Денис быстро догадался, что за женщина зашла в его кабинет. Он встал и какое-то время молча смотрел на маму Оксаны. Затем поздоровался и предложил женщине присесть.
Помещение было освещено дневным светом от окна. Скромные, но со вкусом элементы интерьера говорили о том, что хозяин кабинета предпочитал работать, не отвлекаясь.
Тамара Дмитриевна была откровенно зла на молодого человека, но одновременно он производил на нее приятное впечатление. Однако, вспомнив причину, по которой она сюда пришла, женщина на правах матери Оксаны серьезно продолжила:
— Вижу, что вы умный молодой человек, и работа у вас серьезная, требующая определенных знаний, умений... Поэтому я очень надеюсь, Денис, что мне не придется вам объяснять, зачем я здесь.
— Тамара Дмитриевна, — вспомнив имя матери своей любовницы обратился Денис, — призна́юсь, я удивлен вашему визиту. Не представлял, что мы с вами познакомимся именно так, — нашел подходящие слова хозяин кабинета. — Но раз это произошло, считаю нужным сразу прояснить некоторые моменты. Во-первых, можете обращаться ко мне на «ты». А во-вторых, я люблю вашу дочь, и это абсолютная правда.
Прежде чем продолжить, Денис, имея навыки деловых переговоров, сделал паузу, чтобы узнать, как усвоились сказанные слова собеседником.
— Красиво поете, молодой человек, — не спешила переходить на «ты» Тамара Дмитриевна, заполнив паузу. — Только что вы можете сказать в свое оправдание, имея семью за плечами?
— Это чистая формальность, Тамара Дмитриевна. И сейчас я вам все объясню. Может, чаю?
— Обойдусь.
Большие облака вдруг заволокли небо, и за окном стало пасмурно.
— Мы с моей женой карьеристы, — продолжил Денис. Не так давно компания предложила мне место директора по международным направлениям. В одно из их условий входит то, что бы я был женат. Именно поэтому я не тороплюсь с разводом. То же самое касается и моей законной супруги — она сейчас почти в таких же условиях.
— М-да... Все это можно понять. Только давай договоримся, Денис. Очень рассчитываю на твое понимание, — все же перешла на «ты» Тамара Дмитриевна. — Ты не будешь встречаться с моей дочерью и пудрить ей мозги, пока не разведешься. Мое условие неоспоримо. Я мать Оксаны и считаю, что имею право говорить тебе такое.
— Но Оксана уже взрослая. Разве она не вправе сама решать, что ей делать? — с недоумением на лице спросил Денис.
— Повторяю, Оксана — моя дочь, — едва сдерживала себя Тамара Дмитриевна, затем, понизив тон, продолжила: — Я растила ее одна. Отец бросил ее еще не рожденную. Как потом оказалось, он был женат... Двое детей... Здесь я просто требую, чтобы ты меня понял. — Было видно, что женщина отстаивает самое дорогое, поэтому Денис не спешил с ней спорить. Он даже проникся ее словами. — Оксаночка росла, и я подмечала в ребенке каждую мелочь: вот родинка появилась под левой коленкой, а вот покраснение на предплечье не проходит уже второй день — сегодня пойдем к дерматологу... Я вложила в дочь все свои силы, все лучшие годы жизни, и не хочу об этом пожалеть. Просто потому, что моя жизнь остановится...
В кабинете воцарилось молчание.