Ницца – старинный многонациональный город. Однако в последние годы тут усиливаются ультраправые настроения, как в форме французского национализма, так и в форме исламизма. Исламистские группировки уже давно свили тут гнездо. Здесь оседали организации, ведущие террористическую войну против революционного режима в Алжире, который сам долго вёл антиколониальную борьбу против Франции. Тогда французские власти не обращали на эту деятельность внимания. Сегодня Приморские Альпы оказались на втором месте в стране по числу тех, кто уехал отсюда в Сирию и Ирак воевать на стороне джихадистов.
Внимание, лонгрид!
Главная причина – социальная запущенность гетто, отсутствие перспектив для молодых уроженцев бедных районов. Местный мэр стремится внедрить технологию распознавания лиц на улицах, однако деньги на шторы в школу приходится выпрашивать годами. Социальные программы свёрнуты, а молодёжь отдана на откуп религиозным фундаменталистам.
Эта ситуация выгодна как для националистов, так и для исламистов, стремящихся расколоть общество. Но главными проигравшими в их игре оказываются простые французы, независимо от их вероисповедания.
Вечером 29 октября, когда произошёл инцидент, в городе состоялась манифестация, в которой приняли участие около ста человек, откликнувшихся на призыв в социальных сетях и выдававших себя за членов так называемой Brigade Sud – объединения болельщиков футбольного клуба «Ницца», кстати, уже не существующего. «Мы у себя дома! Исламу не место в Европе!» - скандировали они, кидая зиги. Акцию резко осудили настоящие болельщики из клуба Populaire Sud, которые не хотят, чтобы их отождествляли с этими людьми. «Мы не приемлем исламофобские кричалки», – подчеркнул их официальный представитель Грег Массабо. Полиции знакомы эти поборники идентичности, чья аффилированность с «Национальным фронтом» ни для кого не секрет.
На следующий после покушения день депутат-республиканец от Ниццы Эрик Сьотти потребовал создать «французскую Гуантанамо» и предложил брать у мигрантов образцы костного мозга! «Я обратился к президенту Республики с просьбой запретить миграцию в любых её формах», – сообщил Сьютти в эфире RTL. Он, как и Марин ле Пен, считает мусульман единственной причиной нестабильности в стране и расценивают вероисповедание как признак идентичности. При этом история региона Приморские Альпы связана с миграционными потоками, особенно через границу с Италией.
На страницах газеты Le Monde Мэр Ниццы заявил: «Враги правых не могут быть правы». Он упрекнул Национальную комиссию по информатике и гражданским свободам (Cnil), в том, что та не позволяет ему внедрить расширенную систему распознавания лиц. Вслед за депутатом от «Союза демократов и независимых» Мейером Хабибом, другом Беньямина Нетаньяху, Эстрози предложил использовать во Франции те же методики, которые применяет для борьбы с терроризмом Израиль.
Почему-то он не проявлял такого рвения тогда, когда его наставник, бывший мэр города Жак Медсен, в апреле 1990 года принимал в Ницце съезд «Национального объединения» (тогда «Национального фронта») с его почётным гостем, бывшего эсэсовцем Францем Шёнхубером. Ведь в Ницце Коммунистическая партия была создана при содействии итальянских антифашистов, нашедших пристанище в нескольких километрах от границы, но и последователей Дуче здесь тоже было немало.
В Ницце, как и во всём регионе Приморские Альпы, правые, радикально правые и ультраправые занимают сильные позиции. Все они ведут пропаганду против мигрантов, обвиняя их во всех бедах. При этом мигрант в их риторике является непременно мусульманином. Эти же люди делают вид, будто сильно встревожены тем фактом, что их департамент занимает второе место во Франции по количеству молодых людей, отправившихся воевать вместе с джихадистами в Сирию и Ирак.
Они не поднимают тему того, что в конце 1990-х годов многие члены «Исламского фронта спасения» и «Вооружённой исламской группировки» (запрещённые в России террористические организации) получили статус политических беженцев под тем предлогом, что им может угрожать опасность от властей независимого Алжира, на которых ополчились столь многочисленные в Ницце последователи «Секретной вооружённой организации» (тайная парамилитарная ультраправая организация, созданная при содействии французских военных, действовавшая в поддержку французского Алжира). В том же самом Алжире исламисты, проникавшие в страну нелегально, убивали демократов. Зато во Франции у некоторых хватало наглости вопрошать «что вы волнуетесь? посмотрите, кто кого убивает», оправдывая тем самым политический ислам.
Мэр Кристиан Эстрози не считает нужным и возможным развивать другие направления, например, развитию начальной школы, которая нуждается в поддержке, или инфраструктуры государства в небогатых кварталах. Зато в марте под предлогом эпидемии коронавируса он ввёл комендантский час, продолжительность которого в этих районах была на два часа дольше, чем в других частях города.
Анн-Лор, учительница в школе Сен-Шарль, расположенной в восточной части Ниццы, говорит, что здесь престали работать кружки и секции, зато радикализация населения стала заметной. Бывали случаи, что дети просто «пропадали» из классов, потому что вместе с семьёй уезжали воевать в Сирию. Она обращает внимание на политику городских властей в её секторе. «Я шесть лет добивалась, чтобы на окна в кабинете повесили шторы, без которых очень неудобно использовать видеопроектор. Мы считаемся частью приоритетной образовательной среды, и потому уроки в первом классе проводятся в мини-группах, но поскольку нам не хватает помещений, приходится заниматься в кабинетах информатики и рисования», – рассказывает она.
Марианн Баби, которая до сентября этого года работала методистом в Ницце, также недовольна отношением муниципальных властей: «После терактов 2016 года мэрия распорядилась установить вокруг школ более высокие заборы и оборудовать учебные заведения пунктами экстренной связи, но не выделила средств на социальную работу и организацию досуга в проблемных кварталах. Никаких инвестиций в эту сферу мы не видим». Драматические последствия такой политики всем известны. «В северных районах Ниццы, населённых главным образом малоимущими, проблемными семьями, инфраструктура светских государственных учреждений пропала, зато религиозная община активно работает с населением. По сути, им принадлежат все места, куда дети могут пойти после школы. Нам говорят, что в бюджете нет на это денег», – говорит она.
На следующий после терактов день члены ассоциации мусульман-предпринимателей вместе с жителями квартала, прилегающего к базилике Богоматери, возложили к подножию храма венок в знак осуждения «гнусного, чудовищного преступления». Их официальный представитель Осин Жамули сказал: «Несмотря на различия в происхождении и культуре, мы прежде всего граждане, разделяющие общие для всех ценности нашей Республики. Для нас существует только одна общность – французы, и мы гордимся тем, что являемся её частью».