Красная нить, на штанах Михалыча, явно выбивалась из повседневного "лука" бригадира, но это его не смущало.
Его серые брюки теперь были украшены огромной заплаткой в виде сердца, прямо на срамном месте. И пришита она была ярко-красными нитками. А так как это были его единственные выходные штаны, то выбирать не приходилось.
Его жена Глафира, которую он звал просто Глашка, перед самой его сменой увидела дырку и наспех залатала ее тем, что было.
Вообще Михалыч был мужик суровый, и это сердечко на заднице придавало ему теперь некий шарм и загадочность.
У бригадира сегодня было много дел. И одной из важных задач для него было, это загнать коров на убой. Начиналась ярмарка, и для колхоза это была возможность получить хоть какие-то деньги.
Проходя мимо загона, он заметил одну корову, которая стояла в стороне от всех и смотрела в небо. Михалычу стало интересно и он остановился понаблюдать.
"Не улетела бы куда" - подумал про себя бригадир. Это была молодая телка, и что-то в ней было странно. Что-то, что притягивало.
Словно почувствовав, что за ней наблюдают, корова повернула голову. Михалыч поймал её взгляд и отпрянул. Столько тоски и человечности было в этих глазах, что мужику стало не по себе.
Виляя сердечком на штанах, Михалыч осторожно прошёл мимо загона, стараясь не смотреть на телку. Защемило сердце ни с того ни сего. И в груди и на брюках. Странное ощущение. Словно сердце у него теперь стало вдвое больше.
Мамку вспомнил, вспомнил детство свое. Как мальцом бегал помогать батьке телят принимать. Как телёнок Кузьма ему другом стал. И когда плохо было маленькому Михалычу, все рассказывал он Кузьме, знал что не выдаст. Но однажды пропал друг. Долго искал его Михалыч , но так и не нашел. И только через полгода случайно узнал, что продал его отец на ярмарке.
Изменился с той поры Михалыч. Жёстким стал и хмурым. Даже Глашка его побаивалась за нелюдимость.
Работники тоже боялись Михалыча, но уважали. Поэтому когда он вызвал к себе молоденького пастуха расспросить про стадо, у того сердце где-то в ногах билось.
"Да ты не бойся меня. И не дрожи как осиновый лист" - пытаясь улыбнуться, протянул Михалыч. Улыбка получилась неумелая и глупая.
Пастух никогда не видел Михалыча в таком состоянии, поэтому ещё больше испугался.
"Хотел спросить про телку с рыжим пятном на лбу. Как она себя ведёт. Может че непонятное делает?" - начал бригадир, при этом стараясь не смотреть на парня. Михалыч жутко смущался и сам не понимал зачем ему вообще сдалась эта корова.
Парень набравшись смелости, рассказал, что телка всегда ходит одна, выбирает всегда траву ту, что подальше, и часто просто стоит и смотрит куда-то в даль. Словно думает и размышляет.
Отпустив паренька, бригадир пошёл прямиком в загон, молча накинул на корову верёвку и повел на улицу. Телка, не сопротивляясь, словно ждала его, покорно пошла за ним. Открыв ворота своего дома, он загнал её в стайку, дал охапку свежего сена и налил чистой воды.
Корова не притронулась к сену, а только стояла и смотрела. Как человек. Как когда-то Кузьма, много лет назад.
И что-то чёрное и липкое растворялось у Михалыча внутри в этот момент. Словно искупал он вину перед другом. Как-будто что-то опустошало его сердце, и наполняло чем-то другим. Светлым и хорошим.
А заплатку свою "сердечную", он Глашку попросил отпороть. И обычную пришить. А эту так и носит теперь с собой в грудном кармане. Ведь сердца много не бывает. Даже если это всего лишь маленькая тряпочка...