во дворе моего дома, на детской площадке стоял стол с двумя лавочками. стоял он прямо под яблоней.
да-да, в центре детской площадки стояла большая яблоня. она цвела и давала плоды, независимо от того «яблочный» год или нет.
часто, по осени под столом и рядом с ним гнили коричневые жидкие каши с кисло-сладким запахом забродившего компота. аромат стоял на весь двор - незабываемый аромат. я помню, как прыгал в эти каши, давил гнилую мякоть, и сок брызгал по сторонам. было и весело и противно. иногда подбегали дворовые собаки и елозили по этим сгнившим лужам, нравился им запах, наверно.
по вечерам за столом собирались мужики из нашего дома, пили пиво, много курили и играли в домино. громко били по столу доминошной костью, матерились хриплыми голосами и хохотали на весь двор. иногда мы дружили с мужиками, смотрели как они играли, хохотали над из похабными шутками, но когда мы играли в футбол дружить по прежнему не получалось.
дело в том, что мы часто попадали по мужиками по их столу и по яблоне футбольным мячом, иногда случайно, иногда специально, для того чтобы они в побегали за нами. они злились и, конечно, с криком бежали. это было так весело.
однажды, в очередной раз, когда я убегал от разгневанного дядьки, я поскользнулся и упал в нашу гниющую яблочную лужу. мяч, который я держал в руках в момент падения, каким-то образом выскочил прямо в руки злобному мужику. ох, это было как в фильмах. я только успел обернуться и увидел его улыбку - коварную, ехидную улыбку победителя. он достал из кармана что-то вроде шила или отвёртки и несколько раз у меня на глазах проткнул мой любимый футбольный мяч. изрезал его, и швырнул рядом со мной в эту гниющую яблочную лужу.
вот и всё на этом.
на следующий день мы сломали доминошный стол. и мужики больше не играли в домино. и мы больше не играли в футбол. и мужики больше не бегали за нами. и мы больше не бегали от мужиков.
а яблоню через год срубили.