// Нам важно ваше мнение
Думала, если у тебя есть животные дома, то и писать про них будет много легче. И не важно что: реализм, хоррор или, казалось бы, простой детектив. Но нет, это так не работает. Нет гарантии в том, что у вас получится виртуозно описать пристрастие к натуральному кофе и кофеварке, которые у вас появились полгода назад; или долгую, каждый раз ожидаемую, дорогу к родному дому; или повадки любимого питомца, с которым вот уже больше двух лет делится постель (и тут речь не про парня, увы).
Это сложно, но попытаться всегда стоит.
Когда первым заданием в меня срандомили жанры детектива и истории про животных, я начала истерически хихикать: ни того, ни другого я не пыталась писать. И если с животными я ещё как-то могла совладать, то как подступиться к детективу - непонятно.
Одно дело читать Агату Кристи, а другое - решиться придумать похожий сюжет и написать его достойно.
И сейчас я прошу вас помочь мне оценить то, как я справилась с заданием.
***
Дичка пропала?
Мы познакомились с Дичкой сразу, как она появилась по соседству. Вначале я уловил чужеродный, животный запах, который не мог встретиться среди городских выхлопов. И я стал выть, проситься выйти, чтобы разузнать.
– Барс, ты чего? Прекрати скрестись, – пыталась успокоить меня Катя, но я продолжал вырываться.
Когда надо мной сжалились и выпустили, я ринулся к соседской двери. Она пахла необычно, но знакомо: подобное я чуял однажды, когда мы с Катей искали в лесу потерявшегося ребёнка. Тот лес был дикий, глухой, совершенно не городской. И тогда, да, я чувствовал такой запах.
Катя позвонила в дверь. И та через пару мгновений открылась. Оттуда выглянула узкая мордочка. Её обладатель поводил мокрым носом по сторонам, фыркнул и отпрянул. Потом снова появился: принюхался, приноравливаясь. Катя и соседка Мила наблюдали.
Дичка оказалась чернобурой лисицей: полностью чёрной, без лишнего светлого волоска - это была её особенность. Когда она прогуливалась по улице, каждый норовил подойти и потрогать её полуночную блестящую шёрстку. Если я видел, что Дичке не угодно чьё-то внимание, то всегда старался избавиться от него. Но были и настырные типы́, которых грозный оскал овчарки совершенно не пугал. Таких я и сам опасался: в их глазах читалась жадность, желание обладать. Они словно капризные дети ныли: «Продайте, продайте» - и, ругаясь, уходили ни с чем.
Однажды такой прохожий увязался за нами. Прогнать его мы не могли, но и не хотели показывать, где живём, поэтому пришлось поплутать по дворам. Пока мы ходили, столкнулись с Геной, бывшим мужем Милы.
– Что за шваль ты прикупила? – поприветствовал он Милу.
Катя отвела меня чуть вперёд, чтобы не мешаться.
– Не стоит вымещать злость на животных, – растерянно ответила Мила.
– Ну да, на тебя же не за что злиться. – съязвил Гена. – Ты просто выставила меня из квартиры. И все вещи отвоевала.
Мила удивлённо глянула на него.
– Вообще-то это моя квартира и мои вещи. А ты не работал и сидел на моей шее. Думаешь, это нормально?
– Если бы ты не психанула… – пожал плечами Гена.
– Ген, я устала тащить тебя на себе. И вообще ты мне изменил, если помнишь. Но я на тебя зла не держу. Это ты отчего-то истеришь.
– Истерю от того, – хищно сощурил глаза Гена, – что ты оставила меня без всего.
Он развернулся и зашёл в ближайший подъезд. Видимо, жил там.
– И как ты вообще с ним сошлась? – фыркнула Катя.
– Он был красивым, – улыбнулась Мила в ответ. – Дело своё хотел открыть.
На следующей день нас не было дома: Катя тренировала меня находить в затоптанном снегу нужный запах. Мои успехи её радовали, но нас отвлёк звонок. Катя, нахмурившись, слушала взволнованный голос в трубке, а потом произнесла:
– Дичка пропала?
Замок взломан не был. Но, как сказала Мила: когда она вернулась из магазина, дверь была открыта. Пока Катя спрашивала её, что да как, я бегал по комнатам и всё обнюхивал.
– Может это мужик, что вчера за нами ходил? – предположила Катя.
– Нет, то был зевака. Ему просто понравилась Дичка, – Мила тяжело вздохнула и добавила. – Как я его понимаю.
– А может женщина, что звонила тебе? С месяц назад. Которая деньги большие предлагала.
– Не думаю. Светлана была вменяемой, после отказа не связывалась со мной.
– Может тогда…
Катя не успела закончить: я залаял, почуяв запах, с которым в этой квартире до сих пор иногда сталкивался – это был запах Гены. Но сейчас на входной двери след был более чёткий и насыщенный.
Катя шустро открыла дверь, собираясь зацепить поводок, но не успела: я уже выскочил. Возле лифта запах оборвался, но, пробежав по лестнице, я снова его отыскал. Подъездная дверь была распахнута, и я вылетел на улицу, ища Дичку.
– Стоять! Стой сказала! – пыталась успеть за мной Катя, но я шёл по следу.
У меня отличная память и прекрасный нюх. Катя часто шутила, что вот, если меня с участка отправить домой, то я преспокойно справлюсь с заданием. Уверен, так и будет, но пока у меня не было возможности убедиться в этом.
Снег под лапами разлетался в разные стороны, придорожная грязь хлестала по животу пока я мчался к дому, где жил Гена. Запаха пока не было, но я знал, что он появится позже.
Возле подъезда я учуял его дух: свежий, яркий, словно недавно появившийся. Кто-то выходил, и я проскочил в подъезд. След вёл до квартиры на втором этаже. Бросившись на дверь, я стал рвать мягкую обивку, которая легко расползалась под моими зубами. За дверью раздалось тявканье Дички.
– Что такое? Собака? – послышалось следом. – Пшла отсюда!
Гена старался говорить грозно, но выходило не очень убедительно. Чтобы припугнуть меня, – хотя чего может бояться сорокакилограммовая служебная овчарка? – он приоткрыл дверь, самую малость. Из получившейся щели вылезла рука с зажатой вешалкой. Мне этого было достаточно: схватив рукав, я начал тащить его на себя. Дверь открылась шире, я заметил, что к тумбочке бельевой верёвкой привязана Дичка. Она молчала, но лишь оттого, что пыталась перегрызть привязь.
Ткань рукава порвалась. Гена рухнул на зад и по-паучьи стал отползать. Запугивать его и дальше не было нужны: за спиной возникла ощерившаяся, разозлённая Дичка. Она вцепилась ему в плечо, увёртываясь от кулаков и прижимая уши от оглушительного крика.
Не знаю, до какого состояния мы бы обкусали Гену, но на крик прибежала женщина, наверно соседка. Она тоже закричала, но пронзительней и надрывней. Думаю, она не ожидала увидеть, как мужчину глодает лиса, а собака спокойно смотрит на это.
Обратная дорога была коротка. Возле дома стояла машина, похожая на Катину рабочую. Мужчина за рулём внимательно посмотрел на нас и что-то сказал в рацию: нас ждали.
Лестничную клетку, словно туманом, затянуло тишиной. Дверь в квартиру была приоткрыта. Аккуратно поддев её лапой, мы зашли в помещение с видом "здрасте, это мы". Встречающие нас Мила и Катя смотрели строго, но вместе с тем умилённо.
– Ну что, спас подругу?
Понятно было, что нам ничего не грозит. Завиляв хвостом, я с довольным лаем подбежал к хозяйке.