Смени́лся ве́к давно́ цари́зма,
И большеви́зма бо́льше не́т.
В иде́ях спло́шь полно́ цини́зма,
И чёрный ме́ркнет хо́да цве́т.
Из беспризо́рных и голо́дных,
Росли́ и Во́рами рожда́лись.
Гну́ть спи́ну во́все не приго́дных,
Их под замо́к закры́ть пыта́лись.
Бра́тство по со́вести и че́сти,
Где ма́ма - до́м родно́й, тюрьма́.
Кара́ть отсту́пников на ме́сте,
И избежа́ть раба́ ярма́.
В суро́вых се́верных широ́тах,
Хара́ктер Жу́ликов кова́лся.
"Скло́нен к побе́гу", гри́ф в отчётах,
В ШИЗО́ и БУ́Ры водворя́лся.
Ико́ной жи́зни Воровско́й,
Бы́л при́знан, Вася Бриллиант.
Но бы́л ещё У́рка тако́й,
На вы́сший ста́тус номина́нт.
Чи́стой воды́, Алма́з Яку́тский,
Иде́и свя́то не́сший кре́ст.
Зако́нник, Вася Бузулуцкий,
Леге́нда из лише́ний ме́ст.
В три́дцать второ́м году́ роди́лся,
В го́роде Гро́зный, что в Чечне́.
Наро́д в Сою́зе жи́ть учи́лся,
При но́вой но́рме - трудодне́.
Четы́ре кла́сса сре́дней шко́лы,
Успе́л пройти́ о́н до войны́.
Когда́ фаши́сты, как монго́лы,
С поро́га взя́ли тре́ть страны́.
В тылу́ житу́ха была́ сло́жной,
И процвета́ло воровство́.
Стра́х не внуша́л забо́р остро́жный,
А шлифова́лось мастерство́.
Хому́т на Ва́сю не оде́ли,
И в плу́г паха́ть не запрягли́.
Хара́ктер в нём не угляде́ли,
Но всё ж в шестна́дцать замели́.
Сло́вно пода́рком одари́ли,
Его́ в семна́дцать юнны́х лет
В Чечне́ Василия суди́ли,
На се́мь годко́в вручи́в биле́т.
Ждала́ парни́шку Колыма́,
Мра́чная Чёрная плане́та.
Где́ во́семь ме́сяцев зима́,
И бе́з жары́ осо́бой ле́то.
"Су́чья война́" в по́лном разга́ре,
Ука́з расстре́лы отмени́л.
Резня́ пошла́ сло́вно в кошма́ре,
Сро́к четверта́к, все́м удлини́л.
В со́рок девя́том Бузулуцкий,
При́нят бы́л Во́рами, в Семью́.
Дипло́м, ка́к бу́дто институ́тский,
Он защити́л в бою́, Жулью́.
За счёт амну́хи, в полста́ тре́тьем,
Из НорильЛа́га вы́шел Вася.
Со спра́вкой об освобожде́ньи,
Душа́ домо́й его́ рвала́ся.
Годи́шник во́лей наслажда́лся,
Ста́линский су́д черво́нец да́л.
Сно́ва на кра́же Во́р попа́лся,
На КизельЛа́г эта́п погна́л
Холо́дный Пе́рмский кра́й земли́,
Вася прошёл весьма́ досто́йно.
Повсю́ду кси́вы ве́сть несли́,
Где́ Бузулуцкий, та́м всё ро́вно.
Звонко́м деся́тку отмота́в,
Верну́лся в го́род сво́й родно́й.
Ме́ньше по́лгода отгуля́в,
Бы́л схва́чен Во́р, по "сто́ второ́й".
Слу́чай тако́й с ни́м приключи́лся,
Когда он в Гро́зном жда́л суда́.
С эта́па не́кто появи́лся,
Узна́л где́ Во́р и ша́сть туда́.
На́чал прише́дший ны́ть как пло́хо,
В то́м ме́сте, где́ пришло́сь быва́ть.
Хоте́л дожда́ться ве́рно вздо́ха,
Ка́к тяжело́ ему́ страда́ть.
Одна́ко Вася переби́л,
Те́ со́пли, я́вно бедола́ги.
И гля́дя при́стально спроси́л,
Что́ сде́лал то́т, в лице́ Бродя́ги.
Кро́ме вздыха́ний и упрёков,
Не сде́лал го́сть та́м ничего́.
А то́лько жа́лобно поо́хав,
О то́м ка́к бы́ло нелегко́.
"Бродя́гой ты́, не называ́йся",
У́рка сказа́л тогда́ ему́.
"Иди́ с "Некра́совским" смеша́йся.
И бу́дь дово́лен и тому́..."
Ра́з Бузулуцкий у братвы́,
Спроси́л для Во́ра кто́ страшне́е.
Сиде́льцы все́ нахму́рив лбы́,
Стара́лись вы́глядеть мудре́е.
Отве́т никто́ из ни́х не да́л,
"Дурак-, сказал, тогда Василий.
Непредсказу́емых руга́л,
Ве́дь ша́г обду́мать и́м не в си́ле
Полтора́ го́да на центра́ле,
Жда́л Бузулуцкий ча́с суда́.
Пятна́ху Жу́лику впая́ли,
Где́ гну́с, боло́та, холода́.
Пришёл эта́п на ИвдельЛа́г,
Где вско́ре У́рка раскрути́лся.
Е́сть ко́декс че́сти у Бродя́г,
Вразре́з иду́щий поплати́лся.
По поглоще́нию тяжёлой,
Свердло́вский, три́ петра́ влепи́л
Опя́ть нача́лся сро́к по но́вой,
Где кры́той трёшник ста́ртом бы́л.
В семидеся́том на Влади́мир,
При́был Василий отбыва́ть.
Тот коллекти́в давно́ ве́сь вы́мер,
Кого́ пришло́сь та́м повстреча́ть.
Подхо́д к Даудову Султану,
Во́р сде́лал с кры́той по прого́ну.
Прете́нзий не бы́ло к Жульма́ну,
И о́н до сме́рти нёс коро́ну.
Отту́да в Ко́ми на Иоссе́р,
Ушёл Василий из тюрьмы́.
Отку́да кси́вою в вопро́се,
Помо́г Чайковскому, с людьми́.
На э́той Во́р командиро́вке,
Вёл разгово́р с одни́м Бродя́гой.
И с помо́щью перестрахо́вки,
Свёл слу́чай с пра́вильным стремя́гой.
То́т собесе́дник, Колобок,
Вёл себя́ скве́рно и по ха́мски.
Поле́з в карма́н свои́х порто́к,
Но бы́л уби́т руко́й жига́нской.
Не допуска́ть что́б беспреде́ла,
В Семью́ Алятина приня́ли.
Нэ́пманов гва́рдия старе́ла,
Сме́ну досто́йных подбира́ли.
Шёл где́-то се́мьдесят девя́тый,
Вася отре́зан был от ми́ра.
Режи́м в то́й зо́не полоса́тый,
Он ви́дел то́лько конвои́ра.
Хозя́ин, лесопи́лку Во́ру,
На би́рже стро́ить предложи́л.
Тогда́ негля́дя пригово́ру,
Режи́м на стро́гий бы смени́л.
Что́бы нача́льник ста́л ручно́й,
Глаза́ на мно́гое закры́л.
Брига́дой вы́полнен блатно́й,
Зака́з, что́ Вася попроси́л.
С рябо́го Вора увезли́,
Хо́ть не стреми́лся соскочи́ть.
Но́ ту́т интри́ги заплели́,
Что́б Васю И́мени лиши́ть.
К то́му же в су́чьей газетёнке,
Звала́сь что́ "Коллекти́вный тру́д".
Статья́ прира́внена к хвалёнке,
"Брига́да Во́ра лю́бит тру́д".
На мне́нье Во́ра, Дурака,
По щекотли́вому предме́ту.
Плева́ли бля́ди с высока́
А до други́х доро́ги не́ту.
Васю реши́в не признава́ть,
Обща́к и кси́вы пуска́ть ми́мо.
Маля́ву, что́ не Во́р ли́шь жда́ть,
Пото́м в расхо́д неумоли́мо.
Но́ просчита́лись интрига́ны,
Узна́л о по́длости их, Вася.
Разру́шил на́чисто те пла́ны,
С раскру́ткой в зо́ну возвратя́ся.
И не спасло́ ни что́ смутья́нов,
Нашла́ их сме́рть пу́сть и не сра́зу.
Приби́ли бу́дто тарака́нов,
Несу́щих в ма́ссы ли́шь зара́зу.
Шурик Захар, ка́к и Алятин,
Рафиком с Васей бы́л крещён.
Лома́л неща́дно он козля́тин,
И ста́тус жи́знью подтверждён.
С трёшкой из Че́рдыни, дове́ском,
Эта́п ушёл в УралСпецле́с.
В далёком во́семьдесят пе́рвом,
Пости́г иде́й рефо́рм прогре́сс.
Кравец стремле́ние в Семью́,
В Ныро́бской зо́не показа́л.
Но бо́льше жи́знь цени́л свою́,
И "Ле́бедь" кры́лья облома́л
К Антипе, по́зже Казачку,
Вася подхо́ды поддержа́л.
Что́б бы́ло ле́гче мужичку́,
И зло́й дуба́к не обижа́л.
Серо́вский в во́семьдесят тре́тьем,
Да́л трёшник све́рху Уркага́ну.
Продли́в уже́ тридцатиле́тьем,
Сро́к бесконе́чный ветера́ну.
На Со́сьву, да́льше в Лапотки́.
Где́ пересёкся с Бриллиантом.
С Колы́мских по́р бы́ли близки́,
Семью́ попо́лнили Арканом.
С Бадьи́ отки́нулся Жульма́н,
Уже́ почти́, в пя́тьдесят пя́ть.
Шёл по стране́ большо́й дерба́н,
Ста́л би́знес рэ́кет подмина́ть.
Че́рез три́ го́да е́го взя́ли,
Хусейн поде́льник, зва́ть Слепой.
И́м вымога́тельство вменя́ли,
Жу́лик чече́нец был лихо́й.
На ВятспецЛе́с из Кра́сной Пре́сни,
Ушёл с семёркой, ста́рый Во́р.
Бы́л э́тот сро́к после́дней пе́сней,
Суда́ коне́чный пригово́р.
Погна́ли с Вя́тки на Ура́л,
Режи́м как в кры́той на спеца́х.
В Семью́ там Малкина приня́л,
И он давно́ на небеса́х.
Шага́л от Васи Косолапый,
Де́рзкий заси́женый Жульма́н.
Ушёл доро́гой безвозвра́тной,
После́дний кре́стник-урага́н.
Шёл девяно́сто второ́й го́д,
В центра́л Ноги́нска Вася при́был.
Он зна́л что вско́ре страну́ ждёт,
Разва́л Сою́за ма́ссы взды́бил.
Сно́ва погна́ли в ВятспецЛе́с,
Где на Бадье́ полго́да ча́лил.
Лепи́ла та́м в нутро́ поле́з
И на больни́чку вдру́г отпра́вил.
Ра́к обнару́жили на Га́за
Отсчёт пошёл его́ наза́д.
Ко́сть ры́бья в го́рло во́т зара́за,
Впи́лась на пра́здник невпопа́д.
Спустя́ всего́ ли́шь две́ неде́ли,
С моме́нта Во́ра дня́ рожде́нья.
К жи́зни верну́ть та́к не суме́ли,
Пошли́ от го́рла осложне́нья.
К ли́ку святы́х он у Бродя́г,
Давно́ коне́чно же причи́слен.
Страны́ Сове́тов ве́чный вра́г,
Ста́л пу́ть его́ тепе́рь бессмы́слен.
Кре́ст на спине́ с распя́той де́вой,
Вася носи́л татуиро́вку.
Что́б зна́ли Бра́тья, он жи́л с Ве́рой,
Страда́я, за формулиро́вку.
А на груди наби́т оска́л,
Опа́сность вла́сти подтвержда́я.
Пощады в жи́зни не иска́л,
Зако́ны су́чьи презира́я.
Све́тлая па́мять Уркага́н,
Твои́ заве́ты чти́м и по́мним.
И вме́сто здра́сьте "Жи́знь Вора́м!"
В отве́т мы́ "Ве́чно!" бли́зким вто́рим...