек замигал прямо перед ветровым стеклом.
Грант вылез из машины, прошел через запущенный сад и несколько ярдов заросшей травы, и в конце концов достиг дверей строения, вполне сошедшего за овин или амбар, если бы это сходство не нарушал мерцавший в окне огонек.
Человеческому воображению пришлось бы потрудиться, чтобы представить себе это унылое сооружение, однако, в нем жили, и оно называлось домом.
Испытывая облегчение от того, что наконец‑то найден ночлег, Грант взошел на крыльцо и постучал в дубовую дверь.
В прихожей послышались шаги, и дверь открылась. Перед Грантом, лицом к лицу стояла женщина.
Какая‑то твердость или решительность исходила от ее фигуры, и это Грант отметил в первые же секунды у двери.
— Что вам угодно? — спросила она.
Грант после того, как снял свою шляпу, полагал, что ответ на этот вопрос излишне очевиден. Дождь струйками стекал с его макинтоша. Лицо Гранта посинело и съежилось от холода.
— Я сбился с дороги, — тем не менее объяснил он. — Я уже несколько часов пытаюсь найти какую‑нибудь деревню или гостиницу, но вы — первые люди, которых я встретил здесь. Не могли бы вы пустить меня переночевать?
— С вами еще кто‑нибудь есть? — осведомилась женщина.
— Я один, — ответил ей Грант. — Со мной только маленький песик, — добавил он.
Женщина задумалась.
— Машину вам лучше поставить под навесом, налево от дома, — сказала она. — После этого можете заходить. Мы что‑нибудь придумаем для вас. На многое не рассчитывайте.
— Очень признателен вам, мадам, — Грант вложил в эти слова всю сердечность, на которую был способен.
Он отыскал навес и поставил туда свою машину. Затем выпустил Флипа и вернулся к входной двери, оставшейся открытой.
Ориентируясь по звуку потрескивающих поленьев, он прошел в просторную каменную кухню.
Перед огнем, в кресле с высокой спинкой сидела еще одна женщина. Сложив на коленях руки, она, не отрываясь, смотрела в направлении входной двери, как будто ожидая прихода Гранта.
Такая же высокая, как и первая из встреченных им, она уже достигла дальних границ того возраста, что называется зрелостью, однако облик ее и черты лица поражали изяществом.
Женщина, которая впустила его, склонилась у камина. В изумлении Грант перевел взгляд с одной на другую: они были поразительно похожи друг на друга.
Тем временем женщина, которая открыла дверь, извлекла из шкафа чашку, блюдце, буханку хлеба и маленький кусок бекона. От которого она отрезала несколько ломтиков.
— Подвиньте свое кресло ближе к огню, — пригласила она. — Мы можем предложить вам очень немногое, но я постараюсь приготовить что‑нибудь вам поесть.
— Я очень благодарен вам за то, что вы пустили нас.
Он сел напротив второй из женщин; за весь вечер она не проронила ни слова, однако Грант все время чувствовал на себе ее пристальный, изучающий взгляд.
Молчаливость сестер была также поразительна, как и их сходство. Они носили одинаковые платья, казавшиеся Гранту неуклюжими и тяжелыми; их волосы, каштановые с проглядывающей сединой, были одинаково причесаны. Их одежда, речь, манеры принадлежали одному миру, и все же в них угадывалось какое‑то странное и безошибочное отличие друг от друга.
Выбор
(Выберете вариант и нажмите для перехода к следующей части)