Глава 4.
А сейчас, спустя два года, Святозар её зовёт к себе. Мог бы и не звать она и так знает то, что у князя на душе.
Давеча ночью прилетала к её избушке сова, живущая в ветвях одного из княжеских дубов. Стучала в окно. А когда Евдокия вышла, то полетела в сторону пригорка.
Не спокойно было на сердце ведуньи, когда она шла по тёмному лесу. Слышала, что и древесницы не спят - тревожно между собой перешептываются.
- Задумал князь недоброе. Хочет терем новый построить в честь рождения долгожданного наследника. Дубраву, что за лесом, задумал вырубить, чтобы на строительный материал пустить. Беда, ох беда,- шептали дубки Евдокии.
Да, это была беда. Зашлось сердце ведуньи в предчувствии несчастья. Ведь, если хочешь срубить дерево, то надо посадить в замен его молодое, чтобы древеснице было куда переселиться. А строительство терема, это не одно-два деревца.
Гонец ждал. Конь под ним нетерпеливо бил копытами.
Дверь избы отворилась и Евдокия показалась на пороге.
- Что ты здесь мне своим мерином птиц распугиваешь?- ворчливо сказала Евдокия.
- Князь велел тебе явиться в его терем,- повторил гонец приказ князя.
- Князь велел...Слышала я уже это, не глухая. Али ты думаешь, что ежели старая, то и не слышу ничего?
- Что мне ответь князю?
- Что, что? А то сам не знаешь что. Кто ж осмелится ослушаться Святозара. А тем более я ничтожная старуха, мухоморами повелеваюшая. Приду я к князю. Вот котомку свою соберу и приду. Езжай отсюда, а то всю траву мне вытоптал, окаянный.
Гонец и рад был убраться отсюда восвояси. Пока он ждал ответ ведуньи ему показалось, что из-за деревьев на него кто-то смотрит. Потом в кустах мелькнула чья-то тень и послышался серебристый смех. Конь под ним беспокойно переступал с ноги на ногу и тревожно храпел. У гонца по спине пробежали мурашки.
Когда он был маленьким, то бабка ему рассказывала.
Пошёл как-то в лес брат её, Иван, да встретил там девку красоты необыкновенной. Она пряталась от него между деревьями и смеялась всякий раз, когда тот пытался поймать её. Бегал он за ней по лесу, бегал, да так и не смог приблизиться больше, чем на пятьдесят шагов. Она была быстрая и юркая, как лисичка. Только копна каштановых волос мелькала между деревьями.
Пришёл он домой сам не свой. Ни есть, ни пить не хотел. Ходил по двору, как дурачок, в сторону леса смотрел. А утром, едва забрезжил рассвет, он побежал в лес. Девка та уже ждала его, выглядывая из-за деревьев. Увидала Ивана, обрадовалась. Бегает между деревьями, смеётся.
- Нравлюсь я тебе?- спрашивает она Ивана, который глаз с неё не сводит.
- Очень,- отвечает тот, припадая щекой к стволу дерева, на котором лежала её ладонь.
- Ну и глупый ты. В меня нельзя влюбляться. Беда будет,- засмеялась девка и побежала вглубь леса.
Иван бросился за ней, да так и не смог догнать. Растворилась девка в лесной чаще, исчезла.
Он потом целую неделю каждый день бегал в лес. До самого вечера, как раненый медведь, шатался от дерева к дереву, надеясь встретить её. Но девка больше не показывалась Ивану.
Тогда он взял топор, прибежал в лес, да в сердцах срубил самую стройную и самую кудрявую берёзку.
А ночью на него напал страх нечеловеческий. Бегает по двору, топором размахивает и кричит, что корни деревьев его задушить хотят. Батька уговаривает его бросить топор, а тот ни в какую. Глаза кровью налились, пена изо рта. Разорвал он на себе рубаху, схватил верёвку, висевшую на крюке сарая, да бросился вон со двора.
На утро нашли его в лесу. Висел Иван на дереве, рядом со срубленной им берёзой.
Отомстили ему древесницы за смерть одной из них. Навели на него морок. Вот он со страху-то и удавился.
Поэтому гонец очень испугался, и этой тени между деревьями, и этого серебристого смеха, который так и манил вглубь леса. Поскакал он из леса не оглядываясь.
А тем временем Евдокия обняла рябинку возле своей избушки. Долго она стояла с закрытыми глазами, слушая тихий шелест своего любимого дерева.
- Что ж, надо идти. Ты присмотри за моей Прасковьей.
Рябинка ответила ей шелестом листьев, да покачиванием ветвей.
Продолжение следует...