Предыдущая часть
- Что? Я не очень понял тебя, непобедимый Ивор, по прозвищу Белка? – эдил Авл Магерий плеснул руками.
Даже масляная улыбка на толстой физиономии съежилась и превратилась в гримасу.
- Меня беспокоит не столько смерть, сколько рождение, - спокойно повторил я.
- А меня эстетическая сторона мучений, – Магерий, оправившись от внутреннего удивления, положил на мое плечо свою ладонь, которая была крохотным продолжением огромного окорочка и выглядела весьма комично.
Магерий в свои тридцать пять лет невероятно растолстел и завоевал прочную репутацию обжоры. Нет, он не ел, а по-настоящему жрал, поглощая уродливых рыб, необычных устриц, жирных птенцов ортолана, гусиную и поросячью печенку, выкормленных в кувшине и сваренных в меду с маком сурков, зародыши свиньи, вырезанные в конце беременности. Все это поливалось изысканным гарумом и дорогими винами. Нужник и тошнильню этот сумасброд именовал «святыми» местами.
Я окинул пиршественный стол, на который слуги выставляли легкие закуски. Среди прочего разнообразия были трюфеля, белые грибы, языки фламинго, молоки мурены, павлиньи мозги, печень рыб-попугаев. Мне стало муторно. За все эти годы рабства я ел лишь ячменную и бобовую пищу, выдаваемую в казарме. Гости нетерпеливо переминались и вели в разных углах философские беседы, обсуждали гладиаторские мунеры, старательно делая вид, что запахи пищи, окутавшие помещение, их мало заботят. Я и сам боролся с подступившим чувством голода, но все же заставил себя приглядеться к кругу Магерия. И ба…! В основном молодые мужчины, одетые в туники с рукавами, а ведь такую одежду носят только женщины. Мало того, на некоторых вообще надеты столы, обшитые складчатыми оборками. Оборки были даже на груди. Стола – это накидка из тонкого полотна – подобие греческого хитона. Как же они прошли в таком виде по улицам города? Ясно! В одном из углов накиданы в кучу мужские плащи – пенулы. Это верхняя нераспашная одежда, одевающаяся через голову. Вот это свадьба!
-Тебя что-то настораживает или удивляет, мой любезный Белка? Скажу по секрету: женитьба мне необходима для прикрытия, – Магерий сально зевнул. - На роль невесты согласилась моя двоюродная сестра Фаустина. Полная дрянь, конечно. Однополую любовь не признает, но и не критикует любимого братца. А какие фокусы в постели показать может! Между нами: любит гладиаторов. Гермаиск сегодня слетел с пъедестала. Желаю удачи! – Авл подмигнул так, что половина лица заходила топленым жиром, - А вот и она, наша императрица!
Фаустина… Традиционный свадебный наряд шел ей на диво к лицу: туника без швов, стянутая у талии шерстяным геркулесовым поясом с двойным узлом, и драпированная шафранно-желтая тога; высокая прическа из шести прядей, разделенная лентами, как у весталок во время их священнодействий; огненно-красное покрывало на голове и венок из мирта и флердоранжа.
-О, нет! Я не выколю себе глаза, как несчастный Эдип, узнавший, что ему довелось стать мужем своей матери, – Магерий зубоскалил во всю ширь своей дикости.
Окружающие угодливо засмеялись. Когда десять свидетелей поставили свои печати на брачном контракте, один из приближенных Авла взял на себя обязанность осмотреть трепещущие внутренности овцы, которую невеста предпочла традиционному поросенку.
-М-да! – выдохнул добровольный гаруспик, с серьезным видом оглядывая внутренности. – Что же я вижу? В правом легком имеется изъян, сердце имеет физический явно выраженный порок и кровоточит во все стороны, а печень так и вовсе увеличена справа. Вдобавок овцу зарезали не по правилам: нож следует вести снизу вверх при жертвоприношении богам небесным и сверху вниз при жертвоприношении богам подземного царства, а резник вел свой нож поперек, словно имея в виду некоего еще неведомого бога между облаками и безднами. Я даже спрашиваю себя, не слышал ли я писк крысы…Неужели боги разгневаны? Неужто их разгневало неумелое исполнение обряда? Не повторить ли нам его? В те времена, когда наши предки еще питали почтение к божествам-покровителям, при несоблюдении правил или отрицательном результате по внутренностям гадали до тридцати раз…
Но даже такая гнусная шутка не смутила присутствующих.
- Довольно, довольно гаданий, затянутых паутиной религий. Это все суеверия, процветающие на руинах, – затараторил Магерий. – Что касается крысы, я не уверен. Возможно, то была крыса, живущая в воде. Что ж до остального…Об этом поговорим, когда выйдем из триклиния. А покамест я объявляю, что предзнаменования благоприятны. Да осенят боги своим покровительством нашу красивую и великолепную пару, образец преданности нашему императору, и да благословит всемилостивый и всемогущий Юпитер возлияние фалернского, которым мы благочестиво отметим начало нашего веселья!
Под одобрительные возгласы Авл Магерий и Фаустина, став рядом, с надлежащей серьезностью обменялись ритуальным согласием, и все перешли в столовую. В смежной летней столовой, где в хорошую погоду открывали выход в сады, стоял триклиний в виде полукруга. Там можно было разместить двадцать семь гостей. Столько и получилось, не считая меня, Фаустину и Авла. Нахлебников-параситов, которых в лицо изящно называли тенями, не пустили. Гости ели, лежа на левом боку и опершись на локоть, что могло вызвать всякие неприятности, и если подавалось много блюд, то в течение пира синтез меняли по нескольку раз. Мне указали место рядом с невестой, по левую руку. Сперва мы растянулись на спине, чтобы облегчить рабам обязательный ритуал омовения ног. Ни чулки, ни носки не уберегали их от африканской въедливой пыли. Затем приняли позы, более удобные для еды, улегшись на бок на свежих льняных простынях, прикрывавших мягкие подушки.
- Не гляди с похотливыми гримасами и нежностью в глазах на жену соседа. Пусть на устах твоих царит стыдливость, – Магерий снова сально подмигнул мне и отвернулся к соседу.
- Он сказал это, дабы разжечь твои чувства, на его взгляд, недостаточно возбужденные соседством со мной, – Фаустина легла на спину. – Он так толст, что его член надобно вытаскивать из жира щипцами для омаров. Впрочем, он ему нужен лишь для того, чтобы ходить по нужде. Сборище тупых гитонов! Что намерен делать венценосная Белка с пятьюдесятью тысячами сестерциев?
- Неужели это кого-то может волновать?
- Сумма, по моим меркам, хороша, но не так, чтобы уж велика, но даже ее не просто истратить за одни сутки. Завтра сам Филипп Араб будет благословлять наш брак. Магерий хочет преподнести ему подарок – хороший гладиаторский поединок. Император слывет большим знатоком и поклонником боев. Надеюсь, ты уже догадался о своем участии? Да и мне на тебя смотреть еще не наскучило.
- Свои деньги я заложил ростовщику под проценты и написал завещание.
- Вот как! И кому же ты завещаешь свое богатство?
- Ребенку, родившемуся в первый день сатурналий и выброшенному жестокой матерью на городскую свалку.
-Такое можно наблюдать довольно часто. Улицы города кишмя кишат профессиональными нищими, которые подбирают несчастных малюток. Всему виной несовершенство законов: если бы разрешили аборты, то детского горя было бы намного меньше. И ты считаешь: твой ростовщик (кстати, как его зовут?) побежит после твоей смерти в первый день сатурналий разыскивать несчастное маленькое создание по городским свалкам?
- Ему помогут. Ланиста Цетег. А зовут ростовщика Иегудиил. Ты тоже, на всякий случай, имей в виду.
- Договорились. Часто тебе приходится выбираться в город?
- Нет. Я все время тренируюсь.
- Однако ты неплохо овладел латынью.
- И греческим тоже. Все же странный этот Иегудиил.
- Чем же?
- Прежде чем взять деньги под процент, заставил подписать арендный договор. Объяснил это тем, что их закон не позволяет производить какие-либо сделки в доме, где живешь. Поэтому он сдал мне свое жилище в аренду на полчаса. Именно столько требовалось времени на оформление завещания и прочих подробностей.
- И дополнительная плата за аренду. Хм… Даже в Африке ростовщик остается ростовщиком. На смену богам имманентным, евреи предложили единого трасцендентного бога. Да, идея носит весьма остроумный характер. А уж о необычности предписаний разговор отдельный. Им нельзя, например, смешивать лен с шерстью.