Ирландские хроники часть 4
Пытаемся лечиться
Пытаемся лечиться
На первой же неделе нашего пребывания здесь мы регистрируемся в местной поликлинике. Здесь нет отдельных детских поликлиник, а в имеющейся общей поликлинике нет специалистов, а есть GP, general practitioner, один врач на все болезни, и швец, и жнец, и на дуде игрец.
Наша поликлиника представляет cобой двух врачей и тетеньку в регистратуре. Записываемся к доктору Пэдди Хейзу. Пэдди – это сокращенно Патрик. Большой, веселый мужик наш доктор Хейз. За ознакомительный визит он ничего не берет, но когда мы приходим проверить Митино ушко, приходится платить 40 евро. Доктору стыдно брать деньги за одну минуту своего труда, и он искусно продлевает визит, чтоб нам было что вспомнить, показывает мне большое ухо на схеме, читает мини лекцию об узких Эвстафиевых трубах в детских ушах. Я прочитала все это накануне в интернете, но зачем расстраивать доктора?
Чтобы не подумали, что мы приехали в Ирландию лечиться, я говорю доктору, что у меня мама – врач. Это производит на него впечатление, и смеется он уже не столь беззаботно в моем присутствии.
А вот Витя нуждается в консультации специалиста. Мы просим доктора Хейза послать письмо детскому специалисту по астме, доктору Ватсону.
Доктор Ватсон
Доктор Ватсон галантно встречает нас всех в кабинете. Его консультация стоит 90 евро, и мы все помним об этом.
Я стараюсь выжать из доктора побольше, пристаю с расспросами, но у доктора своя отлаженная схема приема посетителей. Он задает вопросы по заведенному им порядку, я путаюсь с ответами и достаю тетрадочку, где четко и ясно, а главное, заранее, все написано.
Доктор Ватсон мурлычет себе под нос, чирикает у себя в блокноте и ставит мне «пять» за наблюдательность.
Теперь он должен произвести впечатление и неторопливо, глядя собеседнику в глаза, собирается упражняться в ораторском искусстве за наши девяносто евро. Я даю ему сделать вступление и вклиниваюсь с наболевшим вопросом. Он сейчас усыпит нас, как Орфей, а потом дома чеши репу и вспоминай, за что деньги плачены.
Доктор Ватсон пытается от меня отцепиться, но видит, что листочек с вопросами не даст ему покоя, машет рукой на свою схему и пристальней вглядывается в меня. Пытается понять, что за экземпляр записали ему в регистратуре на консультацию. Не каждый день приходится консультировать русскую семью с бабушкой-врачом и диаметрально противоположным медицинским подходом к решению проблем астмы.
Доктор потирает руки, вызов принят. Если бы мы только знали, кто с нами говорит. Член Европейского Респираторного Общества.
Врач с тридцатилетним стажем. Благодарные больные. Километры выписанных рецептов. Да, слышал о вашем Бутейко. Да, некоторые говорят, что помогает. А некоторые – что не помогает. И когда надо купировать приступ, никто не вызывает Бутейко, а едут к нему, доктору Ватсону, за помощью и лекарствами.
Менять место жительство? Глупости. Боитесь давать стероиды? Русская медицина против злоупотребления стероидами? А как она справляется с астмой без такового злоупотребления? Сам отец астматика, знаю, о чем говорю. И поверьте, мадам, сын гордится мной не меньше, чем вы своей мамой, да. Она хоть какой врач-то? Терапевт? Замглавврача? Ой...
Если бы я встретил вашу маму в молодости, я, без сомнения, женился бы на ней. Но то, что она говорит... не совсем сходится, или совсем не сходится с тем, во что мы верим тут, в Европе. Да, ваш подход скорее похож на американский.
Доктора Ватсона осеняет счастливая мысль: зачем ему одному бороться со мной, мамой и русской медициной, когда можно взять Игоря в сторонники?
Игорьочарован доктором Ватсоном и незаметно начинает подсмеиваться вместе с ним надо мной.
Э, доктор Ватсон, неверный ход. Впрочем, довольно верный: вам важно сейчас от меня отбиться, а как мы будем дома разбираться, вас не интересует. Что ж, один-ноль в вашу пользу.
Мадам, вы допускаете компромиссы? На мое «да» он шутливо возводит глаза к небу в благодарности.
Ну что ж, ни вашим, ни нашим. И выписывается компромиссный рецепт.
Потом записывает на диктофон свой отчет о проделанной работе с сумасшедшими иностранцами, который будет позже напечатан секретаршей и отослан поликлиничному доктору Хейзу. В отчете я фигурирую как отъявленная мамина дочка. Кем я и являюсь в действительности.