Это оказалось болезненно. Но, думаю, нужно. Полезно. Полезненно!.. Своеобразное "закрыть гештальт". Закопать последние огрызки. Сжечь последние скелеты.
В откровенные суеверия я никогда не верила, как и в классических ведьм в нашем современном, прагматичном мире. С бОльшим доверием я относилась к периодически возникающим байкам про НЛО и прочее в этом духе. Но мне было всего 10 лет и я с удовольствием зачитывалась сказками на потустороннюю тему… Была у меня, помню, замечательная толстая книга, в коричневом кожаном переплете, с красно-золотым тиснением – Русские народные сказки, первые три четверти которой составляли самые обычные… Э-э, ну самые обычные русские народные сказки! А в конце был раздел с ужастиками в духе «возвращался солдат домой на побывку, застала его ночь, и остановился он на постой в крайней деревенской хате». Ну, дальше по классике: солдата предупреждали, что в деревне беда, но он не послушал и заночевал, а после полуночи в окна стала стучать страшная косматая ведьма… или оборотень с бараньей головой, или полуразложившийся скелет, или… Понятно, в общем! К утру в той хате (или во всей деревне) были все мертвы, а солдат жив, но израненный и седой. И это еще самый безобидный сюжет, как я помню. Такие, в общем, сказки!
Поэтому, на счет ведьмовских поползновений Радиоточки я не поверила, но скоро мне стало страшновато - невозможно было не заметить некоторые странности. То почтовый ящик оказывается забит скомканной сухой травой, то на двери и на стене возле квартиры начириканы острым на побелке какие-то неопознаваемые значки или символы. То коврик у двери оказывался перевернут или под ним находили как будто заметенный специально мусор, подозрительные крошки и комки земли…
Однажды вечером отец начал ругаться, что кто-то постоянно заметает мусор к нам под дверь. Думаю, это Радиоточка, сказала я, она вообще странная… Мне было неловко обзывать чужого человека сумасшедшим, но отец внимательно посмотрел на меня и, кажется, все понял. Я поговорю с ней, сказал он, ничего не бойся, но больше к ней не подходи.
Состоялся ли какой-то разговор или нет, но после этого назойливость старухи свелась к минимуму. Мы по-прежнему наслаждались ежевечерними концертами с третьего этажа или прослушиванием телепередач, или всем вместе сразу! И старуха все так же просиживала днями на лавочке…
К счастью, скоро наступила зима и она была снежной и морозной. Радиоточка тусовалась во дворе не каждый день, а если и выходила, закутанная по самые глаза в старое черное пальто-тулуп, серый шарф и вязанный деревенский платок на голове, то чаще всего к вечеру, когда я возвращалась с уроков, ее уже не было.
Весной все вернулось «на круги своя». Я ходила в школу на вторую смену, старуха сидела на своей лавочке. Я здоровалась, она молчала и только смотрела. Потом я перестала здороваться, а она все так же провожала меня пустым взглядом. Сначала было очень страшно, потом я привыкла.
Где-то в конце мая Радиоточка снова заговорила со мной. Перегородив вход в подъезд, протянула деньги – монету в 5 копеек. Я взяла машинально. Несколько секунд стояла, как отупев, а старуха улыбнулась и сказала, очень ласково, что мой папа одолжил ей деньги и теперь она возвращает долг. Больше Радиоточка ничего не сказала, и я поплелась домой.
Войдя в квартиру, на автопилоте прошла на кухню и открыла окно – в квартире было душно и тепло. Я какое-то время стояла напротив открытого окна, смотрела на улицу, мыслей не было вообще. В голове - вакуум! Вдруг, придя в себя, я осознала, что все еще держу в кулаке 5 копеек, сжимая монету до боли в ладони. Не знаю, что двигало мной в следующий момент, но я размахнулась и изо всех сил швырнула ее в окно!
Хотелось бы сказать, что сразу же после этого мне стало легче, будто выбросила мерзкую личинку или паука, но я этого не помню. Может быть…
Ни отцу, ни маме я об этом не рассказала. Боялась услышать то, что и так знала – никакие пять копеек мой папа никогда не одалживал.
После этого жизнь как будто бы вошла в колею. Радиоточка меня больше не беспокоила: смотрела равнодушно, как остальные соседи, первая никогда не здоровалась, но на вежливое приветствие всегда отвечала: кивком или парой дежурных слов. Все прилично, обычно и буднично. Иногда по ночам, просыпаясь от шума скандала или бубнения телевизора, я думала про старуху и по рукам бежали мурашки, но это случалось все реже и реже, а скоро и вовсе стало забываться, как дурной сон. Иногда родители спрашивали, будто в шутку, не достает ли меня соседка сверху, я смеялась и сразу выбрасывала из головы…
Все было хорошо. Все кончилось благополучно!
Хотелось бы так сказать, но нет. Все было как в кино. Или в книжке… Русских народных сказок! Ничего не кончилось. Все только начиналось. Солдата предупреждали, а он не послушался. И его жизнь никогда больше не стала прежней…
Конечно, я не смогу описать все дальнейшее. Это не возможно – как, да и зачем, можно описать двадцать лет жизни?! Более двадцати, если быть точным.
Да и слова я не подберу. Мммм… Ну, как если бы обычного счастливого человека вдруг треснули по голове поломанной волшебной палочкой и он превратился в неудачника. В какой момент, какого числа, в какое время дня это произошло, не скажу. Не сразу, но постепенно. Комплексы, рефлексия, неуверенность в себе, неудачи почти во всем, даже в мелочах – такой себе наборчик ништяков! А главное, я со временем привыкла смотреть на мир как сквозь закопченное стекло: вот небо, вот стеклышко, вот солнышко – оно черное. Затмение же!
Жизнь-то была вполне обычная, как у всех, приятности и неприятности, игры и заботы, друзья и приятели, дни рождения и новый год… Главное – как было в целом. Радости от жизни не было! Тогда я этого не понимала, списывая все на затянувшийся переходный возраст. Перед родителями только стыдно было… Иногда! – я не была той дочерью, какая была нужна им, и какой я могла быть.
Так и жили.
Так прошло двадцать с лишним лет.
И мы давно продали ту квартиру. И я давно живу в другом районе.
И однажды все изменилось. Вот этот момент я помню. Проснулся утром по будильнику и открыл глаза один человек, а ноги с кровати опустил в тапки – уже совсем другой! Непередаваемо…
До бесконечности можно перечислять эпитеты: с глаз упала пелена, вернулась радость и краски жизни… Ничто из этого не будет достаточным! Просто изменилось все. Дышать стало легче. В один миг!
Мои родители - дай им здоровья, Вселенная! – по сей день считают, что меня подменили. Два раза в жизни. Есть разные легенды (то ли скандинавские, то ли немецкие… у многих народов, полагаю, таких легенд до кучи!) когда всякие потусторонние существа детей крадут, подбрасывая подменышей. По версии родителей, меня сначала украли, а потом, не сумев справиться с моим характером, - вернули обратно.
Я всегда смеюсь вместе с моими родителями. И шучу в ответ. Хотя однажды мне захотелось поплакать… Однажды отец созванивался с бывшим соседом (тем самым, который рассказывал про Аню и Олю – отец с ним поддерживал связь, пока тот не умер от сердечного приступа) и сосед упомянул о смерти старухи-Радиоточки. Когда это случилось, спросила я. Кажется, в прошлом декабре, сказал отец, точнее не знаю… Зато я знаю. Знаю точное число и время смерти одной дурацкой старухи! Для мироздания это лишнее, для меня – жизненно важно.
Уже давно забылось многое. А что всплывает иногда в памяти - невесомое, как пыль на ветру. Или, скорее, прах... Все давно не важно! Только, вспомнив об этой истории, задумалась впервые. А что случилось, если бы я взяла те злосчастные 5 копеек, положила в карман и забыла о них? А если бы они попали в карман или кошелек к моим родителям? Что было бы, если...