(подробности по тегу "закреп")
Там я открыл кран в раковине для умывания и, склонившись, запил таблетки водой прямо из-под него.
Завернув кран, я вышел наружу.
Дверь в комнате напротив была закрыта, и из-за неё не доносилось ни единого звука.
Некоторое время я глядел на неё, словно бы пытался сообразить, что же мне делать дальше, а потом в моей голове как будто бы кто-то повернул какой-то невидимый переключатель, и я, повернувшись в сторону выхода с первого этажа женского общежития, быстрым, но ровным шагом направился прочь отсюда.
Я начал чувствовать, как все эти мои эмоциональная оцепенелость и болезненное безразличие уходят из меня, спадают, словно гниющие покрывала с древней статуи. Спокойствие, впрочем, не покидало меня, ни страха, ни беспокойства, ни неудобств от всего происходящего вокруг, до и после, я не испытывал, однако это спокойствие, секунда за секундой, становилось всё менее и менее противоестественным, и всё более...
Я завернул за угол и, выйдя в коридор учебной части, вдруг заметил, что вдали, там, где находился выход в холл, прошмыгнула какая-то тёмная фигура, на секунду остановилась рядом с дверью, а потом, оглянувшись по сторонам, торопливо выбежала наружу.
У меня, сколько я себя помню, зрение всегда было не очень-то, возможно, когда-то в детстве оно у меня и было более или менее нормальным, но лет с пяти-шести я самым основательным и последовательным образом гробил его при помощи чтения книг, просмотра телевизора, и видеоигр на компьютере, в последующие же годы, в процессе дальнейшего освоения компьютера и Интернета дошёл до того, что к семнадцати своим годам, периодически вылезая из-за своего любимого «ящика» и выходя на улицу в более-менее светлый день, я не мог смотреть впереди себя вдаль хотя бы на десять-пятнадцать метров без рези в глазах, и ощущения того, что мир вот-вот, качнувшись, осыплется вниз, как старая, плохо положенная штукатурка со стены. Разумеется, я носил очки, и я не раз упоминал их уже в своих записках выше; но, очнувшись после катастрофы в проливе между Педжо и островом Контремор, я обнаружил, что, во-первых, их нет, а, во-вторых, то, что теперь они мне и не нужны. Все эти несколько дней я отлично видел как вдаль, так и вблизи от себя, как будто бы и не было всех этих лет, проведённых за чтением лёжа и периодически чуть ли не круглосуточных дежурств за компьютером, просмотров сериалов, фильмов и передач на таком расстоянии, что до экрана телевизора можно было бы, не напрягаясь, дотронуться рукой... И если бы не это моё вялое, неестественно-безразличное ко всему состояние, я бы, пожалуй, был шокирован этим, а после того, как шок прошёл бы, постоянно искал бы в этом повод для радости и довольства в эти дни хотя бы в чём-то...