За масками и халатами, за сухими цифрами статистики и ежедневными сводками с передовой войны с коронавирусом забываются имена врачей, первыми оказавшихся лицом к лицу с главной угрозой третьего тысячелетия. В последний месяц 2020 года GQ вспоминает героев нашего смутного времени.
«Идущие на смерть» – так называли себя гладиаторы в Древнем Риме. В 2020 году эти слова наиболее полно описывают суть работы бригад скорой помощи. Пока остальные жители страны, максимально ограничив контакты, сидели по домам и дачам, скорые вызов за вызовом ехали туда, где наносила свои удары чума XXI века. Неудивительно, что многие из членов экипажей этих машин сами оказались на больничных койках, подключенные к аппаратам ИВЛ. И все же, подобно ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС, оставшиеся в строю вновь и вновь отправлялись в очаги заражения. На опустевших улицах российских городов круглосуточно были слышны сирены их машин.
Пенза и Пермь, Грозный и Кизляр, Оренбург и Ульяновск, Буйнакск и Владикавказ, Челябинск и Волгоград – бригады, выезжающие на вызовы, несли и несут потери по всей стране. На сегодняшний день каждый девятый из погибших за время пандемии медицинских работников имел отношение к неотложке (одних только водителей в списке памяти – 41 человек).
На Центральной подстанции скорой помощи Санкт-Петербурга уже в апреле треть работников была заражена COVID-19 и, как 75 лет назад в годы войны, в бой начинали бросать резервы из студентов. Двадцать седьмого апреля стало плохо и бессменному старшему врачу учреждения Владимиру Маньковичу – душе и летописцу службы скорой помощи Северной столицы. С 1989 года он отвечал за работу главной подстанции города, которая стала центром его жизни и где он проводил практически каждые вторые сутки. Здесь он познакомился с будущей женой, сюда пришли работать их дети, отсюда же, вслед за сыном Антоном, его прямо со смены забрали на КТ, которое показало тяжелую двухстороннюю пневмонию с 80 % поражения легких. У 67-летнего специалиста не было иллюзий, и он честно сказал домашним, что вряд ли выживет. Увы, в этом прогнозе врач высшей категории с огромным стажем работы не ошибся – через неделю после госпитализации его не стало.
В тот день, когда Владимир Самуилович узнал о своем диагнозе, на Малой Садовой улице его родного города, недалеко от Гостиного Двора, санктпетербуржцы создали стихийный мемориал в память о погибших от COVID-19 медиках. Поначалу он состоял из девяти портретов, сегодня же цветы и свечи стоят уже перед десятками фотографий ушедших навсегда докторов. На листах с записками – воспоминания и слова признательности от пациентов и родных.
На протяжении всей эпидемии врачи несли огромные потери, причем одной из первых жертв стал тот самый китайский доктор Ли Вэньлян, который в конце 2019 года и привлек внимание к появлению новой болезни с необычным течением. Согласно международной статистике, во время пандемии 25–30 % медперсонала в больницах заражалось уже в первые недели. В тесных реанимационных палатах и «красной зоне», где все пропитано вирусом, даже скафандры спасают далеко не всегда.
Именно поэтому вечерами в мегаполисах всего мира люди выходили на балконы и открывали окна, чтобы аплодисментами поблагодарить тех, кто рискует собой ради сохранения жизни человечества. И именно по этой причине, как только уровень угрозы стал спадать и в России возобновился чемпионат по футболу, первый же тур был посвящен врачам.
Двадцать третьего июня в футболке с портретом Владимира Маньковича на матч против ЦСКА вышел полузащитник «Зенита» Далер Кузяев. Стадион, работу бригад скорой помощи на котором во время чемпионата мира 2018 года обеспечивал легендарный врач, аплодировал ему в первый и последний раз. С футболок остальных игроков сине-бело-голубых на трибуны смотрели лица медсестры Татьяны Авдониной, гинеколога Ларисы Веселаго и других прекрасных, но ушедших навсегда специалистов, благодарностями которым полон интернет.
Все они, как и другие зараженные, узнавали о своем состоянии на КТ. Специалисты по компьютерной томографии и рентгену вторыми после работников скорой помощи встречались с вирусом и также часто оказывались заражены. Вот хронология лишь четырех дней пандемии в России: 12 мая от COVID-19 в Твери умер рентгенолог Валерий Осипов, 14 мая скончался рентгенолог рязанской больницы № 11 Андрей Барсук, 15-го – ушел стоявший у истоков компьютерной томографии Виктор Парафило, четверть века отдавший работе в 31-й больнице Санкт-Петербурга. И этот черный список людей в белых халатах продолжает пополняться и сейчас.
Если в середине мая на неофициальной странице памяти врачей, погибших от COVID-19 в нашей стране, было 180 имен, то на момент подготовки этого материала их число выросло до 743 (на еще одном тематическом портале – https://списокпамяти.рф – указаны имена 885 медиков). Эпидемия продолжается, и все больше личных страниц врачей в соцсетях превращаются в цифровые мемориалы памяти о них.
«Сегодня не стало моего папы... – пишет дочь рентгенолога Алексея Васильченко, добровольно вышедшего работать в развернутый в Лабинске (Краснодарский край) инфекционный госпиталь. – Он умер как герой, герой нашего времени! Он работал до последнего, помогая людям... Он был лучшим отцом и просто невероятным ЧЕЛОВЕКОМ, всегда каждого больного пропускал через себя, за каждого переживал, как за родного...»
«Сегодня в больнице им. Боткина скончался врач – анестезиолог-реаниматолог Сергей Белошицкий, который проработал в нашей больнице более 20 лет, – пишет Facebook Елизаветинской больницы. – Он находился на ИВЛ, а впоследствии и на ЭКМО несколько последних дней своей жизни. У Сергея Леонидовича – подтвержденный тест на COVID-19. Он сам лечил пациентов от этой же коварной болезни, заразился ею при исполнении врачебного долга».
«Сегодня не стало нашего доброго и всегда отзывчивого друга, коллеги, блестящего доктора и отличного семьянина Романа Абжелилова. Его организм отчаянно боролся, но так и не сумел справиться с осложнениями здоровья, вызванными коронавирусной инфекцией... Роме было 44 года. У него остались жена и двое детей, – пишет сайт баскетбольного клуба ЦСКА в некрологе своего спортивного врача. – Покойся с миром, друг. Глубочайшие соболезнования родным и близким от всех армейцев и всех тех, кому Роман помог справиться с проблемами со здоровьем... Он был прекрасным человеком и всеобщим любимцем... Это большая потеря для всех нас...»
Но часто эти публикации касаются и других причин проблемы: «Я потеряла супруга, который добросовестно выполнял свои обязанности и свой служебный долг, но без средств защиты, – пишет вдова врача-инфекциониста Владимира Величко из Москвы. – Заразил меня. Сама заболела COVID с двухсторонней пневмонией».
Со схожими проблемами сталкиваются врачи по всему миру. Так, например, французские медики даже подали в суд на правительство страны за то, что оно не обеспечило их необходимым количеством масок.
Увы, от этого страдают целые семьи. В Рославле от COVID-19 умерла медсестра Надежда Петракова, но к тому моменту, как ей был поставлен диагноз, она успела заразить своих родителей, и отец Надежды также не смог оправиться от болезни. У двух дочерей медсестры пандемия забрала сразу и маму, и дедушку.
Борьба с этим вирусом все больше похожа на войну, многие из жертв которой уже признаны героями. В июньском приказе президента о присуждении учрежденного в этом году ордена Пирогова – главной медицинской награды страны – напротив 20 фамилий стоит слово «посмертно», и за каждой из них свой подвиг.
Хирург Александр Костыгин, несмотря на диабет, посчитал, что не имеет права уходить в отпуск во время пандемии, и оперировал до последнего. Главный врач московской поликлиники № 180 Юлия Сергеева полностью перестроила работу своего учреждения, чтобы за больными с несколькими хроническими заболеваниями были закреплены личные врачи, которые бы постоянно контролировали их состояние. Заведующая клинико-диагностической лабораторией санкт-петербургской больницы № 20 Татьяна Зайко сделала свою лабораторию образцовой, именно через нее проходила значительная часть постоянно растущего числа анализов. Есть в этом списке и совсем молодые люди – 19-летняя волонтер Светлана Анурьева из села Карсун Ульяновской области не успела доучиться на врача – в начале мая у нее обнаружили рак четвертой стадии, но девушка, выйдя из больницы, продолжила разносить продукты и медикаменты пожилым людям, находящимся на самоизоляции. Вряд ли хоть кто-то из ее подопечных, видя юную улыбчивую девушку, мог подумать, что жить ей осталось меньше, чем им. Тридцать первого мая Светы не стало. Награжденная посмертно, она дала свое имя отдельной премии – отныне в Ульяновской области будет вручаться знак «За вклад в развитие добровольческой деятельности имени Светланы Анурьевой».
Продолжат жить имена и других героев этого года. Карсунская районная больница отныне носит имя умершего от коронавируса врача-рентгенолога Владимира Фиошина. В Нижнем Новгороде в честь погибшего от COVID-19 заместителя главного врача больницы № 33 Алексея Аристова назовут переулок. В Махачкале планируется открыть сквер памяти врачей. У Ростовского государственного медицинского университета будет установлен памятник местным героям борьбы с вирусом, а в Петропавловске-Камчатском на здании скорой помощи уже открыли мемориальную доску в память о ставших жертвами пандемии работниках этого учреждения. Еще 26 таких досок появится в Санкт-Петербурге.
Люди не забывают добро. Так, в Хромтау на стене одного из домов появилось огромное граффити с изображением главврача инфекционной больницы Актюбинской области Калихана Козбагарова, родившегося в этом городе и также не пережившего заражение болезнью, в борьбе с которой он помог многим другим. Еще одно граффити – врач в защитном костюме, дающий отпор вирусу, – появилось в Благовещенске. Его украшают две надписи: «герои нашего времени» и #мы вместе. Никогда прежде за всю историю России жители нашей страны не испытывали такую благодарность и такое уважение к медицинским работникам. Если у пандемии и есть положительные последствия, то они в этой народной любви и гордости за тех, кто спасал нас весь этот год и продолжает совершать этот подвиг сегодня.