Ее ножки в красных сапогах бежали так сильно, насколько позволяло ей широкое пальто. Маленькой ручкой она придерживала шапку, чтобы та не слетела во время бега, а глаза не отрывно смотрели на большую калитку. Ведь прямо там, за этой дверью её ждёт мама. Настоящая, живая. Которую она так долго ждала.
Навалившись всем телом на ворота, девочка вышла с территории детского дома. Прямо возле забора стояла женщина с серым лицом и уставшим глазами.
"Ну здравствуй, дочка" - робко улыбаясь, сказала женщина.
Девочка не знала, что сказать и чтобы скрыть волнение, просто теребила в руках варежку. Ей очень хотелось обнять эту незнакомую женщину, но она боялась. Боялась, что вдруг та рассердится и не заберёт её к себе домой. Никогда.
"Понимаешь дочка, зима сейчас. Дрова покупать мне надо, печка совсем стала худая, не греет почти. Понимаешь?"
Девочка кивала, но ничего не понимала. А женщина все говорила и говорила, и создавалось ощущение, что ей просто нужно поговорить. Выговорить всю ту боль, которая накопилась.
И чем дольше говорила незнакомка, тем все отчетливее девочка понимала, что её не заберут. Слезы предательски пытались катиться из глаз, но девочка им не позволяла. Каким-то недетским усилием воли она заставляла себя не плакать.
Женщина закончила говорить и просто стояла и смотрела куда-то в даль. Постояв немного, она встрепенулась, словно вспомнила о чем-то важном, полезла в карман и достала оттуда что-то жёлтое. Сунув это в кулачек девочки, женщина согнувшись, пошла прочь.
Девочка стояла и смотрела на свой кулак, не смея его разжать. Ее рука ещё хранила прикосновение незнакомки и она не хотела отпускать это ощущение. Разжав аккуратно пальцы, девочка увидела конфету в грязно-желтой обертке. Она какое-то время смотрела на леденец, потом медленно перевернула ладонь и наступила своим сапогом на упавший подарок.
Она больше не хотела плакать. Она просто устала. Устала ждать и жить. Жить целых пять лет без самого родного человека на земле. Без мамы.