«Что русскому хорошо, то немцу — смерть», гласит русская поговорка. Оказалось, что не только немцу, но и французу. Правда, и Денис Давыдов, глядя на молодое поколение гусар, упрекал их в недостаточной устойчивости к алкоголю, присущей его ровесникам, которые могли ночь пить, а утром прямо и достойно держаться в седле и вести бой
Сам Давыдов, скорее всего, не догадывался, какую роль в изгнании наполеоновских полчищ из России сыграла русская водка. Граф Филипп Поль де Сегюр состоял адъютантом при Наполеоне в русскую кампанию. Его мемуары впоследствии стали востребованными историческими документами. Он дал такую характеристику русской водке: «В этой стране вино и виноградную водку заменяют водкой, которую перегоняют из хлебных зёрен и к которой примешивают наркотические растения. Наши молодые солдаты, истомлённые голодом и усталостью, думали, что этот напиток поддержит их силы. Но возбуждение, вызванное им, сопровождалось полным упадком их сил, во время которого они легко поддавались действию болезней. Некоторые из них, менее воздержанные или более слабые, впадали в состояние оцепенения».
В начале русской кампании наполеоновские войска снабжались всем необходимым алкоголем с лихвой, в том числе включая итальянскую граппу и французский кальвадос с завоёванных территорий. Но по мере продвижения вглубь России огромный обоз Наполеона не поспевал за наступлением войск, и солдаты начали обеспечивать себя довольствием с захваченных территорий, включая и алкоголь.
В деревнях, да и в небольших городах французам попадалась водка невысокого качества, которую делали из низкокачественного сырья для простолюдинов по грошовым ценам. Градус у русской водки был несколько выше, чем у граппы и кальвадоса, поэтому пили французы, не зная меры, купившись на быстрый «взбадривающий» эффект. Правда, после наступала более долгая и тяжёлая интоксикация организма, из-за которой значительно снижалась и выносливость, и сопротивление различным инфекциям, включая простудные, которые распространились с наступлением холодов.
Французы пошли по замкнутому кругу. С одной стороны, водка согревала и давала ложное ощущение комфорта в тяжёлых погодных условиях, но ослабляла организм в плане инфекций, с другой, заболевая, французы лечились всё той же водкой. Блуждая по этому кругу, они зачастую падали от слабости и опьянения и замерзали в русских сугробах во время отступления.
В отличие от французов, благоразумные русские люди прекрасно понимали пагубное влияние пьянства на здоровье и благосостояние. Более того, в трудолюбивой крестьянской среде практиковался трезвый образ жизни. Всего полвека спустя среди крестьян набрало силу движение за трезвость.
Относительно способности однополчан Дениса Давыдова пьянствовать без похмелья можно предположить, что гусары могли позволить себе не сивуху, а качественные и дорогие напитки, что и позволяло не травить организм всяким пойлом.
А русская водка, «попав в плен» к Наполеону, только подорвала здоровье и боеспособность французов. Врагу её можно наливать, но не своим солдатам и народу.