Начало здесь
Сумасшедший Режиссер и Яркая Выпивка. Вы оба стали памятными артефактами. В моей жизни больше нет ни тебя, ни гребаного бухла. Я больше не пью. Самым нелёгким делом было отыскать третий реквизит. За него мне пришлось рассчитаться своей гордостью. Ох, как это делать сейчас нелегко, когда ее на донышке. Не видишь реквизит? А вот же он - на моих ногтях. Это же лак. Тот самый причудливый лак, который я терпеть не могла, но терпеливо мазала, даже не подозревая, что он твоя метка. Ты дарил его всем своим бабам, самодовольно хвастаясь перед своим друзьями, говоря, что твоих девушек можно узнать по лаку на ногтях. Наконец, настал тот момент, когда в одном из спектаклей у четырех из семерых актрис на ногтях был один и тот же лак. Четыре из семи - эта комбинация была постоянной в твоём тотализаторе. Только тогда у меня случилось откровение, когда я внезапно осознала, глядя на отмеченных лаком соседок по сцене и в своей спальне, что больше не хочу играть в твоём спектакле роль обманутой жены. В тот же день я узнала одну тайну, которая сделала меня сильной. У меня неожиданно появлялась власть над тобой, которую я желала превратить в месть. Я загорелась этим желанием.
Поэтому я быстро стёрла с ногтей лак и твоё имя из своего сердца. Оба действия подарили мне полную свободу, а желание отомстить добавляло мне уверенности. Так вот, в поисках третьего реквизита я отправилась по всем тем , на ногтях кого он раньше был. Ничего удивительного, что нашла я его у все той же Луизы, которая мемориально заложила флакон в свои сундуки старой девы в память о том, кто однажды пометил ее как свою вещь. Рядом с пузырьком лежала фотография. Твоя фотография. Не удивлюсь, что ты был последним нормальным ее мужиком.
Ой , я хочу , чтобы ты представил эту мизансцену: Я стучу в двери к Луизе. На мне ярко желтое, роскошное платье из последней коллекции Лакруа, бирюзовые лакированные туфли на высоченной шпильке, сиреневый платок, очки бабочки, чёрный ридикюль. Все это полито дорогим парфюмом, усыпано неплохими бриллиантами. Чтобы добавить пикантности моменту, напомню, что Луиза живет на окраине Берлина, в захолустном чернож... - турецком квартале. Да, с тех пор, как я сделала все, чтоб она оказалась здесь, ничего не изменилось в ее жизни. Звезда упала в хлев, за кусок хлеба подставляясь в общем туалете.
Луиза открывает двери и в страхе отпрыгивает в сторону. Наверное, подумала, что я по старой привычке пришла ее отмудохать, как было не раз раньше. Я ведь была альфа самкой, с яростью охранявшей своё логово. Уверена, тебе льстило, как я отвоевывала тебя у стаи самок.
- Луиза! - Торжественно произношу я с порога. Звучало не как вопрос. Как обращение к приговорённой к смерти.
- Да? - Испуганно отвечает Луиза, кутаясь в свой замызганный халат.
- Я пришла к тебе, чтобы забрать одну старинную вещь. - Продолжаю чеканить я. Видел бы ты выражение ее лица. Она смотрела на меня как на кентервильское приведение. Уверена, в тот момент она подумала, что под вещью я подразумевала ее жизнь. Боже, я упивалась ее страхом и беспомощностью. Нет, я конечно же не испытывала к ней былой ненависти. Мне было ее даже жаль. Но лишать себя удовольствия созерцать бессилие и униженность Луизы я не хотела. Я буквально царствовала на руинах побеждённого города. - Дело в том, что я собираюсь восстановить один старый спектакль Герхарда и собираю к нему реквизит, который когда то уже использовали в нем. Я знаю, что один такой реквизит есть у тебя. Это тот самый лак для ногтей, что дарил тебе Герхард. Мне не нужен целый флакон, мне достаточно один раз накрасить ногти. Луиза, не могла бы ты мне его дать? Было бы странно, если после сказанного Луиза не отдала бы мне целый флакон. Ногти я накрасила, флакон выбросила. Между прочим, остальные владелицы твоего лака отказались мне его давать. В этом был их протест моему успеху и зависти к моей фамилии, которую каждая из них мечтала получить. Выйти замуж за Герхарда фон Оксса и родить ему ребёнка, ведь ты так хотел ребёнка, верх фантазий для всех твоих воздыхательниц. Но кольцо с громкой фамилией получила русская актрисулька, покинувшая родину и добравшаяся до Берлина в поисках лучшей доли.
Все актрисы мстительны и злопамятны. Это важная часть профессии. Мы блистательно играем друг перед другом фальшивые улыбки, но никогда не играем ненависть, она у нас настоящая. Поэтому при каждом отказе дать мне лак, я испытывала странное удовлетворение, словно мои ученицы выполнили домашнее задание на отлично. Луиза просто дура, какой и была всегда. Что только ты в ней нашёл, не понимаю до сих пор. Ну что же, Герхард, теперь мы снова вдвоём с нашим реквизитом. Я должна сказать тебе то, что по своей глупости запрятала на годы в свою душу, чем прожгла ее до тла. Несказанные слова превращаются в лезвия, кромсающие все в мелкие лоскуты. Я буду говорить эти слова торжественно и с выражением. Я буду говорить их голосом Жанны Д Арк на эшафоте .
"ТЫ НЕВЫНОСИМ! ТЫ ОТВРАТИТЕЛЕН! Ты сделал меня несчастной и одинокой"
Я ушла от тебя, потому что больше не могла терпеть все твои измены. Ты говорил, что любишь меня, а сам тут же лез в постель к другой женщине. Ты клялся мне в любви и я страдала от твоих признаний, потому что верила тебе и одновременно не понимала, зачем тебе нужен ещё кто -то другой, кроме меня . Я НЕСЧАСТНАЯ! Я НЕСЧАСТНАЯ! Я НЕСЧАСТНАЯ!
Итак, первый акт закончен . У нас антракт .
Я , пожалуй , выпью это чертово Мозельское. В антракте же все обычно идут в буфет ...
Странно, что я не сразу нашла твою могилу, она на этом кладбище выдаётся среди других могил точно также, как выделялся ты среди живых. Красиво! Грустный ангел с крыльями, держащий в руках розу. Только ты мог так скрупулёзно продумать свой посмертный памятник. Это же из твоей пьесы «Следы ангела», в которой ангел влюбляется в земную женщину и из - за любви к ней отрезает себе крылья. Погибает. Не в силах справиться с утратой, погибает и земная женщина. Ирония в том, что я играла ту самую земную женщину. Между прочим, пьесу до сих пор ставят в театре. Естественно, это моя роль.
Я помню твой прекрасный стих , который ты написал для этой пьесы :
Мне нельзя, я уже не летаю -
Крылья вырваны жёсткой рукой.
До обрыва с улыбкой шагаю,
чтобы взмыть хоть на миг над землёй.
Хоть на миг и в последнем полёте
Я оставлю себя навсегда
Вам на память - как птица на взлёте,
А не павшая наземь звезда.
Ты как -то сказал, что хотел бы, чтобы он стал эпитафией на твоей могиле. Мне стихотворение очень нравилось, поэтому я его и запомнила. Я помню многие твои стихи. Ну что же, ты уже понял , что второй акт в разгаре. Этому гениальному трюку я научилась у тебя. Я помню тот твой спектакль «Городской сумасшедший», в котором вся актерская труппа в верхней одежде появилась неожиданно прямо в зрительном зале и громко извиняясь, проследовала на сцену. Зритель в замешательстве думал, что автобус с актёрами просто опоздал. Но на самом - то деле это был режиссёрский замысел и спектакль уже начался. С большим аншлагом шла та постановка, впрочем , как и все твои пьесы . Ничего удивительного, что я влюбилась в тебя без памяти: красивый, молодой, яркий, невероятный талантливый , успешный, богатый, всеми желанный. У меня не было ни единого шанса устоять перед тобой. Ни единого. Где была я, нищая русская иммигрантка и где был ты, обласканный вниманием и славой режиссёр. Небо и земля. Ангел и земная женщина. Я ведь прекрасно понимала, что и кого ты имел ввиду в своей пьесе « Шаги ангела». Мне это даже льстило. Получается, что я, земная женщина, покорила сердце божества. Выходя на сцену, я играла саму себя. В каждом том спектакле я слышала твоё признание в любви ко мне. Даже тогда, когда мои глаза не пересыхали от слез разочарования и гнева, я бежала на сцену в попытке снова ощутить твою любовь к себе.
Чувство, ставшее рудиментарным. Спасая себя, я сумела разделить два твоих образа: один обижал меня, а другой продолжал воспевать любовь ко мне. Я старалась забывать, что любовь воспевал придуманный тобою персонаж с крыльями за спиной. Мне так было легче падать в бездну. Помнишь, откуда это выражение? Ты сказал его на нашей свадьбе. Тогда мы летели к земле в свободном полёте, спрыгнув с парашютом с высоты 4 километров. Ты крепко обнимал меня, перепуганную до смерти и я верила в то, что доверила свою жизнь и счастье в надёжные руки. А как только наши ноги коснулись земли, ты торжественно объявил:
- Марина, выйдя за меня замуж, ты согласилась на прыжок в бездну! Я никогда не отпущу тебя и если мы когда-нибудь разобьёмся, то сделаем это вместе, обнявшись.
Спасибо, что дочитали!
Окончание здесь
