Карета из Трабзона приближалась к Топ-Капы. Селимие казалось, что сердце выпрыгивает из груди - так сильно она ждала и боялась того, что может увидеть здесь после 5 лет, проведённых в ссылке.
- О чем вы думаете, госпожа?
Ее служанка, Мелеке, по-прежнему уважительно обращалась к бывшей фаворитке Селима.
- Я думаю, как жестока ко мне судьба, Мелеке... Думаю, как несправедлива...
- Госпожа, вы рано отчаиваитесь. Говорят, наш повелитель очень изменился, люди называют его самым добрым султаном из всех, что когда- либо правили османскими землями!
- Не думаю, что эта доброта коснется меня. Михримах-султан права, я должна радоваться, что осталась жива...
- Вот увидите, Селим-хан давно простил вас! Он проявит свою милость, и вы вернётесь вместе с шахзаде. Иншалла, Селим Хан назначит вашего сыночка санджак-беем Трабзона.
- Ты права... Если я и вернусь в Трабзон, то только с сыном... Я больше не вынесу этой разлуки. Только и думаю, здоров ли он, - Селимие не могла отогнать предчувствие беды ,- жив ли...
Бывшая наложница падишаха шумно вздохнула. Годы, проведенные в тяжких думах и беспокойстве, оставили свой отпечаток на ее лице.
Пышушая здоровьем русская красавица словно выцвела, как высушенный цветок, зажатый меж страниц пыльной книги.
Так она себя и ощущала - раздавленной, обессилевшей - измученная неведением.
- Михримах-султан дала слово, что будет беречь вашего шахзаде... И к тому же, с ним рядом отец, сам повелитель! - Мелеке успокаивала хозяйку.
- На моей родине есть такая пословица, Мелеке: "Если мать не родная, то и отец отчимом станет". Полюбил ли султан сына от той, что предала его?
"О Аллах, бедный шахзаде, малыша даже не показали его несчастной матери" - подумала служанка, но вслух сказала:
- Шахзаде - плод большой любви, я уверена, что Селим-хан души не чает в своем ребенке, ведь вы были его любимицей.
Селимие ничего не ответила. Она проклинала свою судьбу и тот день, когда попала во дворец. И это был не Стамбульский дворец, а дворец Ивана Грозного.
Настя была совсем юной девушкой, одной из многих, что прислуживали царице - Марии Темрюковне.
Кабардинская княжна в девичестве, Кученей отличалась вспыльчивым характером. Разозлить ее мог даже сущий пустяк. Так вышло и в тот злополучный день.
- Настька!
- Слушаю вас, матушка-государыня!
- Почему квас мне теплый подала опять, бесовское ты отродье!
- Смилуйтесь, Мария Темрюковна, но ведь жара какая стоит, должно быть, нагрелся, пока вы дремали.
- Паршивка такая, ещё спорить со мной вздумала!
Царица в гневе выплеснула всё содержимое кубка на свою нерадивую служанку.
- Матушка, да что же это... Как же я в таком виде вам служить буду...
- Что? Не уймешься никак, я погляжу! Не хочешь в мокром да грязном работать, нагая будешь прислуживать!
С этими словами царица разорвала на девушке ее одежду. Настя, опешив, стояла посреди светлицы, не смея даже прикрыться руками, в страхе навлечь на себя ещё больший гнев. Ведь у царицы был не только тяжелый нрав, но и тяжёлая рука: Насте уже доставалось от хозяйки широким кожаным ремнем, на восточный манер украшенным металлическими пряжками.
- Что встала столбом? Воды мне налей!
Трясущимися руками Настя взяла в руки графин, но наполнила кубок, не пролив ни капли, и подала питьё Марии Темрюковне.
В эту-то минуту и вошёл в комнату царь. От царицы не укрылся сладострастный взгляд, которым мужчина скользнул по ладной девичьей фигурке, склонившейся в глубоком поклоне.
- Пошла прочь, - притворно ласково сказала черкешенка.
Той же ночью Кученей прижала к горлу Насти кинжал. Холодное лезвие обожгло девушку - в первую секунду ей даже показалось, что сейчас польется кровь из пореза на нежной коже.
- Чего же это ты спишь, Настенька. Ведь сам царь-батюшка ждет тебя в своих покоях...
- Как ждёт?
- А так... Уж больно ты ему понравилась... Пойдешь - до утра не доживешь...
- Да как же я могу самому царю отказать, матушка... Не пойду - так меня сейчас же Скуратов плёткой с крюками так отходит, что уж лучше ваш кинжал...
Кученей одернула руку. Об этом она не подумала.
- Хороша ты, девка, жалко такую красоту урочить... А раз так в государеву опочивальню рвешься, я тебе это устрою.
Настасья непонимающим взглядом уставилась на хозяйку, не веря, что избежала гибели.
На ложе повелителя Настя попала. Только было это ложе не Ивана Грозного, а Селим-хана.
Мария Темрюковна не стала тайно высылать девушку, это было невозможно - царь ревностно следил за тем, чтобы ничего не укрывалось от его очей.
Супруга убедила государя, что во дворце нового салтана нужна девушка, что сведёт повелителя с ума, а сама тем временем будет верно служить государству московскому. Тех людей, что сейчас служат царю в Стамбуле - недостаточно, но через них Настя будет сообщать, что в османском государстве делается.
- А сына ро́дишь - так мы тебе поможем матерью следующего салтана стать, только не забывай, откуда ты и кто тебе в том помог!
Ударил посохом Иван по деревянному полу так сильно, что побежала по половице трещина.
"Вот и моя жизнь тогда трещину-то и дала... надо было в ту ночь самой двинуться навстречу кинжалу, что царица мне к горлу прижала... Всё одно теперь... Если сынок мой в земле, то и Селим-хану не жить, и мне туда же дорога" - подумала Селимие, сжимая рукоять кинжала в рукаве.
Материнское сердце не ошиблось, Нурбану уже давно избавилась от соперника своего сына Мурада.
Карета остановилась у ворот Топ-капы 15 декабря: в день смерти Селима.
Следующая серия ( читать ) важная гостья в покоях Селима.
Вы читаете сценарий для сериала "Великолепный век", 5 сезон, это 55 серия
Первую серию пятого сезона сериала "Великолепный век" о событиях, происходящих в Османской империи после Сулеймана читайте по этой ссылке (нажать)
Не забудьте поделиться статьей с друзьями в соцсетях и мессенджерах.