В тот год меня впервые отправили в деревню на все каникулы. Мать повторно вышла замуж, и меня сослали на все лето, чтоб не мешала я новому лучистому счастью молодых.
Я сидела на завалинке, щелкала семечки и хмуро разглядывала собственные ободранные коленки. Ко мне подсел мой друг Гера – парнишка лет пятнадцати, живущий по соседству. Слухи недобрые ходили по деревне о том, что его бабка – ведьма, умеет привораживать и проклятья на людей накладывать.
— Чего сидишь тут? — спросил он меня.
— Тебе то что? — я сердито посмотрела на знакомого, словно он был виноват в моих бедах и в том, что торчу я в этой дыре без всякой радости.
— Пойдем ко мне пить чай, — Гера молча протянул мне руку, и я неловко взяла ее, с сомнением разглядывая своего приятеля. Мысль пойти в их дом казалась мне странной, но волнующей.
Снаружи дом из темных бревен производил гнетущее впечатление. Заросший травой палисадник и темные дыры окон, словно глазищи какого-то монстра, пугали и манили своей загадочностью. Чуть скрипнуло крыльцо, и я испуганно вскрикнула, крепко цепляясь за руку своего друга. Я молча зашла в дом, растерянно поглядывая на комнату. Внутри было все совсем не страшно, комната как комната, мягкие половички и затертые добела деревянные половицы. В доме пахло чесноком, укропом и еще чем-то приятным и душистым. Гера подтолкнул меня в комнату.
Я удивленно озиралась по сторонам, ожидая прихода колдуньи.
Пожилая женщина, зашедшая в дом, вовсе не выглядела злобной ведьмой. Седые волосы, выбивающиеся из-под платка, усталые добрые глаза с лучиками морщинок смотрели на меня открыто и заинтересовано.
— У нас гости?
— Это Настя, бабушка.
Я хмуро кивнула, все еще опасаясь загадочной бабки. Мы пили чай, а я искоса наблюдала за пожилой женщиной. Она рассказывала мне о травах, на которых заваривала чай: это душистая мята, снимает тревогу и мысли дурные отводит, да в женских делах помогает, а это иван-чай -лекарство от любой хвори.
— А правда вы - колдунья? — неожиданно спросила я.
Бабушка весела засмеялась.
— Всякую чушь болтают, стоит ли всему верить?
— А можете мне погадать?
— На что тебе это?
— Хочу будущее узнать…
Я хитро посмотрела на женщину, совсем перестав ее бояться.
— Будущее нам неведомо… Тяжесть на душе твоей чую, мысли недобрые, обида черная на человека близкого. Сильная воля у тебя, да не умеешь ею совладать… Жди беды.
Я, открыв рот, слушала бабку. Откуда она узнала, иль Гера ей чего наплел.
— Отпусти злость твою, — женщина подошла ко мне, нежно тронула мои волосы, — вернется тогда любовь и покой в душе.
С тех пор я часто забегала к Герке в гости. Мы ходили во двор, кормили пахнущих молоком телят, а потом залезали на печку и грызли жесткие незрелые яблоки. Иногда к бабушке приходили соседи, о помощи просили, от болезни излечения или совета.
В тот день мы сидели на полатях и играли в карты в дурачка. Мягкая пушистая кошка терлась о мою ногу и сладко мурлыкала. Я хитро посмотрела на своего друга.
— Сдавайся, у меня все козыри.
— Все да не все, туз-то в колоде.
Я глянула на парня, и обратила внимание на его чистые темно синие глаза пронзительно смотрящие на меня. Этот взгляд, словно проникающий в самое сердце, неожиданно смутил меня, и я тут же уткнулась обратно в веер своих карт. В комнату неспешно зашла молодая женщина, тетя Люда – наша соседка. Глаза ее были заплаканные, а волосы выглядели сальными и неухоженными.
— Варвара Васильевна, помогите, — прошептала соседка, шмыгая носом.
— Что с тобой, доча?
— Беда у меня, ой беда…
— Знаю я беду твою, — вздохнула бабушка, — да не беда это. Сама свое счастье упустила.
Долго по деревне ходили слухи, что муж Люды ушел к учительнице - молодой, красивой да бойкой, что из города в деревню после института приехала.
— Что же мне делать? — воскликнула соседка, — Помощи прошу, отвороти эту нечисть.
— Любишь ты мужа, да глупости одни в голове у тебя, дочку он сильно хочет…
— На все согласна, — прошептала женщина, — хоть десяток рожу дочерей и сыновей, лишь бы вернулся ко мне.
Гера нетерпеливо подергал меня за рукав.
— Ты ходить будешь?
— Да подожди ты, — воскликнула я, прислушиваясь к разговору.
Мне страсть как хотелось узнать, как же тетя Люда будет мужа привораживать. А бабушка тем временем рассказывала о том, что надо воду заговорить, чаю крепкого сварить с травками, да мужа своего напоить. Я завороженно повторяла слова заклинания, пытаясь запомнить. А потом мы снова играли в карты, и я задумчиво поглядывала на своего друга.
История эта запала мне в душу, и я стала наблюдать за соседкой и ее мужем. Тетя Люда изменилась, стала надевать красивые платья, укладывать волосы и красить пухлые губы красной помадой, заманивая муженька в гости. А он гулял со своей учительницей по деревне, не стесняясь. Разлучница была непростой, красивой и породистой, как молодая поджарая кобылка на выгуле. Вызывающе надменным взглядом смотрела она на народ деревенский, словно ставила себя выше других. Отчаянно сильно хотела я помочь соседке отвадить соперницу, будто и мое счастье зависело от этого.
В выходной мы с бабушкой пошли в баню. Не любила я этого мероприятия, стеснялась шибко своего тела и наготы. Неловко раздеваясь, услышала я разговор соседок.
— Все сделала как полагается, ночью воду заговорила, три раза вокруг дома обошла и травок добавила каких надо… А вчера Сашку напоила чаем с дороги…
— Вот дура ж ты, — воскликнула другая женщина, — чай да травки. Поймала бы кралю крашенную, да отодрала ее за косы хорошенько, чтоб не повадно было с чужими мужиками…
— Тихо ты, дети же тут, — цыкнула тетя Люда, и ушли они в глубину бани.
Я стояла одна в раздевалке и подошла к зеркалу. С той стороны смотрела на меня хмурая девочка-подросток с тощими ногами и едва оформившейся грудью. Я распустила косу, и упали мне на плечи темные волосы, непослушные и своенравные, как и их владелица. Смотрела я на себя словно впервые и ощущала непривычное волнение.
А через полчаса вышла я из бани, румяная и распаренная, сдернула платок с головы, давая солнышку подсушить мои волосы. Неожиданно я увидела Геру и, почему-то смутившись своего вида, хотела скрыться. Он окликнул меня, и я неловко подошла ближе.
— Ритуал провели, — заговорщицким голосом протянула я.
— Какой ритуал?
— Что бабушка твоя посоветовала тете Люде. Водицу заговорили, мужа чаем напоили, ждём...
Мой друг нахмурился.
— Все это бред. Колдовства не бывает.
— А вдруг бывает? Твоя же бабка - колдунья.
— Она знахарка и психолог хороший. Говорит то, что хотят от нее услышать...
— Приворожат тебя, вот и узнаешь, — рассмеялась я.
— Глупости, кому меня привораживать?
Он с сомнением посмотрел на меня и поняла я, что не видит он во мне девушки. Мы как раз проходили мимо палисадника учительницы и, увидев ее, спрятались за забором.
Она была в коротком ситцевом халатике, открывающим ноги, и верхняя пуговка на груди была небрежно расстёгнута. Девушка распустила свою косу, и длинные светлые волосы волной падали на плечи, отсвечивая на солнце. Учительница небрежно расстегнула халат и скинула его, оставшись в одном купальнике. В глаза мне бросилось ее изумительно сложенное тело, высокая подтянутая грудь, стройные длинные ноги. Гера как завороженный смотрел на девушку, даже приоткрыв рот от неожиданности. Я тыкнула в него остром локтем.
— Влюбился что ли?
Парень ничего не сказал, продолжая пялиться на учительницу. Странное незнакомое чувство коснулось меня, перехватывая дыхание и сдавливая грудь словно кольцом. Словно змея скользнула по моему телу, опутывая дурманом ненависти, нашептывая на ухо разные проклятья, и наполняя огнем жгучей обиды и зависти. Я снова посмотрела на Геру, и он удивленно уставился на меня.
— Настюха, ты чего?
— Ничего, пошли…
Мы быстро бежали прочь от нарядного дома учительницы, и сильно колотилось мое сердце, впервые столкнувшись с чем-то незнакомым и мне неведомым. Парень тронул меня за руку, но я неожиданно отскочила от него, словно ужаленная.
— Не трогай, — прошептала я.
— Что с тобой?
— Не знаю, странное у меня в голове… Иди домой.
А через несколько дней учительница неожиданно собрала вещи и уехала жить обратно в город, пригласили ее в городскую школу. Следом и я уехала, мама забрала меня домой. От бабушки я узнала, что муж Людмилы скоро к ней вернулся, и уже к весне она носила под сердцем двух малышей: мальчика и девочку.
Это лето изменило меня, поверила я во все непознанное и стала искать в книжках обряды разные и изучать магию древнюю. И мечтала на следующий год приехать в деревню, чтоб научиться у бабушки колдовскому искусству. И снились мне ночами загадочные синие глаза, будоражащие душу и сердце.
(Продолжение следует...)