Пантеоцид
Стюарт Слейд
(Перевод: В. Тимофеев. Дисклеймер)
1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 || 17 || 18 || 19 || 20 || 21 || 22 || 23 II 24 || 25 || 26 || 27 || 28 || 29 || 30 || 31 || 32 || 33 || 34 || 35 || 36 || 37 || 38 || 39 || 40 || 41 || 42 || 43 || 44 || 45 || 46 || 47 || 48 || 49 || 50 || 51 || 52 || 53 ||
Дом Лемуила, Вечный Город, Рай.
Войдя в дом, он понял — что-то не так. Не только по царящей в небольшом дворце тишине. В воздухе висела атмосфера напряжения и злобы. Неким непонятным образом Лемуилу-Лан-Михаил казалось, словно угрюмость и негодование источает сам дом. Ощущения ухудшались собственным недомоганием Лемуила. Странное дело, в компании Мейон, в клубе «Монмартр» или Храме он всегда чувствовал себя отлично, но стоит хоть ненадолго уйти — и блаженная нега сменяется головными болями, раздражением и бесцельной мутной злостью. Именно эта закономерность сильнее прочего заставила его наконец смириться с очевидной ныне истиной: Храм Вечного Смирения, по сути, просто слишком рьяно следует Истинному Пути. Как показали его новые друзья, аскетизм и духовность когда-то работали, но новые времена и условия требуют перемен. Если можно лучше служить Всевышнему иным путем, разве не их долг поступить именно так?
Вошедший в вестибюль Лемуил-Лан заметил нехватку еще кое-чего. Онниэль не показывалась на глаза, за что он испытал признательность. Меньше всего ангел сейчас нуждался в ее насмешливом презрительном голосе. Чего Лемуил действительно желал — так это растянуться в бассейне, опустить крылья в прозрачную воду и позволить теплой ряби смыть дискомфорт. Не так уж ведь и много, правда? Или чтобы его маховые перья ровно и гладко причесали. Мейон вот не пришлось бы даже просить, она знает, как ему приятны подобные мелочи.
Как выяснилось, мечтам о теплой расслабляющей ванне воплотиться было не суждено. По пути к бассейну Лемуилу пришлось пройти мимо одного из входов в крыло прислуги, и оттуда он услышал звуки плача. Прислушавшись, Лемуил узнал в плаче голос одного из человеческих рабов. Раздосадованный ангел отбросил намерение искупаться и зашел в крыло разобраться в проблеме.
Обычно он так не делал, но и ситуацию нормальной не назвать. Если в крыле прислуги случалась проблема, с ней обычно разбирался верный ишим Захулиил-Лан-Лемуил. При мелкой беде он даже не тревожил господина деталями, а более важные вопросы завершались докладом после устранения Захулиилом таковых. Лишь самые серьезные трудности заставили бы его прежде посоветоваться с Лемуилом. Но на сей раз вопрос явно не решен, а Захулиил за советом не явился. Так что Лемуил нарушил одно из собственных правил и прошел в комнаты слуг.
Увиденное там наложилось на головную боль, тошноту и общее недомогание и заставило его окончательно выйти из себя. Собравшиеся вокруг кровати люди хлопотали над распростертой там Джудит, его человеческой служанкой. Настолько избитой, что все тело покрывали сине-фиолетовые подтеки. Увидевшие приход Лемуила люди с ишимами отпрянули от ложа и простерлись на полу в знаке устрашенного повиновения. Что лишь больше разозлило Лемуила: он никогда не требовал от домашних работников таких демонстраций покорности и ничем не провоцировал столь откровенный ужас.
— Что здесь произошло? — слова хлестнули собравшихся, исторгнув всхлипы из Джудит и других людей.
— Преславный офаним, леди Онниэль потребовала подать ужин раньше обычного и оставить недоеденную пищу ждать вас. Джудит сказала ей о вашем приказе подавать трапезы лишь в вашем присутствии, — Захулиил глубоко вдохнул. — Леди Онниэль осталась крайне недовольна. Она сильно разозлилась и сказала Джудит, что повиноваться следует ей, а не вам, и что ужин будет подан. Джудит хранила верность вашим приказам, о благороднейший офаним, и отказалась их нарушать. Леди Онниэль била ее, но Джудит стойко держалась ваших слов. Избиение продолжалось, леди Онниэль совершенно потеряла над собой контроль и остановилась, лишь когда Джудит упала без сознания.
— Значит, до столь печального состояния ее довела верность моему приказу? — Лемуил вышел далеко за грань обычного гнева. Сейчас его переполняла забытая много тысячелетий назад холодная ярость.
— Это так, о благороднейший из офанимов, — серьезно ответил Захулиил-Лан-Лемуил.
— Тогда ее верность должна быть отмечена. Захулиил, ступай в Храм Вечного Смирения и попроси его служителей о помощи. Там есть опытные лекари с доступом к че... чрезвычайно сильным целительным средствам. Получившая раны на службе мне Джудит достойна лучшего лечения. Что касается остального, с этим я разберусь немедленно.
Его разум наполнял гнев. Лемуил покинул комнаты прислуги и вернулся в семейную часть дворца. Откуда-то явилась Онниэль, где бы она ни сидела при его приходе, и встала среди вестибюля с руками на боках и дрожащими от злости крыльями.
— Как ты смеешь приказывать подавать пищу лишь в твоем присутствии. Ты тут едва появляешься, это мой дом!
— Больше нет, — хлестнул словами Лемуил. Как офаним-мужчина, он был гораздо сильнее Онниэль, а ярость лишь усилила разницу. Почти без усилий он схватил ее за волосы и одно крыло и потащил к дверям. Для их открытия ему пришлось освободить одну руку, что дало Онниэль шанс на попытку вырваться, но волосы Лемуил держал крепко. Он протащил ее в открытые двери к ведущим на улицу ступеням. И с подпитанным гневом небольшим усилием швырнул по лестнице.
— Я, Лемуил-Лан-Михаил, отвергаю тебя! — прогрохотал по улице наполненный всей нашедшейся у него силой голос, эхом отражаясь от храмов и дворцов и заставляя дрожать и мерцать радуги отраженного от полудрагоценных камней их стен света.
Прохожие люди и ангелы остановились. Это что-то новенькое, свежий повод для сплетен. На райских улицах тысячи лет не случалось ничего нового.
Шокированная его поступком и словами Онниэль внизу подняла взгляд.
— Я, Лемуил-Лан-Михаил, отвергаю тебя! — повторно грохнул по улицам и раскатился среди стен голос. Слова заставили быстро растущую толпу зевак дружно ахнуть. Беспрецедентное зрелище всех их в определенном смысле радовало. Публичного отречения от супруги в Вечном Городе не случалось так давно, что никто уже и сосчитать не мог. Более знающие быстро рассказали другим о полученных Онниэль от священников и повторявшихся наставлениях о супружеском долге, и что повторы выговоров показали отказ Онниэль следовать их сути. Не улучшал дело и факт растущей, по мере усиления язвительности и злости Онниэль, непопулярности ее среди соседей. Взирая с верхней ступени, Лемуил видел понимающие кивки. Может, его поступок и почти беспрецедентен, но народ внизу одобрял. Мысль, что благодаря положению в Лиге Святого Суда и недавней чистке они одобрят любое его действие, ему не пришла.
— Я, Лемуил-Лан-Михаил, отвергаю тебя! — разнесся по улицам третий и последний повтор формулы, еще громче и тверже прежних. Оставалось сделать лишь одно, и верный слуга Захулиил уже все приготовил. Услышав Первое Отвержение, он пошел в комнату Онниэль и сложил ее одежды в корзину. А теперь передал корзину Лемуилу, который швырнул ту в скорчившуюся на ступенях внизу Онниэль. Платья вылетели из корзины, закружились в воздухе и легли вокруг. А она просто смотрела на них, ошеломленная и не способная осознать происходящее.
— Мои слова да будут исполнены! — наполненный гневом голос Лемуила пророкотал еще громче, и, к его удивлению, следом раздался слабый раскат грома и бледная вспышка молнии. Это странным образом порадовало ангела, он ощутил, как ярость стихает. Может, по стандартам вызывающего у Яхве громы и молнии Михаила Лемуиловы слабы и жалки, но зато они среди немногих ему удавшихся.
Лемуил развернулся и направился ко входу своего дворца.
Онниэль за его спиной в гневном шоке воскликнула:
— Ты за это заплатишь!
Или типа того, подумалось едва обратившему на слова внимание Лемуилу. Обернувшись, он увидел Онниэль-Лан — имя лишилось связующего ее с ним титула — ползающей по ступеням в попытках собрать одежду. Та ей пригодится, ведь идти Онниэль теперь некуда, как и некому о ней позаботиться. Поделом, подумал Лемуил, за сделанное с Джудит она заслужила.
Собравшаяся на беспрецедентное представление толпа уже расходилась, и Лемуил не сомневался: через несколько минут история разойдется по форумам. Ангел понимал — будут последствия, но их он переживет.
Через несколько минут растительность сада в центре дворца потревожили два прилетевших ангела. Одного он не узнал, а вот вторым оказалась сама Чармейн-Лан.
— Благородная леди, вы пришли лично?
Чармейн-Лан улыбнулась.
— Конечно. Захулиил-Лан-Лемуил рассказал мне о случившемся. Ты один из нас, Лемуил-Лан-Михаил, один из наших, а значит, твои люди — и наши тоже.
Она на миг прервалась. Чармейн голосом подчеркнула фразу, поскольку было крайне важно заставить Лемуила запомнить ее слова и как они сказаны. Она взглянула на него и поняла — смысл дошел. Теперь пора закрепить урок.
— Если им нужна помощь, мы поможем. Лидеры служат последователям, Лемуил, равно как и сторонники служат вождям. Я не великий врач, но Охимасаил-Лан-Чармейн лучший лекарь среди нашей части Ангельских Воинств. Он позаботится о твоей служанке и излечит ее раны, — затем она оглядела его и нахмурилась. — Но тебе и самому нехорошо? Думаю, чаша «нашего» вина поможет.
Лемуил принял кубок и выпил содержимое. Странно, но теперь, рядом с друзьями и их заботой, он вновь ощутил возвращение блаженства.
Офис Михаила-Лан, Храм Праведного Рвения, Вечный Город, Рай.
— Так на какой город мы сбросим камни? — Рафаил-Лан откинулся в кресле и разглядывал раздающего последние перед Седьмой Чашей распоряжения Михаила. — Лас-Вегас?
— Вряд ли, — Михаил-Лан ухмыльнулся на дружескую подколку. — Думаю, Нью-Йорк.
— Почему Нью-Йорк? — искренне полюбопытствовал Рафаил-Лан. В неофициальном тотализаторе клуба «Монмартр» он поставил на Чикаго. Рафаил тщательно обдумал ставку. А Лайла-Лан ведь поставила на Нью-Йорк?
— Традиция, Раффи, традиция. Ты замечал, что при сьемках фильмов-катастроф люди всегда выбирают местом действия Нью-Йорк? От «Кинг-Конга» и далее. Мы существа традиций, Раффи, и должны уважать обычаи других. Что значит сбросить скалы на Нью-Йорк.
— Это же не единственная причина, — Рафаил-Лан слишком хорошо знал Михаила. И отлично понимал, что Михаил питает к традициям ровно столько почтения, сколько к Яхве — то есть никакого. — Что на самом деле?
— Раффи, зачем мы проливаем Чаши Гнева?
— Чтобы сдержать людей и заставить их гоняться за собственным хвостом.
— Верно. но нам не нужно удерживать их от Яхве, наоборот, они должны бешено орать от ненависти к нему и злости. А потом, когда они ворвутся в Рай и найдут концлагерь Белиала со страдающими там заключенными, эта ненависть и злость прорвется и будет направлена только и исключительно на Яхве. Не на ангельский род, а лишь на самого Яхве. Раффи, я это уже говорил и рискую показаться утомительным, но повторю. Если люди вломятся в Рай и решат стрелять в нас, нам конец. Всем. Люди слишком хорошие убийцы, их следует направить на другую цель. Которая поглотит их энергию — и огневую мощь. Вот почему мы собираемся сбросить скалы на Нью-Йорк. Там кое-что есть, и если сбросить туда камни, они взбесятся. Исполнятся ненависти и гнева, возжелают лишь мести. И тогда мы дадим им шанс и цель.
Михаил-Лан закончил с приготовлениями и решил — время привести в действие последние элементы схемы.
— Раффи, близится конец игры. Скоро я открыто выступлю против Яхве. Тебе пора собирать участников. Когда начнется, мне понадобится каждая крупица поддержки, а Яхве мне нужен сидящим на троне в одиночестве и изоляции.
Рафаил-Лан утвердительно кивнул, шагнул в окно и взлетел с карниза. Михаил посмотрел на его полет над Вечным Городом и печально вздохнул. Он сказал Рафаилу-Лан правду, близится эндшпиль, а при нем обычно и случаются накладки.
Архангел тоже шагнул на карниз, раздул летательные мешки и взмыл ввысь.
Трущобы, Вечный Город, Рай.
— Ну, как твои успехи?
Кафиил-Лан-Шекина взглянул на высящуюся над ним сияющую белую фигуру и слегка содрогнулся. Когда его вовлекли в план бунта в Раю, мысль ему понравилась. Теперь, увидев лежащую за словами и планами реальность, он больше всего на свете хотел просто отмотать время назад.
— Как вы велели, могучий господин. Я проинструктировал ячейки движения разместить бомбы на рынках, где покупают товары люди и ишимы. Каждый взрыв сопровождался требованием свободы политическим заключенным, кем бы они ни были, и уступок людям и низшим чинам Ангельских Воинств. Разумеется, наши требования проигнорировали.
— Значит, твоя кампания должна продолжаться. Где планируешь заложить следующие бомбы?
— В храмах, могучий господин, открытых для людей и ишимов. Пока будем делать так, потом снова вернемся к рынкам.
— Превосходно. И еще одно, за чем тебе приказано следить.
— Лемуил-Лан-Михаил, могучий господин? Не далее как несколько часов назад в его доме случилась крупная ссора. Он публично отверг свою супругу Онниэль и вышвырнул ее. Сейчас она в шоке слоняется по рынкам и не знает, что делать или куда идти. Другие за ее спиной смеются над ней, ведь будучи женой Лемуила, она не упускала возможности ужалить кого-то словом и строила из себя величие. Никто ей не сочувствует и не идет на помощь.
— Замечательно. Кафиил-Лан-Шекина, для тебя есть новое задание. Ты спланируешь и проведешь похищение Онниэль. Когда она окажется в твоих руках, помести ее в безопасное место, откуда она не сможет сбежать и с кем-то связаться. Спланируй тщательно, не должно быть никаких признаков случившейся с ней беды. Все должно выглядеть, словно она просто отправилась в другой район Вечного Города. Ты понял? Это важнейшая часть всей операции.
— Но какова цель, могучий господин? Держать ее ради выкупа? Или выдвинуть требования, неисполнение которых завершит ее существование?
— Любопытствуешь, Кафиил-Лан-Шекина? Салафиилу-Лан тоже было интересно, и посмотри, что с ним стало. Теперь он сидит во тьме и бормочет бессмыслицу, разум покинул его навсегда. Так ты любопытствуешь, Кафиил-Лан-Шекина?
При мысли о судьбе Салафиила Кафиил-Лан почти утратил контроль над мочевым пузырем.
— Нет, могучий господин. Я не любопытствую. Ни о чем.
— Хорошо. Больше не задавай вопросов о своей роли. Но одно я тебе скажу. Это похищение лишь первое. Будут и другие, гораздо важнее. Ты тщательно подготовишь планы, а похищение Онниэль станет их проверкой. Ты меня понял?
— Да, могучий господин.
— Тогда ступай и готовь планы. И заложи больше бомб, кампанию надо продолжать.
Кафиил-Лан-Шекина собрался с мужеством и со всей возможной скоростью удалился. Эти встречи всегда наполняли его страхом последствий неверно сказанного или невыполненных приказов. Он не понимал их причин и целей, для него все это не имело смысла. Но одно Кафиил знал, и знал очень хорошо. Исполнение приказов в точности, и никак иначе — единственное стоящее между ним и постигшей Салафиила с остальной организацией ужасной судьбой.
Наблюдая за его уходом, Михаил-Лан прокручивал в голове подошедшую к самой критической фазе схему. Дело было опасным, хотя вещи складывались в целом положительно, а события развивались в благоприятном ключе. Вопрос во времени: он смертельно боялся, что проблемы с Четвертой Чашей слишком выбили план из графика, и задержка стала критической. Раскрытие всех этих заговоров против Яхве и понимание, что он не один желает падения Ях-Ях, помогли нагнать время. Еще Михаил опасался необходимости свергать или устранять весь внутренний круг придворных Яхве; но выяснилось, что все они замышляют против того планы, и делать ничего не пришлось. А теперь начинался последний большой гамбит, и Михаил снова осознавал, что ради шанса на успех ему нужно стать его центром.
Он играл в рулетку и понимал это. Михаил поставил свое знание людей, понимание положения вещей Рая и умение строить канву событий против чудовищной мощи Яхве. Поэтому – рулетка. И за это, в конце концов, Михаил так любил Лас-Вегас.
Если Вам нравится перевод, прошу ставить "палец вверх", репостить и подписываться! Этим вы очень поможете каналу и его автору :)