Осмысление Куликовской битвы стало одним из важнейших факторов русского общественного сознания. Отношение к победе Дмитрия Донского над Мамаем как к событию неординарному, выделяющемуся на общем фоне отношений русских князей с татарскими властями, предопределило интерес к сюжетам, связанным с разгромом монголо-татар на Куликовом поле. Проявлением такого интереса стало появление многочисленных литературных откликов на произошедшее событие.
Возникшие в разное время, в разных обстоятельствах и имевшие разные литературные судьбы «Задонщина», летописные повести, а также многочисленные редакции «Сказания о Мамаевом побоище» составили так называемый куликовский цикл. Попытаемся проследить динамику восприятия татар, а также отношения к борьбе с ними со стороны русских в произведениях этого цикла.
Ордынцы и русские в «Задонщине»
Существующие датировки «поэтической» «Задонщины» колеблются от конца 80-х годов XIV века до середины – второй половины XV века, т.е. до времени, когда появился самый ранний из дошедших до нас Кирилло-Белозерский список произведения. Большинство исследователей считают памятник «древнейшим из дошедших до нас поэтических произведений Куликовского цикла.
Читайте также: Русские и татары в летописных рассказах о Куликовской битве
Упоминания о татарах и Мамае в «Задонщине» достаточно лапидарны. Наиболее часто встречающееся определение татар — «поганые», в единичных случаях они — «хинови», «бусорманы». Эти эпитеты («поганые», «хинови») так или иначе перекликаются с именованиями половцев в «Слове о полку Игореве». Судя по всему, указанное обстоятельство связано не только с текстуальной близостью обоих памятников, но и с вполне осознанным со стороны автора «Задонщины» отождествлением двух «поганых» народов — половцев и татар.
Первым акцентировал внимание на том, что в «Задонщине» эпоха Куликовской битвы сопоставляется с эпохой «Слова о полку Игореве» Д. С. Лихачев. По его мнению, автор «Задонщины» отождествил половцев с татарами, а битву на Каяле — с поражением на Калке и символически противопоставил, таким образом, начало иноземного ига (события, описываемые в «Слове») и его конец.
Как пишет А. А. Горский, «отождествление (татар с половцами) было естественным для русского человека конца XIV века, и не только потому, что половцы составляли значительную часть населения Золотой Орды, но и потому, что оно соответствовало историческим представлениям, бытовавшим в Древней Руси». Цели нашествия татар автор «Задонщины» определяет в предельно общем виде: «поганые» идут «на Рускую землю». В некоторых местах повествования цели татар как бы конкретизирует: те «поля руские наступают и вотчину отнимают», надеясь на получение дани с усских земель (разбитые Дмитрием Ивановичем татары сокрушаются о том, что впредь «в Русь ратию нам не хаживать, а выхода нам у руских людеи не прашивать»). Косвенно на цели «поганых» указывают и упоминания того, за что сражаются русские. В «Задонщине» цели воинов Дмитрия Ивановича определены: это Русская земля и православная вера (впрочем, иногда к призывам защищать «землю Русскую» и «православную веру» добавляется призыв постоять «за обиду» великого князя. Указание на это присутствует практически во всех списках «Задонщины». И если появление призывов воевать «за землю Русскую» и «за обиды» А. А. Горский связывает с обращением автора «Задонщины» к тексту «Слова», то призыв стоять «за веру христианскую» восходит, по мнению исследователя, к более поздней эпохе – ко времени после Батыева нашествия).
Понятия «Русская земля» и «христианская вера» выступают здесь не просто в качестве составных частей единого призыва, но также в качестве семантически близких феноменов.
Еще Г. П. Федотов, изучавший русские духовные стихи, обратил внимание на то, что для певца духовных стихов «нет... христианской страны, которая не была бы... “Русской землей”». Это наблюдение Г. П. Федотова уже на материале летописных памятников подкрепил И. Н. Данилевский. По мнению исследователя, под термином «Русская земля» древнерусские книжники «имели в виду этноконфессиональную общность, именуемую сейчас термином “православный”».
Автору памятника удалось довольно четко сформулировать свое отношение к борьбе с «погаными». «Чернец бряньский бояринъ» Пересвет в обращении к Дмитрию Ивановичу говорит о том, что «лутчи бы нам потятым (убитым, зарубленным, обезглавленным) быть, нежели полоненым от поганых татаръ». Несмотря на то что приведенная фраза является почти точной цитатой из «Слова о полку Игореве» («рече князь Игорь къ дружине своей: “Братие и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти, а всядемъ, братие, на свои бръзыя комони да позримъ синего Дону”»), мысль о необходимости сопротивления «поганым», судя по всему, разделяли и сам автор «Задонщины», и продолжатели его дела — создатели более поздних из сохранившихся списков памятника, которые по-своему осмысливали заимствованную из «Слова» реплику.
Читайте также: Мамай в летописных рассказах: бунтовщик и узурпатор
Подобная позиция составителей памятника вполне естественна, поскольку, в отличие от событий «Слова», где удача сопутствовала «поганым», в «Задонщине» описывается закончившаяся победой русских Куликовская битва.
Видимо, для автора «Задонщины» важно было показать финальную сцену борьбы со степняками, подвести итог многовековому противостоянию «Русской земли» с «погаными», вычленяя этапы этой борьбы (от Каялы до Калки, от Калки до Непрядвы).
Составитель памятника неоднократно указывает на антихристианский характер Мамаева нашествия. Поэтому он не видит иного выхода из создавшегося положения, кроме бескомпромиссной борьбы с татарами. При этом, вне зависимости от того, сохранят ли русские воины жизнь во время сражения или же погибнут, им уготован «живот вечный» и «нетленные венци».
Текст подготовлен по материалам выступления кандидата филологических наук Владимира Николаевича Рудакова на Международной научной конференции «Куликовская битва в истории России».
Продолжение следует...
Сегодня наш канал очень нуждается в вашей поддержке. Пожалуйста, поделитесь этой статьей на своих страницах😌
Подписывайтесь на наш канал здесь.