Для тех, кто случайно начал чтение с этой части, напоминаю, что она является главами моей книги, доступной к прочтению и скачиванию тут. На мой взгляд, в виде книги читать книгу удобнее, но если орёл - птица гордая, то да будет так.
Написана она просто и упоминает легкодоступные факты, однако подразумевает в читателе начатки научного мышления, а именно способность делать прогнозы, типа если x(1)=1, x(3)=4, то x(2), со значительной вероятностью, 2. В принципе, школьного образования, если учиться честно, должно быть более чем достаточно, чтобы её понять.
Между тем, как психолог, зная средний процент умалишённых в обществе, могу допустить в комментариях что угодно; но оставляю за собой право пребывать вне полемики, а особенно полемики лишённых ума.
Предыдущая часть.
Интермедия вторая, Комаров
В апреле 1967 года, когда произошёл запуск Владимира Михайловича Комарова на новом корабле Союз-1, положение дел в пилотируемой космонавтике оказалось двойственным.
За прошедший год потенциальный противник трижды успешно состыковал своих астронавтов с автоматической мишенью, которая поднимала сцепку на орбиту высотой в 700км, почти в три раза выше королёвских.
Корабль с мишенью приводились во вращение на тридцатиметровом тросе, создавая искусственную гравитацию. Каждый раз астронавты выходили в открытый космос, в одном полёте дважды, притом пользовались для манёвров газовым пистолетом.
Запланированные советские запуски того же свойства, включавшие, среди прочего, чисто женский экипаж и выход в космос женщины, отменили. Отчасти для форсирования программы Союза, на деле лунного корабля, отчасти потому, что новые мётлы метут по-новому, и товарищи, амбициозные достаточно, чтобы стать начальниками, желают и в историю войти начинателями. В 1966 советские космонавты в космосе отсутствовали.
С другой стороны, отставание компенсировалось тем, что кислород всё-таки взял своё, и у потенциальных противников на подготовке запуска лунного корабля погибло сразу трое: второй совершивший суборбитальный полёт Гас Гриссом, второй в открытом космосе Эд Уайт, и новичок Роджер Чаффи.
В отличие от советской, секретной до успешного запуска, а порой и после, конкурирующая программа публиковалась максимально, и погибли они почти в прямом эфире, задав определённый разброд. Возникла возможность догнать рывком, тем самым деморализовать ещё сильнее, и, возможно, вырваться вперёд.
Потому стыковку двух пилотируемых кораблей на орбите и переход космонавтов из одного в другой через открытый космос, нужные для лунной программы, запланировали ускоренно, со значительным отступлением от правил.
Королёв, в, малоизвестных за рубежом до сих пор, суборбитальных запусках собачек начала 1950х, когда собачек погибло больше десяти, получил основательный опыт отказов в корабле и ракете. Среди прочего, аварий, в которых отказывало мало ожидаемое.
Он создал правило — сначала два подряд таких успешных беспилотных запуска, в которых космонавт бы выжил. Потом запуск человека по той же схеме. Перед полётом Гагарина оно было выполнено строго.
При запусках трёхместного корабля и двухместного для выхода в открытый космос — сокращено до одного успешного беспилотного запуска вперёд, но выполнено.
В трёх беспилотных запусках Союза, произошедших до Комарова, космонавт бы с высокой вероятностью погиб.
В первом ошибочно скоммутировали управление, корабль вращался в сторону, противоположную нужной, и его подорвали. Возможно, человек разобрался бы и сел вручную, а может быть и нет — кто его знает, что там ещё скрутили криво.
Второй «стартовал» на системе автоматического спасения, из-за ошибок автоматики, через полчаса после отмены пуска по различным отказам. Если бы экипаж в момент "старта" вылезал из него, то погиб бы.
В третьем произошёл прогар лючка в тепловом щите на спуске, разгерметизация на высотах порядка 50км. Космонавт должен был взлетать и садиться без скафандра, определённо погиб бы до того, как севший из-за другого отказа вне расчётной зоны посадки корабль затонул по отсутствию герметичности.
Всё это посчитали уже решённым, и Комарова запустили. Владимир Михайлович в успех полёта безусловно верил, как все, но имея, в отличие от большинства остальных космонавтов, высшее техническое образование, перед запуском особенно грустил, и отметил трёхдневным застольем свой сороковой день рождения. Который, из-за ассоциации с сороковинами, в русской культуре отмечать принято мало.
Кроме того, по слухам, они с Гагариным, как дублёром, полетевшем бы на Союзе-1 при отказе Владимира Михайловича, дошли до самого высокого начальства, с предложением запуск попридержать, подумать ещё, но получили отказ.
Сложности начались сразу после вывода на орбиту. Одна из двух солнечных батарей, удерживаемая на старте в сложенном положении простым замком, просто застряла, зацепившись за ткань вакуумной теплозащиты корабля. Снизив вдвое поступающий ток, закрыв собой одну из трёх систем ориентации и изменив центровку.
Вторую систему ориентации мутило, по всей видимости, из-за затенения датчиков выхлопами двигателей, третья отказала целиком.
В результате всего этого отказал и режим «закрутки на Солнце», стабилизации корабля вращением с постоянным освещением батарей. Мало того, что энергию давала только одна из двух — она давала её меньше запланированного, возник риск исчерпания запасов аккумуляторов и полного отказа по электрике.
Запланированный запуск второго Союза и стыковку отменили; вопрос вставал скорее удастся ли вернуть космонавта. Автоматическая посадка сорвалась из-за отказов систем ориентации, Комаров произвёл спуск по внештатной схеме ручной ориентации на освещённой стороне Земли и поддержания её затем по гироскопам в тени.
Менее точной, в результате чего автоматику переключило с мягкого спуска на баллистический, с перегрузками как у Гагарина и у самого Владимира Михайловича в предыдущем полёте — дискомфортный, но вполне переживаемый.
Когда на Земле уже начали праздновать, отказала парашютная система. Основной парашют застрял. Запасной, который по плану выпускался после отстрела уже вытянутого основного, оказался вытяжным основного аэродинамически затенён. Союз-1 влетел в поверхность со скоростью свободного падения. Комаров мгновенно погиб.
В теории, на управляемом спуске аппарат поддерживал бы ориентацию двигателями на перикиси водорода, остатки которой сливались бы после выпуска парашюта. В отсутствии выпуска парашюта перекись оставалась внутри, после удара загорелась, и сожгла корабль почти целиком.
Наиболее вероятная причина застревания парашюта, легко выходившего в предыдущих, беспилотных полётах — те корабли покрывали смолой сгораемой теплозащиты без запаздывавших парашютных отсеков, в нарушение инструкции.
Тогда как Союз-1 покрывали теплозащитой с отсеками, но, в нарушение инструкции, без их запаздывавших крышек, в результате чего отсеки приобрели поверхность сравнимую по качествам с наждаком.
Насколько известно, то же нарушение имело место и с Союзом-2 — на нём проверяли, поскольку первый сгорел; втихую, поскольку по закону виноватым выходило и начальство. Парашют застревал прочно. Без отказа батареи на первом — на втором погибли бы ещё три космонавта.
Гагарин, провожавший Комарова до самого корабля, сказавший ему там «до скорой встречи», поддерживавший затем с ним связь по радио до момента входа в плотные слои атмосферы — антенну атмосферной связи заело с парашютом, магнитофон сгорел с кораблём, знания последних слов Владимира Михайловича у нас нет — прилетел на место крушения, и, говорят, хлопнул там стакан водки из бутылки, вынутой из воздуха.
Что-то в этом жесте времён Великой Отечественной кажется странным — тем более похоже на правду.
Финал
К концу марта 1968 года ситуация с лидерством в космонавтике определилась.
Потенциальный противник оказался настырным. Срочно пересматривая аспекты своей программы, связанные с человеком, он запустил большой беспилотный корабль стометровой ракетой и успешно вернул, проверив пересмотренные системы жизнеобеспечения, а кроме того и запуск ступени на орбите, и лунную схему возвращения, с отскоком, на возвратной скорости в 11 км/сек.
До того, со старыми системами жизнеобеспечения, корабль уже успешно слетал без людей дважды. Такая сборка могла сразу облететь Луну с людьми.
Следующий раз та самая ракета, наверху которой в корабле сгорел экипаж Гриссома, запустила на земную орбиту лунный посадочный модуль, автоматом выполнивший намеченную программу.
То есть по отдельности все без исключений части посадочной лунной программы у потенциального противника успешно отработали.
Советская облётная программа на глушковских двигателях за то же самое время потерпела пять фиаско подряд.
В первом корабль, вместо как улететь к Луне, через сутки зарылся в атмосферу и сгорел.
Во втором из-за ошибок сборки отстрелило блок обеспечения повторного запуска третьей ступени, малый разгонный двигатель, осаждавший топливо в баках перед включением больших. Исключив повторный запуск ступени и полёт к Луне. Корабль остался на орбите Земли.
В третьем отказал один из двигателей первой ступени ракеты, беспилотный корабль спасла система аварийного спасения. В четвёртом отказал один со второй ступени, корабль снова спасла САС.
Что же до Н-1, ключевой части советской посадочной программы, то её запуск намечался на 1967, но в 1967 отсутствовал, равно как и новые полёты советских космонавтов.
Пятый запуск по облётной программе был осуществлён 2 марта 1968. Корабль намеренно направили на высокую орбиту в сторону мимо Луны для упрощения задачи, но всё равно он едва смог провести коррекции орбиты для попадания в диапазон траекторий атмосферного торможения, затем вместо управляемого спуска зарылся в атмосферу, и был, из опасений что до него раньше доберётся потенциальный противник, принудительно подорван автоматической системой 11 марта.
С космонавтами на борту подрыв, естественно, отсутствовал бы, но продолжительные, длительностью в минуту, перегрузки баллистического спуска величиной в двадцать единиц, с которыми на организм давит груз весом за тонну, как минимум нанесли бы им заметные травмы. Политические результаты такого полёта были бы скорее негативными.
Гагарин присутствовал в центре связи при возвращении корабля, так же, как присутствовал и при полёте Комарова, и осознал причины, повлекшие внештатный спуск, одним из первых.
Тогда как к 13 марта, после всех формальных процедур, уже какой угодно имевший доступ к данным по конкурирующим программам здравомыслящий человек легко мог прийти к выводу — гражданин СССР облетит Луну первым только при изрядной удаче, а на самой Луне потенциальный противник побывает первым с высокой долей вероятности.
Что подтверждается и данным приблизительно тогда же стартом проектированию резервной программы добычи лунного грунта, в малом количестве, лёгким автоматом, с альтернативной ракеты, без Н-1.
Гагарин погиб ровно через две недели после этого, 27 марта 1968 года — занимательно, что в один день с Григорием Яковлевичем Бахчиванджи и первым советским реактивным самолётом БИ-1, потерпевшим крушение в 1943 году— в зачётном полёте на самолёте МиГ-15УТИ, вместе с принимавшим зачёт инженером-полковником Владимиром Сергеевичем Серёгиным, когда-то испытывавшим эту самую машину.
МиГ-15УТИ это учебная спарка, вариант самолёта МиГ-15, с которым, до отряда космонавтов, Гагарин набрал свои основные лётные часы. Аэродинамика и эргономика её такие же, как основной машины.
Погода 27 марта выдалась средней сложности. Высота нижней кромки плотной облачности составляла около 500, верхняя — 4000 метров.
Самолёт, как показали остановившиеся часы, упал через минуту после сообщения Гагарина об успешном выполнении учебного задания в полётной зоне, получения им разрешения вернуться на аэродром вылета, и входа в облака.
По остаткам двигателя выяснили, что двигатель работал до столкновения с поверхностью, по спидометру и глубине ямы — скорость полёта, составившую 800 км/ч. По срезанным верхушкам деревьев — угол снижения, порядка пятидесяти градусов. По ним же — крен, а по расположению обломков рыскание, практически нулевые.
По тягам руля — перегрузки. По расстоянию между зафиксированной точкой радиосообщения и точкой падения — предполагаемую траекторию, наиболее соответствующую штопору или глубокой спирали, с последующим выходом из них во вполне закономерное снижение, из которого лётчики опоздали вывести машину в горизонтальный полёт.
Как показывает авторское модельное исследование, на электронной модели МиГ-15, воссозданной по данным Руководства Лётной Эксплуатации и Технического Описания, такой вывод в таких условиях действительно труден.
Можно обойтись и без модели, достаточно знания того, что обычный высотомер запаздывает при резкой перемене высоты, а радиовысотомер начинает работать на 600 метрах в горизонтали.
Лётчики осознали, на какой высоте находятся, только когда вывалились из облачности. Восемьсот км/ч — это 220 м/сек, угол уменьшает их максимум до четырёх секунд. На ста метрах с такими скоростью и углом катапультироваться уже поздно — влетишь вместе с креслом.
Кроме того, при выходе учлёта первым сидевший сзади инструктор мог выйти только с задержкой, иначе попал бы в него. Инструктору полагалось выходить первым, сначала дав команду на выход. Видимость вперёд инструктору затруднялась учлётом, учлёту назад, чтобы, скажем, увидеть взгляд инструктора — условиями полёта, а на принятие общего решения имелась секунда, ну две. Раз, два — только для телепатов.
Выводы официальной комиссии, долгие годы засекреченные: резкая попытка уклонения от замеченного в разрыве облаков летящего объекта, типа метеорологического зонда. Штопор, гибель.
Между тем, обращают на себя следующие, зафиксированные той же комиссией, факты.
Отсутствие штатных фоторегистратора и определителя высот на наземном радаре. Вылет МиГ-15 с подвесными баками, с которыми запрещено летать на пилотаж. В отсутствии данных разведчика погоды, с ошибочными представлениями о высоте нижней кромки облачности, вдвое выше действительных — если бы она действительно была такой, экипаж успел бы либо вывести самолёт из пике, либо катапультироваться.
Наконец, то, что в сложной ситуации оба пилота отказались покинуть машину после того, как её высота по барометрическому высотомеру стала меньше 2000м, пространственное положение продолжало оставаться сложным, а метеоусловия продолжали препятствовать точной ясности остатка высоты.
Одна из объясняющих эти факты версий, поддерживаемая другом Гагарина, человеком, впервые вышедшим в открытый космос, Алексеем Архиповичем Леоновым — что самолёт Юрия Алексеевича загнала в штопор другая машина, прошедшая очень близко, в метрах, на сверхзвуке.
Свидетели будто бы — со слов, вместо как из официальной бумаги — говорят, что другой самолёт, типа Су-15, находясь ниже кромки облачности, включил форсаж и в ней скрылся, после чего последовал хлопок перехода на сверхзвук, и из облаков вывалился МиГ.
Модель Су-15, воссозданная на меньшем объёме данных, но с большим тщанием, говорит, что пилот такого самолёта, при условии включённого радиолокатора, увидел бы МиГ минимум за минуту до.
Ещё о Су-15 можно сказать следующее. Самолёт отличает посадочная скорость в 350 км/ч, в полтора раза больше, чем у МиГ. Курсанты называли его «метко брошенный в полосу лом».
На малых скоростях и высотах лётчики отмечали шаткость по крену; без выпуска закрылков с режимом обдува — большой потребный для горизонтального полёта угол тангажа, сильно уменьшающий обзор.
Возможности вертикального манёвра машины на малых высотах ограничивались перегрузками в 3.5, по слабости гидроусилителей вертикальных рулей. Гагаринский МиГ, для сравнения, находился в момент удара на 10 единицах перегрузки.
Высотомеры Су-15 имел стандартные, как у МиГ, вообще же кабину перенасыщенную приборами.
Всё это говорит о машине как весьма строгой и сложной, что обусловлено её функциями высотного скоростного перехватчика, и принадлежностью ко второму поколению реактивных истребителей, в котором многофункциональные самолёты отсутствовали.
Подтверждает такой взгляд то, что для неё специально была разработана система автоматической посадки, доводившая самолёт до высоты 50 метров в створе полосы так, что пилоту оставалось только минимально уточнить глиссаду, либо начать увод. И то, что в результате сочетания отказа этой системы и плохих погодных условий однажды за 15 минут разбилось три Су-15 подряд, с более чем опытными пилотами.
По результатам облёта модели, действительно затребовавшей как автоматической системы посадки, так и автомата парирования шаткости, и расчёта режима сдува пограничного слоя с закрылков, можно говорить наверное, машина формирует характер мало склонный к лихачеству, особенно на малых скоростях и высотах, для которых она мало предназначена, и перехват на которых, по свидетельствам, выжимал литры пота из лётчиков.
Кроме того, Су предназначался для перехвата скоростных целей на встречных курсах, занимавшего, по сложению с его собственной высокой скоростью, меньше минуты с момента обнаружения цели собственным радиолокатором самолёта. Пилот в этот краткий период должен был осуществлять различные операции с локатором, системой опознавания и ракетами. На управление машиной у него попросту отсутствовало время.
Потому она имела режим автоматического следования к захваченной радиолокатором цели, который по сути превращал самолёт в самонаводящуюся ракету, и легко позволял, при выключении режима автоматического отвода, прохождение в десяти метрах от цели.
Для исключения помех от поверхности Земли и надёжного захвата средневысотной цели радиолокатор Су-15 требует превышения цели минимум в полтора километра. Как раз и имевшего место при, как следует из свидетельств, снижении его под облачность.
Ещё — машина составляла часть первой на планете автоматической системы перехвата, включавшей наземный радиолокатор, по передаваемой посредством радиолинии информации от которого она автоматически, или полуавтоматически, в директорном режиме, шла до точки, где её собственный локатор начинал видеть цель. Или до момента ухода вниз для надёжного захвата в ручном режиме, с направлением точно на цель и известным расстоянием до неё.
На модели с такими входящими целенаправленное прохождение вблизи цели более чем возможно.
Пролетал ли там Су на самом деле? Мы без понятия; но верится скорее во что-то типа этого, чем в то, что Гагарин, всегда водивший автомобиль со скоростью 50км/ч и в правой полосе, сразу после вылета с Серёгиным собиравшийся лететь один, а вообще на Луну, имевший уже честные генеральские погоны в кармане, вдруг занялся каким-то лихачеством.
Или, скажем, что лётчики вдруг потеряли сознание от разгерметизации кабины, на высотах порядка 4000м, на которых люди, вообще-то, нормальной обычной жизнью живут. И чем во многое другое.
Если там пролетал Су — верится скорее, что он там был по тому или иному приказу, чем по крайне мало свойственной этому самолёту хулиганке.
Возможно, для начала, приказу только шугануть, возымевшему слишком большие результаты по общей безалаберности. Но тогда в другой день и по другому приказу он и ракетой мог бы шмальнуть. С теми же самыми результатами в конечном счёте.
Если бы Юрий Алексеевич оставался жив, когда потенциальный противник первым ступил на Луну, именно его бы прямо спросили, почему так. Поскольку имевшие отношение к лунной программе специалисты были как минимум менее на виду, а по большей части засекречены.
И, в отсутствии выбора, он бы, скорее всего, ответил. Возможно упомянув и многочисленные отказы в полёте Комарова, и отказ на спуске лунного облётного корабля, и многое другое, что было ему известно, а народу нет.
Гагарин настаивал и настаивал бы на полётах советского человека в космос, в том числе и публично. Защитив к тому моменту военно-инженерный диплом и фактически став самым молодым генералом в истории СССР, он ощущал себя преемником Королёва, и уже позволял себе достаточно резко оспаривать решения его формального преемника на посту Генерального Конструктора.
Кто его знает, что бы он сказал и сделал. И кто его знает, как на его слова и действия отреагировали бы люди, для многих из которых он был большим олицетворением социализма, чем руководители страны.
Тогда как его уход, случайный ли, закономерный ли, третьи космические похороны за три года, облегчали отказ от забега с соперником, способным тратить на бег пятикратно большие средства; и втихую.
Следующая часть.