Александр Миронов сыграл едва ли не все главные роли в гоголевских спектаклях.Иван Кузьмич Подколесин. Павел Иванович Чичиков. Хома Брут. Вакула. Все это Миронов.
Всех этих героев, таких разных – достал из себя, полюбовался ими, поморщился. Пожалел. Вздохнул. Улыбнулся - и пустил в божий мир. Пусть живут. Такими, какими их придумал Гоголь - и разглядел, и полюбил он сам, Александр Миронов.
А все-таки роль Акакия Акакиевича Башмачкина – особенная. По зрительскому ли восприятию, по отношению к ней актера и режиссера. Александр Миронов, так не похожий на своего героя внешне и по характеру, большой, красивый, общительный, всеми любимый – сумел-таки отыскать в себе Акакия. И зрители – почувствовали внутреннее родство с ним. Может, Анисья (актриса Вера Перцова) помогла, разглядела его детскую душу. Или Шинель, героиня Марины Мироновой, поманила, пообещала небо в алмазах, или Иван Абрамович Ерошкин (актер Сергей Федорчук) так распоясался в своем хамстве, что боль и гнев, и беда маленького человека Акакия – вдруг стала близкой и понятной. И застила белый свет. И Александр Миронов прожил ее как свою.
Как Данко, разорвал свою грудь и достал сердце. Пусть светит. Пусть видят, как одинок каждый человек внутри, как беззащитен перед стадным хамством, как хрупок.
Как легко его сломать, подчинить пресловутому общественному мнению, которое диктует всем самый высокий, сановный хам. Раз подчинишься, другой, и не заметишь, как встал в строй. И шагаешь по людям, и топчешь таких же, как ты – маленьких. Топчешь свое детство, собственные идеалы и мечты о большом человеке.
Миронов сыграл так, что зал замирал, когда его Акакий метался в одиночестве на чиновничьей вечеринке. Ему – не интересно с ними. Он – существо индивидуальное, не стадное. Однако – Шинель уже крепко обнимает его за плечи, и шепчет, диктует, и он ее слушает. Слаб человек. И карьера, и власть – кажутся сладкими.
Однако это Гоголь, и все, что так манко, непременно окажется призрачным. А в реальности – хулиганы украли вожделенную шинель. Выстраданную, дорого оплаченную тяжким трудом и бессонными ночами, лишением себя даже малого уюта. «Чай – вычеркиваем, свечи – вычеркиваем…» Башмачкин ищет справедливого возмездия, а в ответ – все то же хамство. Как будто привычное – но вдруг переполнившее чашу терпения. Акакий Александра Миронова встал на защиту своего человеческого достоинства. И дал сдачи высокому начальнику Ивану Абрамовичу Ерошкину. Ерошкин удивился. Не часто ему дают сдачи. Ему даже захотелось прислушаться к Башмачкину. Все-таки человек, хоть и маленький. И каллиграф хороший. И беда у него – человеческая, шинель украли. Но – как трудно быть начальником! И хочешь помочь к человеку, но должность мешает. И страх ее потерять. Лучше – не прислушиваться.
Однако Башмачкина уже не остановить. Сон ли это? Горячечный бред? Человек-то – маленький. Но он срывал и срывал шинели с чиновников… Однако – остановился. Сам. Снял с себя пиджак и обогрел им другого маленького человека. И стал большим.
Зритель чувствует Акакия Акакиевича Александра Миронова. Сочувствует ему. Удивительно, но его слышат и воспринимают, как своего – юные зрители. Время, наверное, сейчас такое, когда дети быстро взрослеют. Правильно ставят акценты. Понимают все про чиновников и про то, что выбор человек делает сам: маленьким ему быть или большим. Вот если бы его назвали Николаем – по-другому бы жил, иначе. А мы смеем надеяться, что в этом созвучии с молодым зрителем – заслуга Акакия Александра Миронова. Значит, верно звучит.