Как много среди нас людей, отупевших от того, что их прекрасные знания, навыки и компетенции просто никому не нужны? Потому что бизнес и политика в стране приспособились функционировать простейшим образом. Бритва Оккама, зашедшая слишком далеко. У нас нет лишних сущностей — у нас вообще их нет, только одно гомогенное кисель-поле. Кандидаты отказываются от дебатов именно по этой причине: это сложно и, главное, это не нужно для победы.
Как правило, скука связана с ожиданием или монотонным, муторным занятием. Я долго пыталась найти какую-то метафору своим чувствам. В итоге мне приглянулась эта публикация с Хабра. Там есть одна верная мысль:
«Попробуем сосредоточиться на неком неувлечённом программисте и той работе, которую он выполняет. Фактически, давайте сузим наши рамки ещё сильнее и поговорим только о разработчиках «скучного» программного обеспечения. Под «скучным» я подразумеваю обработку погрузочно-разгрузочных накладных, учёт использования корпоративного автопарка, создание отчётов о расходах и т.п., и всё это только для внутреннего использования и с огромной кучей требований, специфичных для конкретной компании…
Программисты… часто находят спасение в их, в общем-то, понятном, но на деле губительном стремлении к усложнениям и ухищрениям в своей работе. Отстранённые от создания чего-либо большего, чем просто программа, они отвечают тем, что делают эту программу до такой степени замысловатой, чтобы она была достойным вызовом для их профессиональных навыков»
Вот! Это именно та скука, которую я имела в виду. Скука человека, обреченного всю жизнь валить первоуровневых монстров примитивной двухкнопочной комбинацией на самом легком уровне сложности в первой локации, в предбаннике настоящей игры. Никаких достижений, никаких сложностей. Программисты страдают от того, что с их знаниями к программированию им приходится писать примитивный код для контроля за грузчиками. Могу утверждать, что это верно и для журналистов, вообще для всех людей, работающих со словом.
Хорошо, если есть отдушина, возможность писать рассказы или хорошие новости, но офисная потогонка выматывает так, что на это не остается времени. Куда уходят все силы? На бесполезную чернуху, которую на следующий день смоет другая такая же чернуха, только поновее. На аляповатые агитки (я искренне надеюсь, что Роджерсу ампутировали полмозга, и он не чувствует никаких страданий по поводу ерунды, о которой приходится писать) и кондовое описание того, куда сегодня съездил Путин. Достойных колумнистов и авторов можно перечислить за минуту, остальное — медиашлак.
Такая же скука охватывает при взгляде на соцсети, особенно на Вконтач, который вчера еще был ничего, а ныне превращается в забывшееся болото. Ни оппозиционеры, ни защитники режима не пытаются выдумать ничего нового. Обе стороны забрасывают аудиторию шаблонными фразами и концептуально повторяющимися инфоповодами. Их идеология замерла, окостенела и пребывает в этом состоянии не первый год. И, конечно же, тусовки практически не меняются в плане участников. Нет драматичных переходов из Савлов в Павлы, нет даже какой-то минимальной рефлексии.
Скучно то, что я знаю, какое ощущение несет будущее. Скучно быть профессиональным игроком, засунутым в лигу для дошколят. Скучно всяким движением, в котором нет усилия, волей-неволей поддерживать сложившийся порядок. Поэтому хочется просто замереть, перестать принимать и отражать свет.
Побочным эффектом такого подхода стала жизнь, потерявшая интересность и остроту. Можно через гедонизм и (само)разрушение кое-как вернуть вкус к происходящему, но это вредно для общества и человека. Быть может, у нас еще сохранились некие каналы для самореализации, но, опять же, зачем это, когда можно долбить в свои две кнопки и кое-как существовать? Тем более, что окружающая среда, телевизор и информагентства, типа ТАСС, не выводят из оцепенения, а, скорее, убаюкивают.
Тошнота — индивидуальное чувство. Скука шире и поражает больше людей. Кто бы избавил меня от сартровской тошноты? А вот скуку могло бы развеять что угодно: от адекватной сатирической передачи до разговора по душам. Беда в том, что скука и апатия охватывают миллионы людей одновременно, когда развлекательные и интеграционные программы превращаются в одномерное убожество.
Мы томимся в зале ожидания. Хуже того — у нас отняли книги и тетрис, а сосед слева уже полчаса храпит, закинув голову назад. И будить его как-то совестно.