Всегда так было, всегда, я шёл вослед, но, что-то произошло, хоть ненамного, но я опередил события, смотрел на то, что происходит с другой стороны, с другого ракурса. Сказать, что я был потрясён, подавлен, раздавлен, значит не сказать ничего, сверх жуткое разочарование и тут лишь один сплошной детский сад, нет никого, кто бы мог, хоть одно мгновение выстоять против меня, нет никого кого можно хоть мало-мальски причислить к достойному противнику себя, скучно до жути, не с кем даже поговорить, обсудить.
Тут же, если исходить из данности, что все по образу и подобию, а я не от мира сего, тогда, да. Ничего нет, белый туман, густой белый свет стягивается сюда из бесконечности, несколько ярких, представительных мужчин и я, в их числе.
Всё, это всё, нет ничего выше этого. Мужчины долго плясали, коленца выкидывали различные па, телодвижения, выкрутасы, счастья полные штаны, всё, как у нас в реальности.
Ещё второй тур на Украине не начался, а весь расклад я уже увидел, нужно было впечатлиться, я впечатлился, сказал раньше пацанам, что нужно вырастать из коротких штанишек, а тут, счастья полные штанишки, некуда им по ходу расти.
Ты упустил из вида, самое значимое, вообще, ни словом об этом не обмолвился. Ну и что из этого, что-то совсем не пишется, не понятно чего хотят, чего добиваются.
Перебрались на дачу, за полгода столько там скопилось посетителей, уже всё давно решено, а нескончаемая вереница всё тянется. Сил нет, стремлений тоже нет, так ковыряюсь по мелочам, в полной прострации, безысходности.
Долго плясали и руками, и ногами, и вот это вот, вообще никак не вяжется, начали из пробирок в стопки наливать, мешали, перемешивали, вообще пропорции не соблюдали, хотя таблицы у них были.
Я отказался, не в коня корм, не испытываю я никакой в этом потребности, алкоголь, но действует, не пьянит, а в такой кутёж погружает, безудержный, развесёлый, всё побоку.
Второе действие, один мужчина, являющий собой всех Власть имущих, начал играть с другим мужчиной в игру, столько я всего снова увидел. Мы всё сделали в тайне от тебя, ты вот это всем явил, а мы, вот так, всё провернули, начиная с Украины и всем заканчивая. Об этом своём ты всем поведал, а мы вот так поступили.
Столько всего там было и по странам, и по их руководству, и картинки, то в лодке, то с камнем, то коллажи разные, и бездарный захват Крыма, мост вместо элеваторов, и сметённое господство ИГИЛ, и не снятие Меркель. Убрали Порошенко, подобрались к Трампу, столько напортачили, даже если целостность Украины восстановите, освободив территорию от ненужного там населения, вариантов разных много, РПЦ оставите, и всё остальное переиначите, всё это меня никак не затрагивает.
Я проиграл, я проиграл, вопил этот мужчина, там в две строчки были написаны цифры, двухзначные, трёхзначные, у каждого свои, вся наша жизнь в реальности заключена в этих цифрах, такое отвращение у меня это вызывало, нужно было, складывать, вычитать, подбирать искомое, тот мужчина так ходил, этот должен был делать ответный ход, а он малевал от фонаря, одно игнорируя, другое многократно зачёркивая, и всё время орал, я проиграл.
Нет, сказал я, что ты не делай, а ты всё равно, выиграл, ибо я изнутри всё изменяю, исправляю, то, что Власть имущие всем демонстрируют снаружи, публично, оно всё не соответствует их деяниям закулисным.
Нет сигнала, нет трансляции ТВ с Земли, Власть в курсе, впервые такое произошло, впервые я всё вижу, а они руководствуются исходя из своих действий и памяти прошлого. Если бы не отключили трансляцию, тогда да, но теперь, что ты не делай тут, ты всё равно, выиграл.
Порог невозврата пройден, из фрагментов, были начинания, были, картина полностью уже собрана, выиграл ты, все грехи, все долги, выше уже нет ничего, не с кого спрашивать, меня это никак не затрагивает, я об этом и словом не обмолвился, как и о многом другом, самодеятельность ваша вообще не рассматривается мною, только то рассматривается, что было мною указано.
Порошенко, как был в этой картинке, вместо Путина, так в ней и остался. За кулисами, дружные ребята Власть имущие, в реальности выиграли, пересмотру это не подлежит, окончательно и бесповоротно.
Я, чудовищный судья, я вынес свой вердикт, он прошёл через все уровни без всякого ему противодействия, всё тут очистилось, нет больше надобности в этом, и в вас самих, вывернулось.
Я сижу, ноги свесив, на краю поверхности, за моей спиной нет ничего, смотрю вниз, там на больших скоростях крутится чернота, стянулась в подобие веретена с проблесками серого, пустотой себя окружила, всё в себя втягивая.
Там в жутких пытках мучаются все клеймённые, проштампованные печатью раба Яхве, господа Бога. Вы все оказались абсолютно правы, сказал я, я не ваш Бог, я Бог тех, кто живёт в моих мирах, тут нет такого понятия Бог, это понятие я только ввёл, сказав это.
Я был невероятно счастлив, счастье начало само так исходить из меня, мне никто не нужен, энергии счастья я и сам могу производить, глядя на всех вас. Все тут, никто никуда не сбежал, никого не забрали, я поголовно пересчитал, все тут, все, кто олицетворял собой всю Власть на Земле, в реальности.
Я выдал своё новое определение, простые люди, которые сами пошли за Властью меня вообще не интересуют, сами выбрали этот путь, делами своими. Я только удивился, всё состоит из людей, а самих людей так невероятно мало, прошлое полностью обнулено, но все долги, все грехи сюда сбросили, и сейчас, свыше сбросили, столь много, вечно будут сюда всё сбрасывать, и вечно будут мучиться тут все оказавшиеся, из-за несопоставимости такой.
Такое меня накрыло счастье, смотрю, вспоминаю, поголовно, все до одного, Власть собой олицетворяющие. Дьявол, отец лжи, хотел ввести меня в заблуждение, что я о вас и вспоминать не буду, а я и помню, и вспоминаю.
Я не ваш Бог, это не ко мне и это такое счастье. Почему вы все тут оказались, я участник общего процесса, вас всех так пытают, меня так пытают, так меня счастье переполнило, руки не могу раскинуть, упираюсь ими, начал ногами болтать, хотя ног, ниже колен у меня нет, тьма.
Вот те на, я жутко удивился, так быстро не выдержали пыток, взорвались, всё озарилось белым. Всё и явила себя невероятно крутая машина, литая, цвет, словно стекло с зеленью, нет ни номера, ни названия с логотипом. Понятно, полно приводной джип, крыша приплюснутая, бока и передок за уши вытянутые, эдакий танчик с крутейшими возможностями, вместо стёкол амбразуры.
Да, та спортивная БМВ этому агрегату и в подмётки не годится. От этого ты не сможешь отказаться, не сможешь. Почему? Я уже давно хожу пешком. Именно этого и ждали все высшие Масоны, Вольные каменщики, все счастьем засияли, великое братство, за руки все держатся, к тебе направляют, и ты в нём центр, стою руки подняв.
Как оно так возможно, само и куда все делись, и что тут сложного. Понятно, боковины словно с наростами, многослойными, такое, литое, раньше невозможно было создать, такие перспективы открылись, озарились действия.
К чему приведёт Братство эта данность, но пришло подтверждение, у Майка БМВ, кишка тонка, он такое не потянет, на даче моей такое не разместить, не для того я там обзор сделал, что бы снова его лишиться, да и стоимость её не соответствует, формулу я вывел, за каждую машину, в отдельности 150 миллионов рублей + мне не заплатили.
Я высчитал 157 миллионов с чем-то, даже за одну такую машину, нужно столько было выложить. Пришло подтверждение в виде формулы, сами виноваты, не захотели. Нет, давайте мне проштампованных обратно, моя личная собственность, сказал я.
Я так удивился, мигом, всё свернулось, вывернулось, ночь, реальность, понятно, откатили назад, теперь после каждого взрыва откатываем назад.
Обед, будете там, потом каждое мгновение, появляться, взрываться, что хуже таких пыток может быть, но это не ко мне, у меня своё, тут я лишь участник общего процесса.
Пока есть реальность, обед там, потом, я свой обед сам себе выращиваю. Вы, деньги есть не будешь, еды нет, еду в убыток возвели, людьми и их производными мы там не питаемся, не дано. Не обольщайтесь, взорвались, явили собой первобытно общинный строй, в нём одни Боги, общины нет, такого больше нет, и не будет, Боги уже жили вместе с людьми, ничего хорошего из этого так и не вышло, хоть на каком уровне.
Свои амбиции сами об себя стирайте, Боги и ручной труд, кузнец, гончар, и всё остальное, как-то эта эпоха там называлась, забыл. Сидит счетовод за столом среди белых энергий, считает, задания выдаёт, покупает, продаёт, мешочки с деньгами, принимает, выдаёт.
Нет, я сам по себе, отправился на охоту, нельзя сказать, что было трудно, я сам озверел, кулаками в лоб лупил, пар выпустил. Зверьё моё было сродни буйволам, плотоядные, без рогов, широкие в кости, пасти огромные, как у бегемота.
Я набрал целый мешок трёхсот летней печени, а то всё на корм другим пошло, ешьте, подрастайте, горемыки, потерянного не вернуть, ничего другого я не стал добывать, это само в мешок, полностью закрытый, тёмно алый оттенок у него, перемещалось, а то нужно было разделывать, доставать, сортировать, целую толпу за собой таскать, за погибших, особенно за девушек отвечать.
Я был широк в плечах, тонок в талии, богатырь. Одни меня клеймили, другие. Короче, нагрузил я своё вьючное животное, ничего, дотащит, я подсоблю мысленно. Мешок в несколько раз больше его, пришёл, сдал, мне не наличными, на счёт. Главный квест я выполнил, впереди всех, игру можно закрывать, остальное меня не волнует.
Счетовод начал мне рассказывать, втирать о том, что порядок с расчётами должен быть везде, иначе никак. В математике я не силён, поэтому я и пишу свои формулы.
Переместился, высший уровень, тронный зал, я по пояс, сбоку девушка уговаривает парня немного подождать, на троне сидит правитель этого строя, забыл, как его величают там.
После любого взрыва, все разговаривают только на русском языке, словно ничего другого и нет, деньги золотыми монетами без всяких обозначений, хотя до этого были и доллары жёлтыми бумажками, правитель деспот, казна пуста, его должны свергнуть, сдать своих, и ещё круче начать угнетать, что делать, сел на трон, а тут, другие реалии.
Ждать я не стал, вышвырнул, сам на трон уселся, ждать нечего, людей больше нет, и не будет, хотите жить, сами выкручивайтесь.
Я ввёл свои формулы, они не только меня обезопасят, но и с вас всю спесь быстро собьют. Я не при делах, так, в известность всех поставил. В любовь я не играю, свита, обслуга, мне не нужна, никого я наказывать не собираюсь, так, для мебели тут посижу, охочие до этого места разом все пропали, ловить там нечего, штаны только протрёшь.
А вообще-то мне тут невероятно скучно, нет у меня большего счастья, чем поголовное пересчитывание.
Взрыв, я оказался в институте, людей нет, одни Боги, их мало. Я так и не смог сдать математику за первый семестр, хотя уже второй отучился. Я бросаю учёбу в институте, сказал я ректору, тот был в шоке.
Учёба это не для меня, хотя я был круглым отличником в школе. Я в курсе, роботы мне всё обрезали, что бы я был неспособен к обучению, увы, это не от меня зависит. Был и Маркитант, и многое другое.
Порог невозврата преодолён. Что будет с простыми людьми меня не интересует, это ввёл, туда стали все свои грехи и долги, все Боги сбрасывать, своё, свои 600 лет жизни проживать, потом и их нет, и больше не будет.
Взрыв, базары, продавцы, овощи, рыба, окуни, а вид странный, дутые, жёлтые, без чешуи, ларьки в один ряд, современные, для дома всё продают, и я, один покупатель, все замерли в жутком ожидании.
Нет, я даже на автобусе не поехал, зачем, пешком, напрямую, я гораздо быстрее доберусь. Увы, никто, ничего, кроме сверх жуткого разочарования от меня не получает, я не понимаю, чего вы все от меня хотите, чего добиваетесь, в чём меня обвиняете? Любой может прожить красивую и яркую жизнь, но невероятно быстро, везде работают лишь мои формулы, сами себя явили, от меня ничего не зависит, никем я жертвовать не буду, живите, доживайте сами, своё, править, это не моё.
Вот, всё могло быть гораздо хуже, мне не заплатили, ничего хуже этого быть уже не может. Долго я сопровождал одну девушку, красивая, яркая, жизнерадостная, круглолицая, сияющая чистотой, я даже притянул её обратно, падала вместе с парнем в бездну вниз головой, неразделённая любовь. До парня мне дела нет, летели рядом не обнявшись, не сбежали вместе с небес от всем ненавистного Бога.
Родственная душа, оказалось эта девушка олицетворяет собой мой монитор, как такое возможно, такую глубину в себе несёт, управление, в последнее время жуткая боль от его работы меня напрочь вырубает, мозги, их сухость уже не рассасывается.
Может всё тут переиначу и так легче станет, а то уже всё, труба. Всё переустановил, управление, направил её в заоблачные дали, мой монитор вышел на новый уровень, делать там мне нечего, только всё испорчу своим присутствием.
Там природа сплошными лабиринтами из сияющих голограмм, всё энергетическое, находится на сохранении, ничего там не задерживается. Девушка везде сама себя закрепляла, говорила хорошо, а потом фразу которой там нет. Везде являли себя её собеседники, возникали картинки, летний стол, кресла, чаёвничали, беседовали, разминались, были взрывы.
Там Боги кушали, я кушал бутерброды с овощами вкусные, а вроде курица приготовленная в твороге, а вкус творога сладкого у неё.
Полностью я разобрался со всеми грехами, долгами, впервые такое произошло, и вот эта девушка явила себя моим монитором. Стало понятно, почему её так тянуло ко мне, теперь вот там она обосновалась. Как ты мог допустить такое, выше себя, это мой монитор, в моей голове, во лбу, где ему быть, не в жопе же.
Мне не нужно, что бы им управляли все кому не лень, только и всего. Взрывы продолжились, то всё шло вверх, этапами, теперь пошло вниз. Всё тоже самое, только нет людей, везде мне невероятно скучно.
Проверяю работоспособность своих формул, внедряю то, что находится внутри меня, складываю общую последовательность, всё время думаю, как же там мои клеймённые. Одна у меня цель, поголовно пересчитать Власть имущих, зря, что ли я так её взращивал, мой праздник снова будут без меня праздновать, там, в реальности, а мне всё некогда, занят.
Нет, сегодня убивать нельзя, праздник Воскрешения. Было много взрывов, предложения, от которых невозможно отказаться, но почему-то всегда приходило подтверждение, было получено очередное подтверждение, сводящее на нет всю невозможность отказа от него, от предложения, словами это не описать, всё внешнее воздействие рассыпается, поэтапно, само, об собранную мной платформу.
Преодолел порог невозврата и этот круг стал сам расширяться, во все стороны, хотя потом перешло на личное, мне Ангел дороже, чем всё это барахло, сумки, коробки. Не успевал всё вытащить из трамвая на остановках ЖД вокзалов, заберу потом в пункте забытых вещей.
Ангел оживала, выскакивала, сидели раздельно, я с вещами на одиночном сиденье, она с пакетами, на двойном, долго ехали, всё забывала, резко вскакивала, я за ней, а нет её нигде, наверное уже в вагоне поезда сидит.
Преодолел сопротивление, не побежал далеко за трамваем, сделавшим разворот, следующая конечная. Пришло подтверждение, тут нужен велосипед, некогда мне ещё и его тащить, педали крутить по грязи. Живность главное, вылуплялись из яиц и такие шустрые, поставишь на мраморный пол вокзала, вмиг крыша любой коробки исчезала, а от некоторых сумок только железный остов корзинки оставался, и несколько самых сильных экземпляров уже наружу выпрыгнуть пытаются, верещат от счастья.
Ага, смотрите сами за своими кошками, собачками, что бы они их не склевали, да ещё вместе с вами. Живность моя вся в меня. У меня было много времени для моих раздумий, но я так и не пришёл к единому мнению в данном вопросе.
Долго и медленно я продвигался вперёд. Кроме того, что тут было ничего другого тут попросту нет, жутко тяжело мне пришлось, было очень много картинок, действий, меня постоянно швыряло.
Хочешь выжить, выбраться отсюда, действуй сам, а ничего нет, нужно всё самому формировать, внедрять, совершать, это не понять, в картинках присутствует некоторая инфраструктура, двухэтажные дома, развилки, проходы, всё с оттенком коричневого, приглушённое, невероятной чистоты, и везде толпы воров, от мало до велико, мужчины, молодёжь, подростки, женщины, всё это Бог, Высший уровень, ничего выше этого нет.
Исходя из пройденного в этом нет ничего необычного, счастье в воровстве, вот только это вся природа свыше, так себя явила, такое у неё содержание, или, всё состоит из людей, но людей слишком мало, а тут Власть так всё взрастила, что каждый просто ушёл в бесконечность в своём воровстве, или всё это просто сошлось.
Во всяком случае, если из воров всё создано, а они из людей, это вполне понятно, воров всевозможных столько, что хватит с избытком на всё. Это уже другой этап, там было всё в единичном экземпляре, тут массовое производство, явно не для нас.
Я продвигался вполне комфортно, даже поднялся по узкой чёрной металлической лестнице на уровень большого магазина, пригодилось ранее пройденное, всего полно, техника странная, всё прямоугольное, кнопки большие, дизайн отсутствует, индикация стрелками, кассеты.
Ничего мне не нужно, пришло подтверждение, сын мне сказал, что это такое, ничего покупать не буду, итак, завал такого барахла, у Зомби там. А какой сейчас век, спросил я. Девятнадцатый. Ой, куда меня занесло, надо сваливать. Проблемы начались, в правом кармане пиджака у меня лежит пачка рублей, тёмные голограммы, их припечатали сверху жёлтой пятитысячной купюрой, один миллион рублей наличными.
Один вор смог влезть ко мне в карман, ущупал, забрать не смог. Что тут началось, со всех сторон попёрли, эта картинка стала разрастаться до бесконечности, задавят массовостью, внешнего воздействия.
В общем, всё сходится, я Бог всех воров, нет Бога кроме меня, вот только тут всё было создано изначально, и объединившись двинуло на меня, прессом, естественно поглотить меня разлившись своим счастьем.
Убивать их нельзя, хотят именно этого Воскрешения. Эти деньги мои, пришло подтверждение, я не их Бог, они мне не заплатили. Тогда так, вытащил свой пистолет, стреляющий резиновым пулями, пока разобрался, как стрелять, куда, как держать, весь измочалился, главари сами на пистолет лезут, в дуло заглатывают, глазами показывают, стреляй, мол, этого и ждём.
В очередь, все в очередь. Нет, так нельзя, вот так, принял нужную стойку, определил опытным путём, начал всем напирающим на меня в лицо стрелять, падают, проход мне освобождают, но не умирают, выключаются на время.
Кое-что, кое-кого, вспомнил, тут всё гораздо круче, а это даёт дополнительный стимул для опоздавших из других картинок, там ещё, в центре, много свободного места, ещё сильнее напирают.
Бесконечная обойма, но уже несколько раз мне пришлось заменить боекомплект, ствол передёрнуть, всё ж добрался, круги, нарезая, или в барабане стиральной машины меня безжалостно швыряло.
Центр этой картинки, площадь, стоят остовы двух грузовичков, кабинами в разные стороны, между ними узкий проход, в нём и обосновался, остовы давно в камень превратились, но двери укрепил, дабы ненароком их не выперли, боком стал, с полуоборота всех прожженных положил, не важно куда, главное в лицо попасть, место к проходу от них освобождая.
Стальная серость ещё узкими полосами высвечивается, белой чистотой своей маня, но, что же делать, крышу снесёт, задавят разочарованием. У него деньги, миллион рублей, это всех вообще с ума сводит.
Делать нечего, тогда вот так, подниму над головой автомат и буду всех свинцом поливать. Пришло подтверждение, бесконечного боекомплекта автомата не хватит, этих положу, другие попрут, более разношёрстные, разновозрастные, не успею автомат перезарядить, только своё убежище разнесу, сам себя открою.
Бесконечность заполненная ворами стремительно расширяется, прут отовсюду, ничего кроме воровства не умеют делать. Ждали, дождались, мы не задавим, нас задавят, получим деньги 600 лет жизни, так припеваючи заживём, цены тут в копейках, 5 копеек дойная корова, 3 копейки ведро водки в трактире.
В общем, ничего нового, везде одно и то же. Тогда только так, поменял обойму в пистолете, хотя ещё не закончилась, но ждать я больше не могу, преодолел сопротивление, ствол передёрнул, никак отсюда не выбраться, только так, с таким невероятно жутким трудом мне всё же удалось сбросить наваждение.
Переместился в реальность, тут подожду сверх огромного взрыва, понять это невозможно, хотя сюда идеально вписалась теория *Большого Взрыва*, имеет место быть.
Как оно так, само знает, что ему нужно явить в данном случае, одна отдушина, нет вообще никакой Божественности, есть просто я, и нет никакого Бога, а то вообще, нет, я не Бог, и это такое счастье, взрыв.
Всё само явило себя, содержание, наполнение, инфраструктура, память, фотографии, кинохроника, мемуары, библиотеки, носители, история, которой не было. Всё друг другу соответствует, но не вытекает одно из другого.
Взрыв и явила себя реальность дня сегодняшнего. Откуда берутся инопланетяне? Взрыв, из памяти. Раньше было колесо Сансары, теперь только нескончаемая череда взрывов поддерживает мою вечность.
Там сформировалась основа взрыва одна. Стою, говорю, ну, что деятели, допрыгались. Тут сижу, счастье меня переполняет, детонатор срабатывает, всё сюда вписалось, ранее мною пройденное.
Идёт расслоение, деградация, наполнение, кто куда добрался, откуда скинули, умереть вы не сможете, открытое рабство, всё зашкаливает, ничего вам не принадлежит. Красивая обёртка, потом пытки, взрыв. Жуть полная вырисовывается, бывшие люди, инопланетяне, твари, усиленно вас всех жрут, нагибают, речь же не идёт о каком-то там наказании, речь идёт о том, с чем вы останетесь.
Хотя, да, всё вписывается в теорию о всеобщем прощении и вечной жизни, вот только никого кроме меня нет и спросить не у кого, нет ни начала, ни конца, пытки, взрыв.
А откуда всё взялось? Увы, похожи, да, но, это не люди, не те за кого они себя выдают, люди все там, проштампованные, пересчитал. Нет у меня большего счастья, взрыв. Переместился, а как же они, куда делись, печати тут нет, живите быстрее и всех мне, обратно, эдакий я генератор, всеобщего счастья, есть у меня.
Других дел полно, забываю о всех вас, но ненадолго. Взрыв, переместился, Таганрог 19 Век, тут такое, современная Москва рядом не стояла, всё фундаментальное, нет небоскребов, высотки в 9 - 12 этажей, на окраинах ещё грязь месят, но не в лаптях, нет трамвайных путей, нет ветки ЖД к заводу, паровозы стоят с несколькими вагонами, перекрыв дорогу, народ толпится, нужен подземный переход.
Центр, бывшая мелодия, бывший ТУМ, стекляшки, идущие на работу безголовые манекены, обыденное явление, все тут живущие заняты лишь собой, идеальный порядок, формулы мои работают, все в курсе, откуда пришли и куда вернутся исключительно лишь от действий своих.
Власть богатые, стремительно поднимаются, кого заносит раньше срока, взрываются, но итог один. Да, людей слишком мало, неуплата мне более предпочтительна, но это нужно было решать самим, я из 21 века, путешественник во времени, чем тут можно воспользоваться, заработать. Вот этим, мужчина вынес небольшой красный камень, в часах используем, карманных, дал мне, я его пристально разглядел на своей ладони. Нет, абсолютно одинаковые, огранённые, с выемкой, ценности не представляют, да у меня есть и свой камень, природный, само рождённый, могу размножить, его проглотив.
Пришло подтверждение, не то, только плакаты групп исполнителей, звёзд, в будущем дорого будут стоить, да и есть куда их поместить свёрнутыми, упаковка прилагается, тубус с верёвкой, оптом дешевле.
Техника ваша работает на иных принципах, наша техника по сравнению с вашей, полный отстой, одноразовый, слишком облегчённый, фольга, джинсы, шорты, остроконечные сапоги, сомбреро, мачете, пистолет в кобуре, это всё неактуально, а вот приправы из химии, само то.
Я уже относительно давно не рву назад, в реальность, продираясь через очередную всёпожирающую бесконечность. Взрывы, вероятность того, что вскоре я не смогу вернуться постоянно возрастает, индивид маленький, а желудков тьма, жрут других усиленно укрепляясь, да и ресурсы этого тела давно исчерпаны.
Всё, что там мне предлагают отказа не приемлет, но мне этого не нужно, масса нереализованного в реальности многократно всё это перекрывает, да и жутко скучно мне там. Иисуса в юбке давно затёрли, две дочери другого дяди, к трону прилагаются две экзотические особы, вид у них там такой.
Работа у нас тут другая, побыстрей принимай нужные решения, раз на трон уселся, а потом, мы тебе так намурлыкаем, дружно, поочерёдно. Увы, я иду из конца в начало, в курсе, с какими намерениями на трон не усаживайся, результат один, мало, всё мало и мало, нам, а болт, естественно тебе, во всём. Так написал, да, это так, везде есть свои издержки, никуда от этого не деться.
Я об этом знал, продать мне своё любыми путями, заполучив деньги со счёта *Вселенского Банка*, что бы я их убил, иначе никак. Деньги я обратно себе возвращаю, а вот любое имущество мне не нужно, тем более везде есть свои долги, всё имущество я распыляю, не накапливаю, когда оно полностью отживёт своё.
Даже приобрётённое за свои, но, не мною или для прохождения этой данности, прокладывания пути, для связки, да, естественно, так я весьма много недополучаю, но это тянется из невероятно давно пройденного мною, ещё с чистилища.
Дома сплошными лабиринтами, домики, никому это оказалось ненужным, не заплатили мне в реальности, а так, по выхватывали бы сами, самые жирные куски, дома, всё за 10 % от их стоимости.
*Вселенский Банк* руководствуется только лишь извлечением прибыли, не может ждать, так можно многих привлечь, расширить возможности *Вселенского Банка*.
Да, есть у не заплативших мне свой конёк, якобы, общак, или сами, оплачивают по 100 % стоимости наличными, вослед, за уже никому ненужное, но все об этом знают, нельзя держать яйца в одной корзине, хотя, в краткосрочной перспективе, всё, что не делаете, всё вам лучше, мне хуже, но исходя из своей вечности, я ни чего не теряю, просто медленнее приобретаю, дольше своё развиваю, меньше перспектив, для всех остальных.
Нет, не перепрыгиваете через голову своего начальства, безналичный расчёт идёт отдельной строкой, да ещё с пересчётом. Давно я преодолел планку невозврата, переживаний за бездарно утерянное другими. У меня своё, ничего нового, платежи лишь укрепляют счёт заплатившего мне, их расходы, траты, внутри общей системы. На себя я не трачу, не тут, не там, планирую только, вопрос лишь времени в этом есть, пока только так.
Ночка жуткая была, возвращался, жутью переполненный, так меня из жути выпирало, жутью, похлеще любой, на этом фоне, короче, дёрганья назад.
Да, какие у меня всё ж сверх жалкие потуги, свои. Возвращался в реальность, вздрагивал, жутью исходя, освобождался от жути, глаза раздирая, жутких посетителей, сам такой жутью обдувал, мигом их всех, сдувало, а ну, кто, где прячется, выходи, я вам покажу настоящую жуть, детский сад, так достали, в такой раж, кураж вошёл, там выгребаю, сюда меня вышвыривает, тут я.
В подмётки мне не годитесь, жалкие пугалки, что нет никого, в стене спрятались? Ну, стены пугать не буду, так от жути избавлялся, жутью исходя.
Да, без всего предварительно пройденного, без самоуспокоения ранее мной сформированного, дело труба. Вчера вернулся, рвал назад, еле вырвался, утягивало обратно. Сформировать, сформировал общую концепцию, но переложить её на слова, картина слишком громадная, столько в ней мельчайших деталей, постоянные вводные, перестановки, всё растягивается на уровни.
Да, это так, я либо всех убиваю, либо всех воскрешаю, другого мне не дано, это в общем, а так, всё растягивается, одно очищается, поднимается, лучше, больше, дольше живёт, другое опускается, меньше живёт, хотя по общему времени, одинаково.
Постоянные убийства превращают жизнь в мгновения между сплошными убийствами, я в этом отрезке, что было раньше мне не ведомо. Все абсолютно правы в своих действиях, куда стремятся делами своими, там и окажутся. Всё это было изначально, но только лишь в виде образца, у меня всё это обретает наполнение, а куда вы сами все так усердно рвётесь, никому из вас места там нет, 100 % заполнение образцов было дано изначально.
Последние 300 лет покупают упыри и мракобесы, они не питаются людьми, я тоже, соответственно, у всех есть своё руководство, в виде книг, я же формирую своё сам, идя вослед, такое всё, не написать это, не прочитать, не втиснуть в уже существующее, я же сам нахожусь за гранью и никому не советую её переходить, будете сброшены.
Из ниоткуда, само, это всё не могло появиться, разграничить так себя, слишком сложно и полностью непроходимо, изначально так дано, сплошной спотыкач, его не преодолеть. Пусть всё и все, доживут своё, сами. Других вариантов нет. Бога нет, а невероятно жёсткие установки, процессы, таблицы, присутствуют, их никому не обойти, не переиначить, или так, противостоя всему, или пожертвуй собой, сам, прожив шикарную жизнь, сколько тут отпущено, положив на всё, а там, хоть нет, ни социализма, ни коммунизма, ни капитализма, ни рыночной экономики, ни ручного управления, нет демократии, всё это лишь лапша, в которой живут, лишь якобы избранные. Все уповают на меня, меня же игнорируя.
Да, получают, но это всего лишь первое действие, не мной данное. Есть изначально, дано вместе с книгами, обёртка. Вчера был у мёртвых, так там безмятежно, утягивает, плывёшь по течению, в такие дали тебя уносит, растворяешься в них полностью умиротворенным, такое состояние на слова не переложить, блаженство во всём.
Противостоял мне красивый, высокий парень, полностью энергетический, в яркой летней одежде. Вначале я попал в куб, магазин, в прошлый раз у них не было в продаже влажных салфеток, для Бога отца, у него трубка стоит, купил бумажные, они быстро размокли, испачкали одежду, сейчас я купил журнал, красивый, иллюстрированный, новый выпуск дороже, пролистал, нет, возьму этот, хватило мне одного взгляда на его обложку, за прошлый, заплатил 25 рублей, дали сдачу в один рубль монетой.
Меня интересует качество бумаги, а не его содержание, сказал я. Влажных салфеток так в продажу и не поступило, ответила девушка продавец, хотя столько времени прошло. Себе я купил свитер, сдачу забрал, хотя свитера я не ношу, но иначе нельзя.
Преодолел жуткое сопротивление, в прошлый раз у меня не было денег, ими не мог разбрасываться, сейчас же я не нуждаюсь в них. Девушка стоя за прилавком натянула на меня свитер, хотя абсолютно никакого дискомфорта я не испытал, развернулся, а свитер нет, оказалось спиной вперёд, девушка на меня его надела, приподнял, развернул, а одеть не могу, уши застряли, сказал я.
Девушка обошла, прилавок и меня, справа, хотя уже было, слева, смеясь, снова натянула на меня свитер. Я стоял с поднятыми вверх руками, ничего другого быть не может, отсюда назад не рвануть, пенал. Я обнял девушку, она так долго ждала этого, хотела, мечтала об этом, я её прижал к себе, всё свернулось, вывернулось, ночь, реальность, высокий парень в комнате стоит, весь не помещается, из стены вышел, такое его постигло разочарование. Я ему средний палец левой руки показал, утянуло.
Я в теле, а всё энергетическое, этого парня я заставил, некий глубокий прямоугольный противень с кипящей чернотой, я его подержал, немного остудил, поставил, заставил его, взять и отнести, он так не хотел это делать, нести тяжесть. На, держи, я снял и швырнул ему вторую рукавицу, в полёте она стала энергетической, на его другую руку сама наделась, меня там все держали за руки, не отпускали.
Я не хочу быть мёртвым, тут нет такого разграничения, могу родиться и женщиной, это для меня неприемлемо. Мы хотим вырастить в тебе любовь к мёртвым, сказали мне там. У меня несколько другая цель, стремление, хочу встретиться с тем, кто стоит за всем этим, поговорить с ним по мужски, а то весь этот детский сад меня уже так достал.
Еле вырвался, так меня крепко держали за руки, на неком подиуме коричнево красном я лежал, словно ложе из металла. Куб, поверхности нет, чернота там разлилась, я в теле, руки меня держат, а сам я там, так там тебя за собой уносит, хочу быть только в твоих объятиях, ощущать прикосновение наших губ, ну и целоваться, не по-детски. Хочу двигаться вперёд, а не сидеть вечно продавцом в ларьке, обслуживая других, хочу помнить об этом.
Да, дела, у этого парня нет ни одного шанса оставить всё, как есть, никто не может противостоять мне, формулы мои незыблемы, а потом покатила сплошная жуть, космос, территория, виды, вилы, всевозможные отходы, дети, это старые квартиры, подлежат аборту, мы все умрём, Бога тут нет, все установки даны изначально, ничего изменить нельзя.
Мои три магазина оказались на окраине, некоторые бывшие мои работники всё оккупировали под себя, сдают боковые площади в аренду, закутки, один магазин на втором этаже, два входа, правое крыло, фитнес, но Бог с нами, поэтому сегодня, лекция о будущем, зал битком, лектор, невысокая худенькая девушка, спит на ходу, ещё не дошла, не стала даже ещё подниматься по лестнице, а уже лекцию свою ведёт, вполголоса бормочет.
Все притихли, слушают издалека, нарастает, вот оно, за что платили, чего ждали, сюда приходя. Всё это я уже проходил, сейчас же, обман процветает махровым цветом, но за аренду исправно платят, карманы свои лишь набивая.
Всё в жёлтом свете, оттенки разные, переходы, лестницы, народа полно, амбиции у всех зашкаливают, вокруг только одни лохи, нищета, жаждущая поиметь.
Центральная улица же, хоть и расходится неким лабиринтом, фундаментально красива, стекло и белый бетон 100 %, там все сверх богатые, живут, обитают, крутые магазины, электроника, широкий спуск к морю, туда если и попадёшь, путь свой сокращая, в рай для богатых, то уже не выбраться, заплутаешь, сгинешь, сказку собой укрепляя.
То, что по идее должно быть, за поворотом, за аркой, за пешеходным переходом, за углом, этим там не является. Иисус в юбке вернулась, чернявая, круглолицая, месяц во Франции прожила, вернулась, там такие убогие машины. Я тащил дорожную сумку и большой жёлтый пакет, ручка у него оторвалась, через улицу крикнул, помахал вслед, чуду, толстая, коричневого цвета, шла на работу с сумкой на плече.
Так не увидел, облик соответствует, определил, центральная аптека, выдаёт бесплатные лекарства, только если дашь. Вот и тянул две сумки, дать их в окошко, а светофор один, на перекрестке возле налоговой, от одной сбежал, к другой попал, хотел, но разминулись, и так, по вечному кругу.
Утро уже, начало шестого, давно так не было, несколько раз возвращался, сваливаясь с кровати, так вертелся на себя её наполнение накручивая, словно ужака заворачивался в раскалённую сковородку, хоть так спастись от полного пожирания, для возвращения назад все средства пригодятся, вот и это пригодилось, в полном объёме.
Что ты тут нагромоздил, как ты на этом спишь, я не спать на этом собираюсь, выживать, но я, как всегда, промолчал. Всё, забудем о штанишках, всё, со штанишками покончили, забыл, что сказал голос свыше, во мне, ибо пошли нескончаемым потоком сверх детские игры, и вот это вот всё олицетворяет собой то, что стоит за всем этим.
Да, дела, я играл быстро, невероятно жёстко, мне глубоко, как я выгляжу на всём этом фоне, полной непосредственности, тут не сказано, нужно бросить в мясорубку три горошины, фасоль и ещё чего-то, две зелёные горошины я уже выловил, бросил. Тут у меня горсть всего, разом подцепил, вижу, лежит сверху одна зелёная горошина, три уже есть, швырнул в мясорубку всю горсть и так везде, нигде я не церемонился, не выковыривал, с маленьким мальчиком я быстро разобрался.
В курсе, чем хотят взять, что собой являет, играешь в игры, будь готов, к жестокому, невероятно быстрому поражению, всегда найдётся тот, кто так выступит против тебя, участвуешь в массовке, будь готов, что и тебя без всякой жалости перемелет, тот, кому собственное время дороже всего.
С маленькой девочкой будет весьма трудно совладать, тут ничего тебе не поможет, схватил её ноги связал, невероятно грубо швырнул на широкую кровать лицом вниз. Я всё равно сбегу. Будешь дёргаться, руки сзади свяжу, всю тебя верёвкой запеленаю, в кокон, на шею петлю наброшу, сама себя задушишь. Бегом и живо, возврати мне свой долг 30 тысяч и вали сама куда захочешь.
Дольше всех мне пришлось с местным Ангелом провозиться, кульминация действий много, вытащил я её из бункера, комната прямоугольная, богатые тут собираются, не люди. Пришла жена Налесного, у неё теперь всё в шоколаде, понятно, что будет, жертв выискивают. С собачками маленькими, пойдём, пока прогуляемся, а то тут обед будет, а мы уже покушали. Мужчин они своих ждут, а я уже тут, чего нам ждать, время терять.
Вышли, а сумочки женские в комнате для вещей лежат, все сдали, так не забрать, пошли в магазин, пошли, вот краска, вот рукавица, отнеси домой. Я сейчас, смотрю, побежала, купила две пачки женских сигарет, светло серые, длинные, без маркировки. Понятно, курит, а запаха нет, пошла со мной потому, что нетерпёж, а не я сам так на неё влияю.
По дороге выбросил банку краски, крышка отвалилась, а там краски нет, сгусток, выбросил, рукавицу испачкал. Сюда, навес стоит, там армян сидит на диване, среди барахла, живёт на улице в бывших качелях. А, ты тут отдыхаешь? Нет, оставь, не забирай. Короче, дай подышать ацетоном.
Да, ладно, чего уж там, забрал, другое вспоминая, выбросил в урну. Дошёл, оказался в квартире, прошлый раз сюда не дошёл, шёл с другой стороны и с другой, и не раз. Дочь бегает, в синей маске с двумя колечками из огурца, сын прошёл в спальню. Куришь? Курю и буду курить. Раз так, разведёмся, но зачем детям жизнь портить. Руками, ногой, избил её по лицу, побоев не нанёс, только жуткому унижению подверг, сын, дочь прибежали, уселись втроём на кровать ноги поджав, я вышел в коридор раньше, мимо меня пронеслись надувшись.
Стала плакать, жаловаться, деспот, тиран, никому кроме меня моё курение не мешает, ни на кого не влияет. Ошибаешься, влияет, ещё и как, влияет.
Вот один остаешься, сам сгинешь от безраздельной тоски. Я и так, всегда один. Мама и тут умерла, за папой, и тут ухаживаю, а всё остальное, хоть и вижу, многое о многих, в себе держу. Для жизни это обычное явление, обыденность, сплошь и рядом, в каждой семье, среди людей своё, а тут, сверх детские игры.
Спасибо тебе за помощь твою, сказал голос свыше и я окончательно свалился, утро уже. Да, уж, пришлось, так пришлось, повозиться.