Как известно, еще Ленин определил место кинематографа в новой советской реальности. Бессмертная фраза: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», – дала зеленый свет «киношникам» молодого государства.
Разумеется, советские вожди лично следили за киноиндустрией страны. Особенно внимательно к этому делу относился Сталин. Частенько он пересматривал картины по нескольку раз: хотел разобраться в деталях, ускользавших при первом просмотре.
Но любые отечественные фильмы были обязаны воспитывать советского человека. Экранные ткачихи, колхозницы, домработницы – все находили себя в социалистическом обществе, все двигались вперед к светлому будущему. Образы Любови Орловой и Марины Ладыниной – настоящие героини, талантливые и выносливые, политически грамотные и активные на работе и в быту.
Но не всем режиссёрам удавалось настроиться на идеологию. Режиссер Михаил Чиаурели поучал «неудачника» Довженко после запрета картины: «Ты вождю пожалел десять метров пленочки. Ты ни одного эпизода в картинах ему не сделал. И что твой талант? Тьфу, вот что твой талант... Он ничего не значит, если ты не умеешь работать... Ты работай, как я. Думай что хочешь, а когда делаешь фильм, разбрасывай по нему то, что любят: здесь серпочек, здесь молоточек, там звездочка».
Стоит ли сегодня осуждать приспособленчество художников той эпохи? Председателя Союзкино Бориса Шумяцкого расстреляли в 1938 году. Реальным поводом послужил конфликт со Сталиным. Массовые репрессии не пощадили деятелей кинематографа – пострадали более ста человек. Киновед Валерий Фомин подсчитал: общий срок отсидки советских «киношников» в ГУЛАГе составил больше 2000 лет!
Брежневские времена, которые окрестили эпохой застоя, конечно, не были кровожадны. С неугодными кинематографистами боролись иным способом – забвением и отлучением от профессии. Например, «Проверка на дорогах» пролежала в архиве 15 лет, «Комиссар» – все двадцать.
Интересно, что настоящим спасителем талантливых фильмов был не кто иной, как сам Леонид Ильич Брежнев. Он был настоящим поклонником кино. Часто просматривал картины еще до выхода на экран. В Завидове отстроили для этих целей великолепный кинозал.
Именно генеральный секретарь спас «Белое солнце пустыни». Все дело в том, что Брежнев не меньше Сталина любил американские вестерны. В 1969 году накануне годовщины Октябрьской революции штатовские новинки запаздывали, и окружение решилось на авантюру: из архива достали шедевр Мотыля. Леонид Ильич пришел в полный восторг от фильма. Он лично позвонил председателю Госкомитета по кинематографии Алексею Романову: «Хорошее кино снимаешь! Утерли нос американцам, молодцы. А почему фильм не в прокате? Его должны увидеть советские люди». А фильм не пустили в прокат: возмущались низким идейным содержанием, тлетворным влиянием Запада, пропагандой чуждых нам идеалов, мещанством и тому подобным.
Непредсказуемой могла оказаться и судьба одного из лучших фильмов о фронтовиках - «Белорусский вокзал». Цензорам показалось, что представители милиции выглядят в картине недостаточно ярко. Но Леонид Ильич, сам фронтовик, прослезился во время просмотра: песня Окуджавы про десантный батальон не могла оставить его равнодушным, и в результате фильм посмотрели миллионы.
Под разными идеологическими предлогами «заворачивали» «Кавказскую пленницу», «Джентльменов удачи», «Бриллиантовую руку». Кому-то они казались несмешными, кому-то и вовсе аморальными. Такой ярлык, к примеру, прилепили к одной из песен Зацепина в «Кавказской пленнице», знаменитой «Если б я был султан...». Трудно поверить, что комедии, ставшие бессмертной классикой, тоже спас Брежнев и, разумеется, счастливый случай: все они просто вовремя оказались у него в кинозале и заставили генерального смеяться до слез!
Но откуда-то появляется недобрая мысль: была цензура, запреты, строгости – и были шедевры! А сейчас демократия и свобода – а в кино не тянет…