Я ушла от своего мэтра по вполне глупой причине: я влюбилась. И моему, тогда мужу (да, у меня второй брак), совсем не нравилось, что в этом мире есть мужчина, которого я считаю гением. Удивительно, как можно не разделять в своем сердце то, что кого-то ты любишь, а кого-то просто считаешь гением и восхищаешься им, но у мужчин эта способность явно не проработана.
Я уволилась, но приходила к Анатолию Михайловичу учиться рисовать. И вдохновенно рисовала каждое раннее утро. Да, тогда мне так хотелось освоить этот невероятный скилл, что я вставала в 6 утра и до работы писала какой-то этюд. Оглядываясь назад, я удивляюсь, как у меня получалось вставать так рано, чтобы научиться чему-то. Но этот свет, как и впоследствии с плаваньем, горел во мне очень ярко.
Я не знаю, почему тогда не послушала своего гения, Таню и многих других людей, что действительно разбирались в живописи. Они утверждали, что я талантлива, но я не верила, а свои акварели считала не более, чем мазней. Со временем, когда я перетекла работать в рекламу, рисование осталось только набросками в тетради. Я уже не носила с собой пенал с карандашами, довольствуясь гелевой ручкой и творчество уходило на задний план.
Впрочем, с Анатолием Михайловичем мы остались друзьями, договорившись, что он станет моим Крестным, раз так вышло, что крестила меня одна бабушка. Его сын пишет чудесную музыку, и я часто приходила послушать ее. Хотя Крестный уверял, что во всем надо дойти до совершенства, я не соглашалась с ним. Мы дружили много лет, и за все эти годы, он никогда и ни в чем не ошибался. Я по-человечески очень любила Анатолия Михайловича и он, как мне кажется, тоже любил меня.
Вечерами мой гениальный крестный писал стихи. И мне они, конечно, не то, чтобы очень нравились, но, как говорили критики, написаны они были добротно. Хотите, я покажу вам его творчество?
Крестному будет приятно. Он давно хотел их выложить.
Моя форма до сих пор работает плохо, но если вы хотите меня поддержать мой номер кошелька: 410019038203252
Буду рада, если подпишитесь на мой инстаграм
