Рыбинка, дыхание.

Оглавление

1. Пятнышко.
2. Артур.
3. День первый. Свеча.
4. День второй. Шлюз.
5. День третий, Знакомство.
6. День четвертый, Квок.
7. День пятый, Infinity pool.
8. День шестой. Рыбинск.
9. День седьмой, Финишная кривая.
10. День восьмой, Такси.
11. День девятый, В трех соснах.

Пятнышко.

Как-то пару лет назад, разглядывая глобус, увидел синее пятнышко совсем рядом с Москвой. С тех пор интерес к нему все чаще внезапно всплывал, оставляя небольшой холодок неуверенности чуть выше живота. Что же это такое «Рыбинка», она дышит? Мысли, изнуряя, не давали покоя, и вот свершилось – двухнедельный отпуск в середине лета, и супруга легко согласилась на эту авантюру, похоже, не особо осознавая, что кроется за этой синенькой кляксочкой, размером с «нано-симку», нарисованной на глобусе, пылящемся на полке в комнате.

Артур.

Собрали только самый необходимый шмот - получилось пять мешков и три сумки и два рюкзака

набросал схему с примерными километрами/литрами, и вперед.

Скрипы откуда-то сзади автомобиля все настойчивей раздражали, заставляя снижать скорость. Остановились, я залез в катер, перекладывая в нем какую-то мелочевку, надеясь, что если пару минут постоим, а затем тронемся дальше, подозрительные звуки больше не появятся, как это бывало раньше. Через дорогу притормозил автО, высадил мужчину лет 35 нерусской наружности, который сел по-зековски на корточки и долго разговаривал по телефону. До меня доносились обрывки фраз про суд и что-то подобное. Потом этот человек подошел к катеру, продолжая разговаривать по телефону. Супруга была возле машины, и, похоже, напряглась, т.к. уже не занималась своими делами, а пристально наблюдала за незнакомцем, прячась за затемненными стеклами. Через несколько минут «тип» закончил беседу с телефоном и заявил, что хочет пить. Я протянул ему двухлитровую бутылку минералки. Он поведал, что ехал на «чероки» на суд из какой-то южной республики (не запомнил), что у него пробило сразу два колеса в нескольких километрах к северу по трассе, но там не работал телефон, и он приехал сюда. Через суд он пытался получить деньги за проданный им дом с участком, т.к. из-за того, что при расчетах был затронут материнский капитал, денег он не получил. Тревога жены передалась мне и, не вникая особенно в суть рассказа подозрительного незнакомца, мы поспешно поехали дальше. Скрип все усиливался. Попросил жену сесть за руль, а сам пробежался сбоку автомобиля, чтобы понять, откуда скрежет. На маленькой скорости было тихо. Лег на заднее сиденье, разогнались, высовывался то в одну сторону, то в другую. Скрипело слева. А вот и чероки на обочине с прожеванным протектором. «Не обманул незнакомец, – подумал я, - зря его подозревал». Проехали «чероки» и метров через триста остановились возле стелы, обозначающей границу московской области. Поддомкратили джип, покрутили «больное» колесо – вроде все нормально, ни звуков, ни особенных люфтов. Включил мотор, ручку АКПП на «D» на домкрате - LSD в мосту не работал – колесо закрутилось. Задний редуктор был темным от подтекающего сальника на стыке с карданным валом, к тому же пару лет назад видел лужицу под задним колесом и своими руками поменял сальник полуоси, не удосужившись не то, чтобы долить, а даже и проверить уровень масла. «Редуктор высох и вскоре умрет, если его не напоить» - загрустилось мне. Телефон не «ловил». Оглядываясь по сторонам, ничего, кроме бредущего к своему чероки незнакомца не было видно. Казалось, трасса вымерла, ни одной машины не нарушало непривычно висящей после города тишины. На всякий случай поискал масло в машине, но чуда не произошло – откуда ему там было взяться, тем более трансмиссионному, и я поплелся в сторону «чероки». Незнакомец вышел мне навстречу: «Ты мне помог с водой, пойдем!» Он влез в заднюю боковую дверь своего авто, перевалился через спинку сиденья в багажный отсек и стал вытаскивать оттуда одну вещь за другой, все углубляясь и углубляясь в багажник. Вскоре из машины торчали уже одни его ноги и раздавались не слишком цензурные выражения. Ноги издали радостный вопль, их владелец добыл из недр «чероки» стеклянную банку с закатанной крышкой: «Такого здесь не найдешь!» Потом он снова залез в багажник и добыл оттуда еще одну «заготовку» - кажется, это была аджика.

Я рассказал ему про скрежет и про полусухой редуктор. Он вздохнул, подошел к задней двери и начал с ней возиться. Похоже было, что близок час, когда эта дверь откроется в последний раз. Вскоре дверь поддалась и начались поиски того, что можно было бы залить в редуктор. Нашлась «специальная» бутылка с приделанной к ней полупрозрачной трубкой, как раз для такого случая, но без масла от нее было мало толку. В раздумье, мы сели в «чероки». Артур – так звали незнакомца - показал мне фото-снимки на телефоне второго, точнее первого его такого же «чероки». «Донор?» - не задумываяь спросил я. «Ты что?! –Артур недоуменно посмотрел на меня, вот это – МАШИНА, я с нее пылинки сдуваю. А та, в которой сидим – рабочая лошадка». Он хотел попросить своего приятеля привезти масло для редуктора моей машины в придачу к колесам, но телефон не «ловил» ни у него, ни у меня. Артур дал мне номер своего знакомого, чтобы я сам попросил его подвезти масло, когда доберусь до места, где «ловит» мобильный, и я пошел к своей машине.

«Проползли» вперед еще пару километров, скрежет все отчаянней разрывал тишину. Вышел взглянуть на колесо, ногам стало неестественно тепло. Плесканул на диск – повалил пар. Проехали мы примерно половину пути, и решение развернуться давалось нелегко. Здравый смысл супруги победил мое желание во что бы то ни стало начать путешествие, и мы развернулись в сторону дома и ближайшего сервиса. Скорость пять, может десять километров в час, через каждые пять минут поливаю колесо – клубы пара. Стемнело. Дорога узкая, машины проходят редко, но очень быстро: решили не рисковать и сошли с трассы. С рассветом – снова вперед, а точнее – назад, к дому. Изрядно вымотавшись, съехали в небольшой карьер. Позавтракали. Снял тормозной барабан. Колодки и ручник в порядке. Связь в этом месте работала исправно – смотрю в интернете, как меняют подшипник полуоси. Стало ясно, что сменить его тут, в поле, не получится. Уже потом «дошло», что когда пару лет назад потек сальник полуоси, масло из редуктора, разумеется, вымыло смазку из подшипника. Сальник-то поменял, но забить смазкой подшипник, конечно же, не догадался. Вот она, обратная сторона ремонта своими неопытными руками. А ведь еще зимой, внезапно изредка издавая странные звуки, подшипник намекал, что его неплохо было бы набить или заменить. А я все думал: «Что же задевает за тормозной барабан?»

В карьер въехала лекговушка, за ней - грузовик и экскаватор. Вышли двое. Безуспешно искал взглядом третьего, и уже забыл про подшипник: «Как это двое могут ехать на трех машинах?» Любопытство не давало покоя - подошел спросить. Легковшука с «аварийкой» – сопровождение экскаватора, который схватил грузовик ковшом и едет за ним сам. Ребята приехали готовить карьер к зиме, - тут будет складироваться соленый песок, которым посыпают дороги. Один нарисовал палочкой на земле схему, как доехать до ближайшего сервиса. Ехать всего километров пятнадцать. Второй сказал, что чтобы деталь пришла назавтра, нужно заказать ее в первой половине сегодня и уже собрался звонить, но поразмыслив – подумали, что сперва нужно вытащить полуось и посмотреть, что именно требует замены.

В полдень мы подъехали к сервису. Поторговавшись, похоже, больше для порядка, нас приняли вместе с катером. Вскоре подошел мужчина предпенсионного возраста и скомандовал, чтобы нам заказали правильные запчасти и поскорее починили машину – оказалось, что у него катер один в один с нашим. Мы еще с четверть часа и жаловались и хвастались друг другу деталями эксплуатации творений Российского судостроения – наши катера родом из г. Сосновка Кировской области. Потом за нами заехала мама и забрала нас, а катер остался скучать на территории сервиса.

На следующий день нам позвонили из ремонта – детали задерживаются, но еще через день катер снова послушно двигался за нашим джипом на север. Какое счастье – когда в машине ничего не скрежещет! К полуночи мы добрались до рыболовной базы, спустили катер и заночевали в нем под дождем у пирса.

День первый. Свеча.

В шесть утра ключ на старт. Щелк и тишина. «Неужели забыл что-то отключить и за ночь высадил аккумулятор? – подумал я. – Не похоже, тогда бы гидроподъемник не опустил двИжку». Шевелю клеммы – вроде плотно сидят. Пробую снова. Уф, завелся. Но мотор как-то слишком сильно вибрирует и звук «не тот». «Неужели так и будет?» - даже настроение испортилось. На самых малых выходим с базы. Вспоминаю, как перед выездом второпях проверял «дотянуты» ли свечи. Снимаю кожух-капот, благо волны нет. Ну конечно, вот он, высоковольтный провод, болтается отдельно от второй свечи. Надел колпачок на свечу и «сузуки» перестало потряхивать, он заклокотал куда уверенней. К восьми утра пришли на о. Спировский чуть не доходя Калязина. На острове почти никого. Солнце пляж, пирс, сосны, дрова – остаемся до утра.

Отремонтировали горн, возился в лодке со всякой мелочевкой. Днем подошел катер с двумя парочками, спросили разрешения пристать к «нашему» пляжу. «Пожалуйста! – говорю без задней мысли. – Только мы вот тут и вот здесь прикопали мясо, имейте в виду». Было жарко и я пару часов назад с одного края пляжа вкопал ведерко с бараниной, а с другого – ведерко со свиной рулькой. Их судно ткнулось в берег носом, а они ворковали внутри, и только капитан сошел в воду и стоял по щиколотку. Их катер, вполне просторный для четверых, с палубой, эффектно отделанной тиком, примерно на пол метра шире и на метр длинней нашего, но, со слов капитана, для 140 - сильного мотора был тяжеловат. «Мы пришли со Скнятино», - говорю. Он удивился, что мы здесь, на Спировском, а не на Медведице: «Вода там прозрачная, хоть и темная. Побываешь, и сюда уже не потянет». Кэп рассказал про слип – они спускают катер не в самом Калязине, а чуть ниже по течению – более гуманные цены.

День второй. Шлюз.

Ночью спустился туман, рассеялся только в шесть утра. Из журнала: «10.30. Вышли с острова в сторону Углича... …15.00. Доложились о готовности шлюзования, пришвартованы у причальной стенки верхнего бьефа угличского шлюза». Причальная стенка – железобетонная конструкция советских времен, с многочисленными следами неаккуратных швартовок. То тут, то там выемки с остроконечным щебнем, местами оголенная арматура. Чтобы не пораниться без перчаток нужны и ловкость, и везение. Наши тонюсенькие кранцы (подушки между судном и причалом) проваливались в эти выемки, приходилось работать багром, особенно, когда мимо проходили пассажирские теплоходы. Примерно через час таких плясок, на сине-белом сухогрузе, пришвартованном перед нами, не выдержали: «Диспетчер, это «Евгений Орловский», Вы там не забыли про нас?»

И диспетчер как будто проснулся – минут через пять нам объявили номера рымов, и «Орловский», а за ним и мы двинулись в камеру. То был наш первый шлюз и супруга сказала: «Помнишь атолл в фильме «водный мир»? Сейчас заорут «Курильщики! Закрыть ворота!» Наш рым был первым; огромные колеса чуть не надвисали над нашим малюткой-катерком. Вода еле заметно стала убывать, вместе с ней неравномерно опускался и рым. Швартов то натягивался, то обвисал, пришлось взять его на руки. С непривычки лезли мысли: «Если ворота не выдержат, и вода рухнет с высоты трехэтажного дома, что лучше – прыгать вон с катера или лезть в каюту?». Но ворота были железобетонно надежны, и минут через десять, а точнее в 16.45, наша рация нарушила эфир: «Катер Нептун выходит из шлюза вниз, благодарю за первую швартовку, перехожу на пятый канал». Оставив позади Углич, мы остановились перевести дух и подкрепиться. В восьмом часу прошли переправу и оставили Мышкино по левому борту. Из журнала: «20.00 Остановка в яхт-клубе «Волга-бот» 3100».

Бюджет потерпел убытки, но стоянка того стоила. Поселились в перепланированной палате бывшего пионер-лагеря, не далеко от бронзового Владимира Ильича с книжкой, в компании заглядывающих в нее пионеров – девочки и мальчика помладше.

На территории лагеря сосны, поднятый метров на пять над водой песчаный берег, под ногами маслята, на берегу стильные деревянные лавочки с видом на проходящие суда, вокруг чистота и у лагеря новая вывеска – теперь это «Mouse Inn». Мы намерзлись и подмокли – в номере мощные масляные электрообогреватели и просторная душевая кабинка с заранее протопленным градусов до восьмидесяти бойлером литров на 40 – райское наслажденье.

День третий, Знакомство.

Ночью был дождь с порывистым ветром, и на утро между катером и пирсом обнаружился еще один швартов и нормальных размеров кранец: спасибо сотруднику яхт-клуба. Советуюсь с рыбаком на пирсе – как тут ловить – рассказывает, но похоже, он тоже начинающий, делится комками приготовленной прикормки. Тепло, сухо, совершенно не хочется покидать базу. Не сговариваясь, мы неосознанно оттягивали выход. До часу дня. Примерно в два зашли в яхт-клуб «Коприно», заправили с пол сотни литров и развалились на уютном диване в кают-компании, за дармовой чашечкой кофе, потом и еще одной. Считали оставшиеся дни, строили на Рыбинку планы.

Мы, наконец, подошли к водохранилищу вплотную. О.Цапелиный - Брейтово – «Убежище» на о.Центральном – ближайший безымянный остров к северо-востоку от центрального – Пошехонье – затем обратно, а может и в Рыбинск успеем зайти. Центнер бензина на борту - должно хватить, хоть и в обрез.

Пока пишу эти строки, «всплывает» в памяти надпись, сделанная на переборке голландской девочкой Лаурой Деккер () на 410-ый день своего сольно-соленого круиза. Примерный смысл: «Море как Снежная Королева. Ее можно любить, на нее можно злиться, но не стОит ей доверяться». Так, может быть, это Рыбинка, дальняя-дальняя родственница моря, сама строила планы на нас?

Около трех вышли из «Коприно» - солнечно, тепло, легкий ветерок, словом, красота. Направились на о. Цапелиный, что рядом с северо-западным берегом, километров в пятнадцати за Брейтово. Решили обойти о. «Святовский мох» с запада. На лоциях остров вообще не отделен от берега, но судя по «навиониксу» - там кто-то намерил пару метров глубины, оставив замысловатую линию на карте. К четырем часам отказался работать эхолот, и мы окончательно застряли в камышах.

Неделей раньше впервые пробовали в деле этот эхолот с «авито» и, чтобы не сверлить борт, просто бросили датчик в трюм, вылили туда ведро воды и дело с концом. Никаких проблем на тестах не было. Я запомнил место, где он лежал в трюме и планировал посадить его на «эпоксидку», но руки так и не дошли. На форуме кто-то советовал лепить датчик на пластилин - это показалось мне отвратительно-ненадежным. Но наш, свободно «плавающий» датчик вел себя во сто крат хуже – при заходе-выходе на глиссирование, образовавшаяся волна в трюме то и дело смывала или валила датчик, и он переставал работать в самый неподходящий момент. Так нам, а точнее, супруге, весь поход пришлось его то и дело поправлять. Видимо, предвидя это, она засомневалась в моих возможностях выступать в роли кэпа. Но, несмотря на сомнения, согласилась, что тут совсем неплохое место для перекуса – никто не наедет, тишину нарушает лишь плеск невидимых за камышами уток, а якорь и бросать не зачем. Пошел дождь, и мы спрятались в каюте. Из журнала: «18:00 начали искать дорогу из камышей, координаты 58*11,392’N038*19,104’E… …19:20 Вышли с мелководья (к о.Шумаровский)»

Вскоре мы ощутили ее влажное дыхание. Предметы в каюте периодически стали обретать невесомость, супруге показалось, что катер вот-вот зароется и кувыркнется через нос. Чтобы, в крайнем случае, упростить экстренное десантирование, она выбралась в кокпит, под дождь. Потом она скажет: «Мы уже не катались, мы пытались как-то выкарабкаться, а когда ты сказал приготовить «ватрушку», мне стало не по себе». Журнал: «~20:00 Вышли на открытую воду, попали в волну. Катер ведет себя устойчиво только носом к волне, достали тюбинг… …одел на руку чеку».Веяло с северо-северо-запада и, вдруг стало ясно, что интенсивно отрабатывая волны «газом», смелости хватало только чуть-чуть отворачивать влево да и то, только от самых маленьких волн. Берег медленно, но неуклонно удалялся. Надеялся, что о. Центральный должен образовать волновую тень, но получилось немного не так. Благодаря острову, ветер и волна не то, чтобы ослабли, но по чуть-чуть стали менять направление с северо-западного почти на северный. Воспряли духом. И вот катер уже почти не удаляется от берега, до него всего-то с десяток километров. Еще четверть часа, и мы уже мало-помалу начинаем приближаться, выруливать на берег, почти удается направить нос на Брейтово. Журнал: «21:00 Ветер стихает, волна ослабла, до Брейтово 15 км». А потом над самым горизонтом проступило солнце. Теперь уже катер шел не по плавленому свинцу, а по темно-бордовому киселю. Солнце спугнуло барашки, за ними ушла тревога. Но этот Ее, Рыбинки, вздох нам уже не забыть. В сумерках зашли за усыпанный лодками и палатками о.Цапелиный. Поленившись искать место - ткнулись в первый же свободный промежуток между камышами. Ночь была очень теплая, а земля сухая, как будто и не было дождя.

День четвертый, Квок.

Наутро Водохранилище поделилось с нами двумя небольшими рыбинами, запутавшимися в двух «телевизорах», как бы извиняясь за причиненный вчера легкий испуг. Пригодилась растительное масло и мука – свеже-зажаренные рыбы вкуснее ресторанных.

Остров сильно вытянут, на пару километров вдоль западного берега Рыбинки, а пересечь его пешком в том месте, где мы стояли можно за пару минут. Прошелся вдоль острова - чуть севернее от нас было пустое, менее загаженное людьми и более богатое дровами место, решил перегнать катер туда. Хотел завести мотор, а ключа в замке нет. Точно, я же вчера вытаскивал ключ, чтобы отсоединить чеку: «Куда же я его дел?» Было около шести утра. Обшарил карманы, оглядел кокпит, жене не за что досталось – пришлось ее поднять - теперь она ищет ключ снаружи. Вчера ходил на противоположный берег, вдоль берега за дровами, тут клал куртку на землю, тут заходил в воду оттолкнуть катер: «Где ты, ключ?» А я рою «шмот» в каюте – безрезультатно. Все вещи теперь разложены по своим местам. В катере острейший дефицит с местом, энтропия бардака всегда растет как на дрожжах. У лодки хозяин может быть только один - или он или я. И хоть бардак коварен и неутомим, я буду сражаться до последнего! Впредь у супруги свой рундук, у меня – свой. Общий «шмот» - в носовом. Ключа нет, завтракаем без настроения, обдумываю, где взять схему зажигания, как разобрать замок. Взываю: «Сделайте себе дубликат на берегу, суньте в лодку, в укромное место - сэкономит много-много нервных клеток!». В конце концов, ключ нашла супруга. В заднем трюме. Похоже, он выпал на крышку рундука в кокпите, а когда ее открыли, скатился в рундук с бензобаком, на самый краешек, а оттуда сквозь щель запрыгнул в задний трюм. Такое вообще возможно? Кто играет с нами? Теперь время упущено – остаемся тут на дневку.

То и дело с разных сторон раздавались странные, вау-кающие звуки. Присматриваюсь: похоже, звуки с лодчонок, стоящих на якорях между островом и «материком». Во второй половине дня через наш лагерь проходят двое рыбаков. Спрашиваю у них про странные «глюки». «Теперь это в моде, называется «квок», им привлекают сомов», - подсказывает мне один. «А сом-то об этом знает?» - недоверчиво спрашиваю. Ребята рассказывают, что на этом острове народ годами приезжает на одни и те же места, строят полу - стационарные лагеря, и почти все знают друг друга в лицо. «Утром мы собираемся вас покинуть, - успокаиваю их, - курс в Пошехонье». «Где это?» - удивляются ребята и сразу проникаются доверием, узнав, что мы спустились с Волги и хотим пройти через водохранилище. Показывают, как к леске привязывать поводок, объясняют как, где и на какой глубине таскать блесну за катером. «Но лучше, - говорит один, - прогуляйтесь пешком вдоль берега, наберите грибов». Похоже, он реально оценивает мои рыбацкие способности. «Но зачем в Пошехонье? – в голосе рыбака нотки недоумения. - Это сколько ж бензина?» Объяснить все равно не смогу, хоть с неделю буду ломать голову. Улыбаюсь, жму плечами. Но и у них традиция – встречать день рожденья на лодке с шампанским посреди Рыбинки, и завтра как раз этот день. «Зачем?» - парирую я. Прищурившись, отвечает: «Звонят, поздравляют, спрашивают, мол, как здоровье, где ты, а я и отвечаю – шампанское пью в море!» Один - один. Смотрим погоду в его телефоне. Пишут, что в первой половине дня будет тихо. Подкрадывается закат.

День пятый, Infinity pool.

На завтрак снова свежая рыба. В девятом часу снимаемся с базы. Вдали, примерно там, где стоянка наших вчерашних знакомых, отчаливает пара лодок. В поездку взял с собой бинокль у брата… …театральный. По силуэтам не разобрать кто там, может именинник? Складываю руки рупором: «С днем ро-жде-нья!» - ору в сторону лодок что есть сил. Жена смотрит на меня с подозрением, не съел ли я что-нибудь? Тепло, солнечно и тихо - около часа ползем на юг между островами и берегом – тралим.

Эхолот показывает, что рыбы под нами полно – и маленькая, и крупная, и возле дна и рядом с поверхностью. Вокруг, пожалуй, с десяток таких же тральщиков – в основном на «надувнушках», но ни у нас, ни у тех, кто плыл рядом не клюет. Вскоре острова кончаются, и слева открываются просторы Рыбинки. Журнал: «Выдвигаемся в Пошехонье, планируем пройти мимо о. «Центральный». Рыбинка затаила дыхание, под нами зеркало. Только изредка, пятнышками на воде проступает совсем робкая рябь. Местами берега нет, и мы как будто в пустом модном бассейне, когда край скрыт, а за ним море, и глазу не за что зацепиться. Первый раз удается посмотреть на облака «в разрезе» - над водохранилищем плотный, сухой безоблачный сгусток более холодного воздуха, а над берегами теплее и облачно.

Спугиваем цаплю на о. «Центральный», пытаемся подойти поближе. То тут, то там выныривают из глубины кусочки торфа, как будто там, под водой, кипит какая-то жутковатая жизнь. Решаем не высаживаться, и обходим «убежище» с юга. На воде гладь, небо безоблачно: ложимся на курс прямиком к Пошехонью. Не доходя километров 15, когда ворота входа в бухту уже видны, останавливаемся порыбачить. Становится жарко, и супругу смаривает сон.

Еле заметное движение воздуха несет нас на северо-восток. Рыба не ловится. Заходим в устье реки Согожа и вскоре карты «навионикса» кончаются. Последние километров пять идем по наитию и эхолоту. Вижу, что на берегу мужик тащит лодочный мотор. Присматриваюсь – группа из троих собирается спускать надувную лодку в воду. Причаливаем. Они объясняют, где можно наполнить канистры бензином, как пройти в сам райцентр с шестью тысячами населения. Встаем возле заброшенной переправы. На противоположном берегу народ загорает и купается. Беру несколько пятилитровых бутылок из-под воды – разведка боем. Второй раз идем на заправку вместе с супругой. Там, на автозаправке, немножко другой мир – кафе, горячая вода, туалет, беспроводной интернет всем желающим. Обновляю «погоду», заполняем бак. На переход водохранилища – 85 км – потратили всего 29 литров.

Возле Пошехонья видим флаги, под ними – пристань. Спрашиваем – можно ли на пристани оставить катер на пару часов – пойти посмотреть город. «Да, но не больше, тут у нас не положено», - отвечает молодой человек. Гуляем по городу. Чисто, просторно, люди на стареньких

ухоженных советских велосипедах, возят в багажниках еду. Подросток в окружении мальчишек помладше ловит рыбу в речушке. Кто-то везет за спиной на «велике» перевязанную веревкой коробку. Зашли в гостиницу – 400р с человека в сутки.

«Дорываемся» до магазина: творожки, печенья, кефиры, сметана. Ни с того ни с сего жутко захотелось пельменей. Тащим сумки к катеру. Оказывается, катер мы оставили в ГИМСе. Нам говорят, что дали штормовое предупреждение, и на водохранилище сегодня лучше не соваться. «Куда ж нам податься?» - спрашиваю. «На базу Чудной двор, - объясняют, как проехать, – если будут проблемы с заселением, скажите, что вас прислали из ГИМСа. В крайнем случае, возвращайтесь. До утра тут, у нас перекантуетесь».

Едем на базу. Уже пол седьмого, все места заняты. Объясняю охраннику ситуацию. Он звонит хозяйке, вскоре нас селят в корпус для персонала, по 800руб. с человека. Стоянка катера и завтрак включены. Говорю, мол так и так, пельмени купил. Он снова набирает номер, забирает мои пельмени и говорит: «Минут через двадцать приходите в ресторан». Тащим в номер промокшие шмотки, шлепаем в ресторан. Официантка, улыбается: «Ваши пельмени? Садитесь за тот столик!» Уплетаем изделия из теста и мяса с потрясающим вкусом! В номерах нет чайников – заправляем термос у охранников – в горячий душ и спать.

День шестой. Рыбинск.

Утром гуляем по базе. Тут и там на нас смотрят деревянные фигурки в человеческий рост. Заступивший на смену охранник показывает нам деревья, что сажал сам. Туя, береза, можжевельник, пихта. Охранник гордится результатами своего труда, и эта гордость вполне оправдана – база очень опрятна, в ней нет каких-то дорогостоящих материалов и решений, но нет и «колхоза», видно, что все сделано аккуратно, с любовью, и ухаживают за ней бережно и своевременно. Он рассказывает, что однажды вода поднялась метра на два – с пляжа смыло лежаки – ему лично пришлось доставать их вплавь. Показывает замысловатый скворечник – нажимает скрытую пружину, и вместо птички появляются три рюмки и початая бутыль самогона. «Не пью!» - говорю ему. Похоже, сам бы он не прочь, но без компании нельзя – он же на службе. На базе два батута – один – детский – на берегу, а второй плавает в заливе в виде огромной ватрушки. Интересно, можно ли подпрыгнуть на нем чуть вбок, да так, чтобы приземлиться прямо в воду?

В ресторане к нашему столику подходит молодой официант и здоровается очень своеобразно: «Вы откуда?» «Мы? …как же называется точно?… ну как же?… …какой-то двор, связан с чем-то необычным, – делаю вид, что судорожно пытаюсь вспомнить, смотрю на жену, - Оля, откуда мы?» «Чудной двор!» - говорит супруга. «Да, точно, мы с чудного двора!» - невозмутимо говорю молодому парню. «Так это и есть чудной двор…» - говорит совсем сбитый с толку официант. Спрашивать, ужинали ли мы вчера (в путевку включен либо ужин, либо завтрак) уже вроде как неуместно, и он молча приносит нам по молочной каше, яичницу с сосисками, кофе и зеленый чай. Подключаемся к wi-fi: смотрим «погоду», смакуем кофе. К полудню с неохотой выходим, петляем, вспоминая, где проходили вчера. Вышли на судовой ход: в трюме – вода. Откачали. Снова вода: почти паника. Высушили трюм, решили проверить чуть погодя – а пока устроить перекус. В трюме сухо - отлегло. К двум часам вышли на открытую воду, направились в сторону Рыбинска. Дует в спину, идти приятно, но попутный ветер незаметен и коварен – волна нарастает понемножку, и в какой-то момент становится страшно повернуться к ней бортом. Слева и чуть сзади от нас стена дождя. Выжимаем из мотора максимум, но от тучи не уйти. Стена накрывает, а я замешкался с плащом – вмиг промок до нитки. Зато она прибивает барашки на волнах, и как только дождь уходит вперед, ветер скисает.

Волна успокаивается, мы безопасно сворачиваем налево, к Рыбинску. Нас обгоняет какой-то катер, метров под десять длиной, почти до самой «Судоверфи» мы пытаемся «оседлать» его волну. Традиционно делаем несколько снимков у каменной дамы с чайкой, что возле верхнего бъефа переборского шлюза.

Небо темнеет, ветер снова порывистый, и мы поспешно швартуемся у первой попавшейся пристани. Это яхт клуб №1, что возле деревни Бурково. 500р решают вопрос стоянки. Наполняем термос в коптерке и ждем в катере, когда стихнет ливень. Устали, но на Рыбинск посмотреть хочется. Охранник рассказывает, как нам вернуться в яхт-клуб из города и просит знакомых попутно забросить нас в центр. Купили сухие носки, колбасу да хлеб, гуляем по набережной под зонтом, запиваю «снеки» соком.

Рыбинск представляется нам типичным городом на Волге, типа Саратова, Чебоксар или Ярославля. Ноги доводят до железнодорожного вокзала, подождав с полчаса, садимся на пригородный автобус. В центре Рыбинска автобус переполняется, люди «стоят на одной ноге». От остановки до яхт-клуба с пол километра. Забираем недосушенные вещи из коптерки и скорее спать.

День седьмой, Финишная кривая.

Судовой журнал: «…залили 29 литров бензина из пластиковых бутылок.9:30 отчаливаем» Из любопытства заходим в соседний яхт клуб - №2. Нам показывают ремонтируемый девятиметровый швертбот – он перевернулся в непогоду, все спаслись, да и лодку удалось отбуксировать. Вместо того, чтобы встать на якорь, капитан спешил прорваться в бухту…

В «Первом» яхт клубе стоят почти одни катера, чье кредо, ИМХО, «быстро и дорого». Их владельцы обычно – или рыбаки, или приближенные к кормушке. В яхт клубе №2 больше парусных лодок, они будто шепчут: «С нами ты наедине с природой!» Их владельцы зачастую ведут асоциальный образ жизни, как следствие – невысокий достаток. Речь, конечно, о российской глубинке, а не о владельцах яхт, которые бывают на них одну-две неделе в году или сдают свои суда в аренду. Конечно, у владельцев яхт из глубинки больше времени, скрывать им нечего и они легче идут на контакт, не опасаясь сказать о себе что-то лишнее… …Это все к тому, что если доведется останавливаться на воде возле «Судоверфи» снова, мы выберем яхт клуб №2.

Идем коротким путем – о.Юршинский оставляем справа. Снова попутный ветер. Казалось бы все, уходим с Рыбинки, задев только краешек водохранилища. Но при хорошем ветре достаточно 3-5 километров открытой воды, и катер уже совершенно не кажется надежным.

Заходим дальше под ветер и, выбрав промежуток между волнами, сворачиваем налево с бакштага на бейдевинд. Наконец-то Коприно! Сожгли всего 12 литров. Рыбинка отпустила нас. Снова бесплатная чашечка кофе в теплой и сухой кают-компании. Направляемся в яхт-клуб «Волга-бот», и через час уже на месте. Нам достается тот же номер, что и несколько дней назад. Твердая земля, сухо и тепло – радоваться этому учит плохая погода на воде. Уже в сумерках заставляю себя поставить «телевизоры» на противоположном берегу. Возвращаюсь в кромешной тьме.

День восьмой, Такси.

Рядом с нами ошвартован двухпалубный круизный тихоходный дизельный финский катерок «Швейк». На нем путешествует «Шмель» - уже немолодой, добрый пес в компании хозяина и хозяйки. Их катер теплый, с камбузом и гальюном. Они идут компанией в две или три лодки из московских Химок, прошлую ночь провели на «Медведице», в нескольких километрах от места, где она впадает в Волгу. Показали точку на карте, очень рекомендовали зайти. Они набрали там грибов - только благородных - но возиться лень – отдали грибы нам.

В два вышли из яхт клуба и уже в пол четвертого начали шлюзование. Диспетчер то ли сжалился над нами, то ли принял небольшой баркас за судно с договором и пропустил нас двоих. Наш рым – №8 по правому борту - в какой-то момент слегка заклинил и поднялся рывком почти на метр. Швартов соскользнул с утки: нам повезло, иначе ее вырвало бы с мясом. Мы успели ухватиться багром за рым и тут же ошвартовались снова. В начале пятого вышли из шлюза. В шесть зашли погреться в центральный яхт клуб в Калязине. Первый час бесплатно. На весь яхт клуб «ухала» музыка, возле причала был припаркован желтый «фольцваген» - микроавтобус с круглыми фарами, как в фильме «Маленькая мисс счастье». Управляющий рассказал нам, что в клуб водят на экскурсию на улитковую ферму и мы пошли посмотреть на этот питомник. Кафе, в котором довелось побывать несколько лет назад, теперь закрыто. Оказалось, что музыка звучит из переносной колонки «JBL». Было неясно, как вокруг колонки пляшут три девочки-подростка в тонюсеньких юбочках и при этом умудряются не посинеть от холода. Подошел трехпалубный современный катер. Я принял швартов у матроса в черном переднике. Тяну катер к пирсу – он хотя и неохотно, но поддается. Матрос в переднике сказал, что они берут пятнадцать кубов воды, а весь катер водоизмещением – кубов сорок. Управляющий спросил, не подкинем ли мы двух пассажиров – парня и девушку - за ними должны были зайти, но лодки все нет. Решили подбросить, если окажется по пути. Не успел парень показать на карте в телефоне, куда именно им нужно было попасть, как к нам подошла одна из танцевавших возле колонки «JBL» девочек: «Скажите, это вы развозите на острова?». Даже не успел открыть рот, как одновременно и моя супруга и девушка, что с парнем, кого мы хотели отвезти, почти выкрикнули: «Нет!». Девушка, что с парнем уже спокойным, твердым голосом добавила: «Тут никто никого никуда не развозит».

Когда мы вчетвером проплывали мимо стоящей посреди воды колокольни, пассажирка сказала, что у девок девичник, они уже поддали и с ними лучше не связываться. Вскоре, когда мы сошли с судового хода и стали искать место возле восточной части о. Спировский, куда ссадить наших пассажиров, у нас снова «уплыл» датчик эхолота. Манипуляции супруги в трюме восстановили показания глубины. Наши пассажиры щедро нас отблагодарили. Солнце уже подкрадывалось к горизонту, решили оставить «Медведицу» на следующий раз и остановиться на этом же острове, на юго-западном берегу, где мы ночевали всего несколько дней назад.

День девятый, В трех соснах.

Утром руки дошли до грибов – что может сравниться со сковородой белых, подосиновиков и маслят с дымком и картошкой на берегу возле теплого костра? Журнал: «20.07 13:46 Вышли с острова». Казалось, мы научились пользоваться лоцией и уверенно шли по Волге, заранее ожидая нужные нам створы и бакены. Согласно примечанию, прошли через третий пролет калязинского моста. Слегка распираемый гордостью того, что мне уже почти не нужны электронные карты, ощущая, как оказалось, мнимую «близость» к лоцманам и навигаторам, я таки проскочил главный заход в устье Нерли. Будто чтобы вернуть меня на место, GPSв телефоне забарахлил, ошибаясь метров на триста. С пол часа не получалось сориентироваться, хотя на островке рядом с нами была часть створного знака, указанного в лоции. Пока мы «тыркались» по мелям, увидели моторку, которая прошла на полном ходу в полукилометре от нас. Только тогда глядя, где прошла моторка, с помощью «навионикса» и лоции мы, наконец, разобрались с дорогой, как по команде, телефон стал показывать правильные координаты, и через полчаса мы были на рыбацкой базе в Скнятино. Вытащили из воды наше судно, расплатились, поехали. Я прилег в катер, а супруга – за руль. В лодке трясет неимоверно, толком заснуть не удалось. Через час сел за руль и еще через пару часов почувствовал, что «клюю». Забрался в багажник, среди вещей разгреб себе гнездо и моментально уснул на час или даже больше. Так добрались до дома в три захода, нашему путешествию конец, но теперь и у меня и у супруги сложилось представление того, какое оно, дыхание. Дыхание Рыбинки.

…Добрая половина этого отчета написана в поезде Москва-Лабытнанги и обратно, где в компании еще трех молодых людей ехали сплавляться по реке Собь, лазать в горы, кормить мошку, есть банки с перцем и аджикой, что подарил Артур во время первой попытки добраться до Рыбинки, мокнуть, таскать из реки хариусов и единогласно дать название ранее безымянному острову, на котором провели несколько дней.

Теперь этот остров называется о. «Лютый», но это уже совсем другая история…