Все воспоминания о замечательных людях делятся надвое – тех, кто его знал и тех, кто изучал «исторические материалы». Судить о Льве Псахисе, который сегодня отмечает свое 62-летие, можно только тем, кто знает его, хотя бы раз оказывался с ним в одной компании, а лучше один на один… Для всех остальных – это просто строчка из Wiki, где за скромным перечислением его турнирных результатов, первыми из которых идут две подряд победы в чемпионатах СССР 1980 и 1981 годов, не стоит почти ничего. Для тех кто его знает и любит, стоит всё! Прежде всего – это человек, победивший смерть.
О Псахисе можно сказать, что ему не повезло. Не повезло со страной – родись он не в СССР, наверняка стал юристом, художником или представителем какой-нибудь другой творческой профессии, при его-то фантазии. Да и его заштатный Красноярск – совсем не то место, где могли бы огранить шахматный талант его уровня и свои университеты он закончил гораздо позже, чем следовало. Не повезло с временем – окажись он чуть старше, успел бы вклинится между Карповым и Каспаровым, не столкнулся лоб в лоб с тупейшим шахматным начальством, не желавшим ничего менять в установившемся на тот момент порядке вещей, и делать какие-то поблажки строптивому провинциалу.
Много позже Псахис сформулировал свою философию: «Я не любил советскую власть, не был поклонником Сибири и города Красноярска, в котором жил. Там зябко…»
Зябко ему было и в Москве, где по молодости он оказался даже в школе Ботвинника, на пару с совсем юным Каспаровым. Но Лев был молод и порывист, любил играть быстро и со звоном, что не нравилось Патриарху, – и М.М. отослал его, 14-летнего, домой.
Нет, никто не говорит, что сложись этот «пазл», Лев стал бы чемпионом мира или был бы в числе избранных, с которых сдувают пылинки. Но, согласитесь, когда он в 23 года стал двукратным чемпионом самой шахматной страны в мире, но при этом не имел ни стипендии, ни постоянного места в сборной, ни международных турниров, в которых готов был порвать любого, руки могли опуститься у кого угодно. Нет, его не выдворяли, как в свое время другого чемпиона СССР Бориса Гулько, при всем желании Псахиса не могли лишить участия в союзных соревнованиях, но не дали и грамма сверх того.
Впрочем, эти турниры того стоили!
До Псахиса никто не становился первым в дебютном чемпионате СССР! Лев, который в 18 лет стал чемпионом России, а затем и победителем знаменитого «турнира молодых мастеров», прорвался в них не сразу, но как только попал, – его тут же прорвало!
Чемпионат-80 в Вильнюсе по общему мнению должен был выиграть Виктор Купрейчик, который стартовал с шести побед. Псахис после 11 туров (а всего их в турнире было 17), имел «-1» и ни о каком чемпионстве не думал. «Набрать бы “+2” и выйти в следующую вышку!» – размышлял он. Когда выбрался на этот уровень за два тура до финиша, вдруг услышал от Рафика Ваганяна неожиданное: «Лёва, а что будет, если ты выиграешь и эти две партии?». Псахис, который даже в утомительном турнире умел сохранить свежесть на пятом часу игры, их выиграл! Сперва у Разуваева, а затем еще и у Васюкова…
«Я встал из-за столика, и тут вижу что Юсупов, который был лидером перед последним туром, проигрывает, – вспоминал Псахис. – И тут я с ужасом понимаю, что… становлюсь чемпионом СССР! Мне чуть полегчало, когда выиграл еще и Белявский, и мы поделили с ним первое место». Первым, кого после этого встретил чемпион, был Михаил Таль.
«Ну что, солнцем полна голова?» – спросил его экс-чемпион мира. – «Ну, да!» – только и смог ответить счастливый победитель. А через год повторил этот результат. И на этот раз ни о какой случайности не могло быть и речи. Про тот чемпионат во Фрунзе-81, где они вместе с Каспаровым, точно два гладиатора на колесницах неслись параллельными друг другу курсами, – и завершили турнир на 2,5 очка впереди всех, вспоминают до сих пор. Причем, как и годом ранее у него была победа в личной встрече с конкурентом.
Любопытно, что Псахис стал двукратным чемпионом СССР, не будучи гроссмейстером! Рекорд, который не может быть ни побит, ни повторен. Той страны уже больше нет.
Но если Каспаров после того триумфа ждал успех в супертурнире в Бугойно, дальше – в межзональном в Москве и в претендентом цикле, в котором он дошел до исторического матча с Карповым, у Псахиса борьба за титул чемпиона мира не заладилась. Он занял в своем единственном межзональном в Лас-Пальмасе (1982) грустное 8-10-е места.
И потянулись: Москва, Ленинград, Иркутск, Сочи, Рига, Таллин, Минск, Харьков, Ереван, Свердловск – в общем-то, привычная география поездок советского гроссмейстера 80-х с одного непримечательного, ничего не менявшего в жизни турнира на другой. Псахис попадал по персональным приглашениям и на международные турниры, но не так чтобы часто, да и не бил он в них всех подряд. Марку держал, опыта набирался, знания копил… Сам себе не отдавая отчета в позднем СССР он уже готовил себя к наставничеству.
Общительный, веселый, знающий море анекдотов и историй про всех шахматистов «не для прессы», Лев был всеобщим любимцем, и впитывал в себя, пожалуй, все лучшее, что было в советской шахматной школе. В какой-то момент Псахису приелась практическая игра, хотелось другого, – и как только он покинул Союз в 1990-м, другое появилось.
На него вышел Ласло Полгар, отец знаменитых сестер Полгар. Он полагал, что девочки уже вышли за рамки обычного шахматного образования, и им нужен наставник другого уровня. Им-то и стал израильтянин. И он отнесся к своей миссии более чем серьезно… Занимался сперва со старшей, Жужей, которую довел до титула чемпионки мира среди женщин в 1996-м, а потом и с младшей. Юдит была феноменальным талантом и лучшей среди женщин в истории шахмат, ворвалась в число топ-игроков мужчин. Нет, конечно, чемпионом мира младшая Полгар не стала, но это не воспринималось как шутка…
Мягкий юмор, способность снять лишнее напряжение и не просто подготовить к дебюту, но дать представление о предмете выгодно отличало Псахиса от большинства тренеров. На протяжение многих лет он был одним из самых востребованных специалистов. Его с улыбкой называют «шахматным учителем Индии», ведь Лев Борисович стоял чуть ли не у самых истоков настоящего шахматного бума, который разразился в этой стране.
А потом в жизни Псахиса наступил черный период, когда он боролся за жизнь. Цирроз и длинная, на годы, очередь на трансплантацию печени с надеждой, что за это время… не успеешь уйти в мир иной. Он ждал пять лет. Врачи потом говорили: «Еще бы одни сутки – и всё…». А Лев Борисович, когда его катили на операцию, повторял одно: «Соберись!» – будто бы вот-вот собирался идти на решающую партию турнира. Так оно и было.
С тех пор прошло ровно десять лет. Псахис жив и, как он шутит, относительно здоров. О том, чью печень, спасшую ему жизнь, носит, знать не хочет: «Так спокойней!». Но что такое покой он не знает и в нынешние 62… У него всегда планов громадье, всегда полно учеников – в Израиле и в Америке. Его часто зовут на турниры – в качестве почетного гостя, потому что хорошо знают: там, где Лев Борисович всегда весело!
